05.02.2015 09:00:00

Миллионы мышеловок, произведенных фирмой KOVO DRUŽSTVО Olomouc, были включены в список товаров, запрещенных к ввозу в Россию, пишет чешский портал Parlamentnilisty.cz.

Если вы думаете, что чехи поставляли в нашу страну какие-то супертехнологичные инновационные разработки в сфере отлова и последующей изоляции грызунов, или данные изделия планировалось использовать на космической орбите, то глубоко заблуждаетесь.

— Это все те же несколько сантиметров деревянной дощечки, пружинка - достаточно положить кусочек сыра или хлеба, и мышеловка захлопывается за спиной прибежавшей мышки, - уточняет автор заметки и пытается понять логику этого запрета. Версий у него две.

Первая: коллективный «брюссельский чиновник», судя по всему, просто сошел с ума. Вторая: «запрет на мышеловки - это новое сверхсекретное оружие НАТО. Мыши должны съесть пшеницу на российских полях, и Россия все же падет на колени».

Сарказм журналиста понятен - только на «российских» мышеловках конкретно этот чешский кооператив зарабатывал около 2,5 миллиона крон в год. Теперь не зарабатывает. Не потому, что нигде, кроме как в России, мышей больше не водится. Еще как водится! Просто рынок занят другими производителями и поставщиками. Китайскими - в первую очередь.

Желание угодить новому старшему брату, живущему далеко за океаном, и насолить прежним побратимам, которые, впрочем, от дружбы и родства не отказывались, вышло чехам боком. Потому вопрос: «Кто же, в итоге, попал в мышеловку?», которым задаются читатели портала, звучит в данном контексте риторически. Санкции, ничего тут не поделаешь.

Но чехи ладно, пакостят по-мелкому и практически безболезненно. Другие наши бывшие соседи - поляки - от неуемного азарта, более присущего крыловской Моське, облаивающей вышедшего на прогулку и вполне себя вежливо ведущего слона, начинают переходить все разумные границы. Даже те, которые не решаются пока перейти их более влиятельные на мировой закулисе коллеги.

Польский министр иностранных дел Гжегож Схетына, после целого ряда сногсшибательных заявлений об освобождении Освенцима в ходе Великой Отечественной войны украинскими войсками, намедни снова отличился нетривиальным подходом к переписыванию всей мировой истории. Господин Схетына заявил, что не понимает, почему День Победы отмечают на Красной площади в Москве, а не в Польше. Или не в Лондоне? Или не в Берлине, на худой конец?

И вот что характерно. Польский дипломат наверняка прекрасно понимает, что неправ. Пусть даже его авантюризм прилетит когда-нибудь бумерангом обратно, а прилетит обязательно, упустить возможность еще раз пребольно уколоть Россию Схетына не может.

С другой стороны - что значит «пребольно»? Раз уж Россия смирилась с неизбежным и пытается выжить без чешских мышеловок, неужели без польских официальных лиц на Параде Победы оконфузимся?

Шуму, правда, от них много. Но как с этим бороться, знает у нас каждый ребенок: «Тише мыши, кот на крыше!».

Впрочем, пусть пока резвятся.

В рубрике «Колонка» публикуются тексты, которые выражают личное мнение публициста - автора колонки, не всегда совпадающее с официальной позицией редакции «Общественной электронной газеты», ИА «Башинформ», каких-либо органов государственной власти.

Перевод с DeviantArt (ранее выкладывался на фиди.ру)

Кот из дома, мыши в пляс
(The Boss is Out)

А мы в офисе одни, - радостно заявила Эшли, врываясь в мой кабинет с бутылкой в руках.
Взгляд мой сам собой примагнитился к ее роскошным, игриво подпрыгивающим сиськам. Зп полгода сидячей офисной работы Эшли, изначально вполне стройная, изрядно поправилась, но где ей повезло, так это с этими самыми сиськами, в которые и уходила изрядная часть новонабранных килограммов. Просторная по задумке модельера блузка аж трещала на груди, и под тонкой тканью отчетливо просматривалось, что сочные сиськи распирают слишком тесный лифчик. Живот был спрятан под свободно ниспадающей блузкой и сейчас оставался незаметен, но ни для кого в офисе не было секретом, что Эшли успела раздаться и в талии. Когда она сидела на рабочем месте и тянулась, чтобы достать что-то там со стола, из-под блузки сбоку показывалась мягкая и пухлая складка плоти, нависающая над поясом джинсов. Краешком уха я слышал, мол, Эшли жаловалась, что в ней уже под восемьдесят кило. Очень похоже на правду.
Все это, спрессованное в один яркий образ, я усилием воли отодвинул на задний план и еще одним усилием воли отвел взгляд в сторону.
- Эшли, ты протащила вино в офис? Шеф такого не одобряет!
- Так он же и не узнает, - рассмеялась она и вонзила в пробку маленький штопор, который носила на одном брелке с ключами. Да уж, постоянно таскать с собой штопор - очень… разумное поведение для персоны, которая жалуется, что ей надо худеть. Особенно когда сия персона обожает выпить под хорошую закуску, а порой и без нее, что совершенно не способствует стройности фигуры. - Ну же, - пробка, не продержавшись против умелых рук и секунды, сказала "чпок", и у Эшли вспыхнули глаза, - давай тяпнем!
И двинулась ко мне, ее внушительный бюст колыхался при каждом шаге. Сцапала с кулера пару пластиковых стаканчиков, плеснула вина и протянула один мне. Классика офисной пьянки как она есть.
Впрочем, смотрел я не на вино. Удивительно, как это ее блузка вообще выдерживает напор таких шаров лакомой плоти. Там хоть соски под бюстгальтер упрятаны, или уже нет?
Увы, на сей раз Эшли таки перехватила мой взгляд.
- Ты куда это пялишься, на мои сиськи? - рассмеялась она.
- Н-нет, я, это, любуюсь игрой света в бокале, вот! - сообразил я.
- Да ладно тебе, все нормально. Грех такого изобилия не замечать… - Уфф, пронесло. - Сиськи растут как на дрожжах, лифчики едва застегиваются. Сама не знаю, что происходит, просто вываливаются наружу! Вот, смотри! - она без стеснения задрала блузку примерно на уровень шеи, и у меня в буквальном смысле перехватило дыхание.
Я просто не знал, куда смотреть; то ли на живот, который оказался даже толще, чем в моих фантазиях - округлый, пухлый, белый, он так и переливался через пояс джинсов до самой пуговицы, - то ли на колоссальные сиськи Эшли, массивные, круглые, сияющие, выпирающие из бюстгальтера, как тесто из квашни.
- Прикинь, у меня лифчик - девяносто, пятый номер, но эти малышки уже переросли как минимум в шестой, - хихикнула она, отчего все ее тело весьма интересным образом всколыхнулось. - Только на живот не смотри, я смущаюсь. - В два глотка она выдула вино и тут же налила себе еще. - Я так растолстела… врач сказал, что у меня избыточная масса тела, еще чуть-чуть, и будет ожирение первой стадии. А все потому, что слишком много ем и пью. - Эшли отпила еще вина. - Я пытаюсь держать себя в руках, но это нелегко.
- И вовсе ты не толстая, Эшли, - я попытался сделать вид, что не смотрю на ее полуголую грудь. А вообще надо бы воспользоваться случаем… - Ну набрала пару кило, подумаешь, тоже мне, проблема! - И я нежно погладил ее живот. Мягкий-мягкий, сплошное сало, ни следа мышц, которые девушка вроде как должна была разрабатывать после работы на тренажерах.
- Ха-ха, если бы пару… Но ты продолжай, - в глазах ее блестели искорки. - Тебе не противно, какая я толстая?
- Да вовсе нет, мне даже нравится! Ну, в смысле… - я вдруг понял, что выдал себя, и почувствовал, что краснею.
- Значит, тебе нравится, - подмигнула Эшли, допивая второй стакан вина - темно-красного, сладкого, вроде бы итальянского. - То есть если я вдруг поправлюсь еще, ты тоже за? - Она окончательно стянула блузку, снова потянулась к бутылке и присосалась прямо к горлышку.
- Я не имел в виду...
- Все в норме… у меня игривое настроение, - хихикнула она, на минутку опустив бутылку. Сиськи и мягкий живот интригующе колыхались.
- Ты… ты не против? - я коснулся обеими ладонями ее мягкого живота, правой поглаживая нежную плоть чуть повыше пупка, а левой играя со складкой сала на боку, безжалостно передавленном джинсами.
- Вовсе… ик… нет… мне очень нравится… правда, - при всем опыте Эшли на алкогольных фронтах сладкое вино без закуски очень быстро бьет в голову. - Никому больше не нравился мой живот… ик… или что я столько пью… - вздохнула она.
Ну, уж если пользоваться ситуацией, то на всю катушку.
- Ну… мне нравится, - признался я и поцеловал ее чуть пониже пупка.
Она резко выдохнула, пролив пару капель вина на могучий бюст.
- И вообще, чего мы как маленькие? - вопросила она и расстегнула джинсы, а потом стянула их совсем. Массивного заднего фасада у Эшли не было - лишние килограммы осели в основном выше пояса, - но мягкие ягодицы и пухлые кремового оттенка бедра смотрелись очень завлекающе. А когда она наклонилась, стягивая трусики, левая грудь высвободилась из плена бюстгальтера, сверкнув пухлым розовым соском.
- Эшли, э… - я повел взглядом, но она не заметила, вновь присосавшись к бутылке. - Твой сосок...
Она опустила взгляд и рассмеялась.
- А! Ну… почему бы тебе не снять - ик - это дело самому? - И придвинулась поближе, прижавшись тяжелой грудью к моей груди. До ее губ, до ее округлого живота оставалось еще немалое расстояние, настолько громадными выросли сиськи Эшли. С трудом дыша, я расстегнул на ней лифчик и отступил назад. Бюстгальтер упал на пол, а ее оголенное совершенство, высвобожденное во всей красе, замерло, опираясь на пухлый животик.
- Давай… ик… потрогай их… - не совсем трезвым голосом, но вполне уверенно проговорила она.
Удержаться я не мог и не хотел. Зарывшись лицом меж двух белых, пухлых, мягких, нежнейших - куда там перине! - подушек, я погрузился в океан теплого наслаждения. А ладонь моя сама собой нашарила нижние уже-не-девяносто девушки.
- Ахх… - простонала Эшли ничуть не удивленным тоном, уронила почти опустошенную бутылку и рванула меня за воротник, расстегивая-разрывая рубашку.
Когда мы повалились на пол, штанов на мне уже тоже не было.
… Почаще бы шеф вот так вот уходил из офиса хотя бы на полдня...

Достаточно взглянуть на решение Коммунистической партии Китая отменить ограничение президентского срока, позволяющее Си Цзиньпину бесконечно находиться у власти, чтобы понять — на дворе авторитарных правителей наступила весна. И никому больше не нужно беспокоиться о том, что подумает Америка.

Просто быть «президентом» или «премьер-министром» больше не модно — это дань 1990-м. Си хочет быть императором, а не президентом. В России Владимир Путин хочет быть царем, а не президентом. В Турции Реджеп Тайип Эрдоган хочет быть халифом, а не президентом. В Египте Абдул-Фаттах Халил Ас-Сиси хочет быть фараоном, а не президентом. В Венгрии Виктор Орбан хочет быть королем, а не премьер-министром. В Иране Али Хаменеи уже получил самый желанный титул сегодняшнего дня — верховный руководитель. И он планирует его сохранить. Такой теперь сезон.

Мартин Лютер Кинг как-то отметил, что «дуга нравственной вселенной длинная, но она склоняется к справедливости». Если это так, то в этом десятилетии она, похоже, обходит стороной несколько очень больших и важных стран. «Дуга истории, по-видимому, меньше склоняется к справедливости и свободе, но больше — в сторону 1930-х», — отметил Майкл Манделбаум, автор книги "Проваленная миссия: Америка и мир после холодной войны".

Контекст

Кто более жесткий к России - Трамп или Обама?

Трамп отдает победу Владимиру Путину

Россия - не наш друг

Трамп обвинил Обаму в бездействии по «российскому делу»

Если бы мы нарисовали карту мира с точки зрения Трампа, то по одну сторону стены на ней оказались бы Трамп-тауэр, Белый дом и резиденция Мар-а-Лаго. А по другую были бы гольф-площадки Трампа; страны, выигравшие конкурс Мисс Вселенная; иностранные олигархи, финансировавшие его компанию «Трамп организэйшен» (The Trump Organization); а еще флажки, обозначающие Северную Корею и американское посольство в Иерусалиме. Все остальное место занимали бы пятна, обозначенные как «захолустья».

Но дело в том, что Трамп также является отображением того истощения, которое царит в стране, продвигавшей демократию. «Это началось после 11 сентября, когда Буш увяз в Ираке и Афганистане, — говорит Манделбаум, эксперт по внешней политике США. — Затем ситуацию обострил финансовый кризис 2008-го. Обама верил, что Америка и Ближний Восток поладят, если мы выведем оттуда свои силы. А после этого мы получили бессмысленную самовлюбленность Трампа с его склонностью судить зарубежных лидеров не по поддержке прав человека или демократии, и даже не по поддержке США, а лишь по тому, насколько они его хвалят».

Расстелите перед Трампом красную ковровую дорожку, и можете закатать столько демократических протестующих, сколько вам будет угодно.

Впрочем, кто захочет смотреть на нашу нынешнюю демократию как модель для подражания? На содержание Белого дома уходит 1 миллиард долларов, Конгресс стал площадкой для легализации взяточничества, президент произнес, по меньшей мере, 2 тысячи лживых и вводящих в заблуждение высказываний с момента вступления на пост — и его собственной партии на это наплевать, культ оружия держит Конгресс в тисках, просчитанная компьютерами перекройка избирательных округов позволяет кандидатам выбирать избирателей, а не быть избранными ими.

У нас также есть главная государственная телесеть, «Фокс ньюс» (Fox News), которая относится к президенту как к «дорогому лидеру» — так же ведет себя китайская компания «Пиплс дэйли» (People"s Daily) в отношении Си.

Та ли это демократическая модель, ради заимствования которой вы станете перед танком?

Существуют и другие тренды. Один из них — стремление к стабильности. Например, в странах вроде Египта, Ирана или России люди ставят под сомнение недавние неудачные демократические революции (или смотрят на хаос, наступивший в Сирии и Ливии) и вспоминают известную арабскую поговорку: «Лучше сто лет жить при тирании, чем один день — при анархии». Правители в этих странах научились искусно играть на этих популярных страхах нестабильности и анархии.

К тому же сочетание климатических изменений и падения правительств в ряде стран Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки привело к тому, что на дорогах по всему миру теперь больше беженцев, чем в любое другое время после Второй мировой войны. Все они пытаются выбраться из своего «мира беспорядка» в «мир порядка».

Эти потоки беженцев стали удобной страшилкой для лидеров, сочетающих своеобразный агрессивный национализм исторического предназначения («Только я смогу вернуть нашей стране достойное место в мире») с агрессивной защитой национальных границ. Такой подход помогает им усилить власть и контроль над границами, а также отвлечь внимание от того, сколько воруют они и их приспешники.

Вместе с тем стремительные изменения на рынке труда и в сфере социальных норм оказались для многих людей слишком быстрыми. Поэтому они ищут лидеров, которые возведут стену, способную остановить ветер перемен и вернуть их в 1950-е.

В конце концов, есть технологии. Они оказались эффективны для мобилизации протестующих на площади. Но также эффективны для автократов, которые использовали опознание лиц, кибершпионаж и сбор данных, чтобы успешно следить за протестующими, арестовывать их и заставлять их молчать.

В долгосрочной перспективе я все еще верю, что эта фаза пройдет. Что стабильность и медовые горы, обещанные этими сильными лидерами, докажут свою иллюзорность. И свободный поток идей и людей, а также регулярная смена руководителей у власти докажут свои преимущества для построения лучшего будущего. Однако этого не будет, пока мы не докажем их дееспособность здесь, в Америке. Сегодня этого нет.

В доме нет кота, и на то есть причина. Он потерялся.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.