Согласно Л. Млечину, идея теракта возникла 17 июля 1972 года в ходе встречи руководителей «Чёрного сентября» Абу Дауда, Абу Айяда и Факри аль-Умари в Риме после того, как МОК отказал в участии в мюнхенской олимпиаде палестинской молодежной федерации:

Если они не позволяют нам участвовать в Олимпийских играх, - сказал Факри аль-Умари, - то почему бы нам не появиться там без приглашения? Факри аль-Умари и предложил взять олимпийцев в заложники.

Мы должны найти слабые места израильтян, - согласились руководители «Чёрного сентября». - Надо убивать самых знаменитых из них. Если трудно добраться до политиков, надо убивать артистов и спортсменов.

Абу Дауд, один из организаторов и идеологов теракта, позже писал, что во время последней встречи вечером 4 сентября 1972 года накануне теракта он сказал восьми своим сообщникам:

Операция, для которой вы были выбраны, является политически важной… надо захватить этих израильтян живыми… Никто не отрицает, что у вас есть право использовать оружие для самозащиты. Тем не менее, открывайте огонь, только если вы не можете поступить иначе… Это не ликвидация ваших врагов, это захват их в плен для последующего обмена. Гранаты на потом, и только для того, чтобы впечатлить немецких переговорщиков и защитить себя.

Организация охраны олимпийской деревни

Ко времени захвата заложников шла вторая неделя олимпиады. Олимпийский комитет Западной Германии поддерживал открытую и дружественную атмосферу в олимпийской деревне чтобы помочь стереть воспоминания о милитаристском облике Германии военного времени и особенно об олимпиаде 1936 года, использованной нацистским диктатором Адольфом Гитлером в пропагандистских целях.

Создатели документального фильма One Day in September утверждают, что режим безопасности олимпийской деревни был намеренно ослаблен и что атлеты часто заходили в деревню без предъявления пропусков. Многие спортсмены обходили контрольно-пропускные пункты, перелезая через забор из сетчатой проволоки установленный вокруг деревни.

Отсутствие вооружённой охраны беспокоило главу израильской делегации Шмуэля Лалкина ещё до того, как его команда прибыла в Мюнхен. В последующих интервью с журналистами Сержом Грусаром и Аароном Кляйном Лалкин заявил, что его удивило место, выбранное для размещения его команды - в относительно изолированной части олимпийской деревни в небольшом доме у ворот.

Лалкин считал, что это место легко уязвимо для нападения извне. Немецкие власти уверяли Лалкина, что по отношении к команде Израиля будут приняты особые меры безопасности, но Лалкин сомневался, что это вообще будет сделано.

За несколько месяцев до олимпиады организаторы попросили западногерманского судебного психолога доктора Георга Зибера разработать 26 сценариев террористических атак, чтобы помочь организаторам разработать меры безопасности. Среди 26 вариантов прогнозов, включая теракты со стороны различных группировок, начиная от баскской ЭТА и заканчивая Организацией освобождения Палестины (ООП), была и «ситуация № 21», которая практически полностью была реализована 5 сентября 1972 года (после теракта полиция отказалась от его услуг).

«Ситуация № 21» точно отображала нападение вооружённых палестинцев на квартиры израильской делегации, убийство и захват заложников, требования к Израилю освободить заключенных и требование предоставить самолёт чтобы покинуть Германию. Организаторы выступили против подготовки к недопущению «ситуации № 21» и прочих сценариев, так как охрана игр помешала бы претворению в жизнь образа «Беззаботных игр» без мощной охраны.

В 2012 году немецкая газета Der Spiegel опубликовала на первой полосе информацию о том, что власти ФРГ получили предупреждение от палестинского информатора в Бейруте о намерении палестинцев провести «инцидент» на олимпийских играх. В связи с этим предупреждением министр иностранных дел считал необходимым серьёзно подойти к организации безопасности на играх и настаивал на том, чтобы были приняты «все возможные меры безопасности».

Согласно Der Spiegel, власти отказались учесть это предупреждение и никогда не упоминали о нём. Газета также добавляет, что это было частью 40-летнего замалчивания непрофессионализма властей и полиции проявленных в ходе теракта.

Захват заложников

Вечером 4 сентября израильские атлеты вышли на ночную прогулку, посмотрели представление «Скрипач на крыше» и поужинали со звездой спектакля израильским актёром Шмулем Роденски после чего вернулись в олимпийскую деревню на автобусе команды. В ходе поездки на автобусе Лалкин отказал своему 13-летнему сыну, который успел свести дружбу со штангистом Йосефом Романо и борцом Элизером Халфиным, переночевать в их квартире (возможно, этот отказ спас жизнь мальчика).

5-го сентября в 4:30 когда атлеты спали, появились восемь членов группы «Чёрный сентябрь» одетые в спортивные костюмы, они тащили вещмешки, в которых несли автоматы Калашникова (АКМ), пистолеты ТТ и гранаты. Террористы перелезли через ограду с помощью ничего не подозревавших атлетов из олимпийской деревни. Сначала считалось, что эти атлеты были американцами, но десятилетия спустя было подтверждено, что они были канадцами. Оказавшись внутри, террористы достали украденные ключи, чтобы проникнуть в две квартиры на Конолли штрассе, 31, где поселилась израильская команда.

Судья по борьбе Йосеф Гутфройнд проснулся, услышав слабый скрежет в двери квартиры № 1, где размещались израильские судьи и чиновники. Он встал, чтобы проверить в чём дело, и обнаружил что дверь открывается, и по ту сторону находятся вооружённые люди в балаклавах. Судья закричал, чтобы предупредить своих товарищей по комнате и навалился всем своим весом (135 кг) на дверь, чтобы воспрепятствовать захватчикам войти в квартиру. Тем самым, он дал время своему товарищу по комнате судье по тяжёлой атлетике Тувье Соколовски время, достаточное, чтобы разбить стекло и спастись бегством. Судья по борьбе Моше Вайнберг схватился с террористами, но они прострелили ему щёку и заставили помочь отыскать других атлетов. Проведя террористов к квартире № 2, Ванйберг обманул их, заявив, что постояльцы этой квартире не из Израиля. Вместо этого Вайнберг отвёл их к квартире № 3, где террористы захватили шестерых борцов и штангистов в качестве дополнительных заложников. Возможно, Вайнберг надеялся, что более сильные физически постояльцы квартиры № 3 смогут оказать сопротивление террористам, однако те были застигнуты врасплох во сне.

Когда террористы повели атлетов из квартиры № 3 в квартиру судей, раненый Вайнберг опять накинулся на террористов, что дало время одному из борцов Гади Цабари бежать через подземный гараж. Крепкий физически Вайнберг нокаутировал одного из террористов и заколол другого ножом для фруктов перед тем как был убит. Ветеран Шестидневной войны штангист Йосеф Романо напал на одного из террористов и ранил его, но был застрелен.

У террористов остались 10 заложников. Кроме Гутфройнда, они захватили тренера по стрельбе Кехата Шора, тренера по лёгкой атлетике Амицура Шапиро, тренера по фехтованию Андре Шпицера, судью по тяжёлой атлетике Якова Шпрингера, борцов Элиэзера Халфина и Марка Славина, штангистов Давида Бергера и Зеева Фридмана. Гутфройнда, самого большого и физически сильного из заложников, террористы привязали к стулу (по описанию Груссара его спеленали как мумию). Остальных разделили на четвёрки, связали запястья и лодыжки, привязали друг к другу и сложили на две кровати в комнатах Шпрингера и Шапиро. Изрешеченное пулями тело Романо осталось лежать под ногами его товарищей в качестве предупреждения.

Один из членов израильской команды легкоатлет (спортивная ходьба) профессор Саул Ладаньи (Shaul Ladany) проснулся в квартире № 2 от криков Гутфройнда, прыгнул с балкона и спасся бегством через задний двор. Четверо других постояльцев квартиры № 2 (стрелки Генри Генрикович и Зелиг Строч), фехтовальщики Дан Алон и Иегуда Вейсенштейн), глава делегации Шмуль Лалкин и два медика команды спрятались и затем спаслись бегством из уже осаждённого здания. Две женщины из израильской олимпийской команды - Эстер Рот-Шахаморов (спринт и бег с препятствиями) и пловчиха Шломит Нир - разместились в другой части олимпийской деревни и не попали в число заложников. Трое других членов израильской команды, два парусника и их менеджер, находились в Киле в 900 км от Мюнхена.

Впоследствии террористы были опознаны как палестинские федаины из лагерей беженцев в Ливане, Сирии и Иордании. Были опознаны Лютиф Афиф (Иса) он был командиром группы. (Трое его братьев были членами «Чёрного сентября», двое из них пребывали в израильских тюрьмах), Юсуф Назал (Тони), заместитель командира и младшие члены группы Афиф Ахмед Хамид (Паоло), Халид Явад (Салах), Ахмед Чика Таа (Абу-Халла), Мохамед Сафади (Бадран), Аднан аль-Гаши (Денави) и его двоюродный брат Джамал аль-Гаши (Самир).

Согласно автору Симону Риву Афиф, Назал и один из их сообщников работали на различных должностях в Олимпийской деревне и потратили две недели на сбор разведданных о цели. Один из членов уругвайской олимпийской делегации, разместившийся вместе с израильтянами заявил, что за 24 часа до нападения видел Назала в доме № 31 по Конолли штрассе, но узнал в нём работника олимпийской деревни и ничего не стал предпринимать. Остальные члены террористической группы прибыли в Мюнхен самолётами и поездами за несколько дней до теракта. Все члены олимпийских команд Уругвая и Гонконга, размещённые в одном здании с израильтянами в ходе кризиса с заложниками были выпущены невредимыми.

5-го сентября Голда Меир премьер-министр Израиля обратилась к другим странам с призывом «спасти наших граждан и осудить невыразимые словами совершённые преступления». Король Иордании Хуссейн - единственный арабский лидер публично осудивший нападение на олимпийцев - назвал его «варварским преступлением против цивилизации…плодом больного воображения».

Переговоры

Террористы потребовали до 12:00 освободить и обеспечить безопасный проход в Египет 234 палестинцев и прочих неарабов находящихся в заключении в Израиле и двух немецких радикалов, содержащихся в западногерманских тюрьмах: Андреаса Баадера и Ульрику Мейнхоф (основателей т. н. «фракции Красной армии») а также 16 заключённых, содержавшихся в тюрьмах Западной Европы. Если требования не будут выполнены, террористы обещали убивать каждый час после 12:00 по одному спортсмену. Террористы выбросили через переднюю дверь тело Вайнберга, чтобы продемонстрировать свою решимость. Ответ Израиля последовал немедленно: никаких переговоров не будет.

Официальной политикой Израиля в то время был отказ от переговоров с террористами в любых обстоятельствах, согласно позиции правительства Израиля такие переговоры послужат стимулом для последующих атак. Правительство ФРГ под руководством канцлера Вилли Брандта и федерального министра внутренних дел Ганса-Дитриха Геншера отвергли предложение Израиля послать команду специальных сил в Западную Германию. Министр внутренних дел Баварии Бруно Мерк который совместно с Геншером и шефом мюнхенской полиции Манфредом Шрайбером возглавлял кризисный центр заявляет, что Израиль вообще не делал подобных предложений.

Согласно журналисту Джону К. Кули ситуация с заложниками представлялась особенно тяжёлой для западно-германских властей поскольку заложники были евреями. Согласно Кули немцы предлагали палестинцам неограниченные денежные суммы за освобождение атлетов и предлагали в заложники высокопоставленных лиц вместо израильтян, однако террористы отвергли оба предложения. Мэр олимпийского городка Вальтер Трёгер, президент западногерманского олимпийского комитета Вилли Дауме и баварский министр внутренних дел Бруно Мерк предлагали взять их в заложники взамен спортсменов, но террористы отказались.

Шеф полиции Мюнхена Манфред Шрайбер и министр внутренних дел Баварии Бруно Мерк вели прямые переговоры с террористами повторяя предложение о выплате неограниченной суммы денег. Согласно Кули ответ террористов был таков: «Деньги ничего для нас не значат, наши жизни ничего для нас не значат». Египетские советники при лиге арабских государств Махди Гохари и Мохамед Хадиф, А. Д. Туни египетский член международного олимпийского комитета (IOC) пытались помочь достижению соглашения с террористами, но безуспешно. Тем не менее, переговорщикам удалось убедить террористов, что их требования были рассмотрены и Иса пять раз продлял свой крайний срок.

В деревне атлеты вели обычный образ жизни казалось бы не обращая внимание на происходящее поблизости. Игры продолжались, пока растущее давление на олимпийский комитет не вынудило его приостановить игры на 12 часов после убийства первого атлета. Американский бегун-марафонец Фрэнк Шортер, наблюдая за событиями со своего балкона, заявил: «Представьте себе этих бедолаг, каково им приходится. Каждые пять минут психопат с автоматом говорит: „Давайте прикончим их сейчас“ а другой отвечает: „Нет, давайте ещё немного подождём“. Как долго бы вы это выдержали?»

В олимпийскую деревню был отправлен небольшой полицейский отряд состоящий из германских пограничников. Они были одеты в олимпийские куртки и носили с собой пистолеты-пулемёты. Специфических оперативных планов освобождения заложников разработано не было. Полицейские находились на позициях, ожидая приказов. В это время команды журналистов снимали на камеры действия полиции и передавали свои репортажи в прямой эфир, что давало террористам возможность наблюдать за приготовлениями полиции по телевидению. Так, например, террористы увидели, как полицейские прячутся на крыше. Иса пригрозил убить двоих заложников, и полицейским пришлось оставить свои приготовления.

В ходе кризиса переговорщики требовали прямого общения с заложниками, чтобы убедиться в том, что израильтяне ещё живы. Тренер по фехтованию Андре Шпицер бегло говорящий по-немецки и тренер по стрельбе Кеат Шор, старший член израильской олимпийской делегации вели короткие переговоры с германскими властями из окна второго этажа осаждённого здания, стоя под прицелом двоих террористов. Когда Шпицер попытался ответить на вопрос, его на виду у камер международных кореспондентов ударили прикладом АК-47 и оттолкнули от окна.

Несколько минут спустя Ганс-Дитрих Геншер и Вальтер Трёгель, глава олимпийской деревни были допущены на территорию террористов для общения с заложниками. Трёгель заявил, что его очень тронуло достоинство, с которым израильтяне держали себя, и они выглядели смирившимися со своей судьбой. Трегёль также отметил, что некоторые заложники, особенно Гутфройнд, показывали признаки физических страданий, которые им причиняли террористы и что Давид Бергер ранен пулей в плечо. Во время допроса проведенного кризисной командой Геншер и Трёгель показали что видели «четверых или пятерых» террористов в апартаментах. Эти цифры были приняты в качестве окончательных.

Во время беседы с заложниками Кеат Шор сказал Геншеру и Трёгелю, что израильтяне не будут возражать против перелёта в арабскую страну, при наличии твёрдых гарантий безопасности со стороны немцев или страны, где они должны будут приземлиться. В 18.00 по мюнхенскому времени террористы озвучили новое требование о перелёте в Каир. Поняв, что физически и психологически крайне тяжело удерживать людей в здании ещё одни сутки, террористы потребовали самолет до Каира, а также автобус и вертолёты, чтобы добраться с заложниками до аэропорта.

Неудачная операция по освобождению заложников

Планирование

Власти ФРГ пошли на обман террористов якобы согласившись с их требованием перелёта в Каир (хотя премьер-министр Египта Азиз Мухамед Седки уже заявлял западногерманским властям, «что Египет не желает быть замешанным в этом деле»). В 20.10 к дому № 31 по Коноллиштрассе прибыл автобус, чтобы увезти террористов и заложников к двум военным вертолётам Bell UH-1 «Ирокез», эти вертолёты должны были отвезти их на военно-воздушную базу НАТО в Фюрстенфельдбруке. Первоначально террористы требовали доставить их в международный аэропорт Мюнхен-Рим, но переговорщики убедили их что аэропорт Фюрстенфельдбрука будет более удобен. У властей был тайный план операции по освобождению заложников в аэропорту.

Для засады отобрали пятерых снайперов, потому что они соревновались в стрельбе по выходным. В ходе последующего расследования западногерманских властей один из офицеров (снайпер № 2) заявил: «я придерживаюсь мнения, что я не снайпер». Пятерых снайперов расположили вокруг аэропорта: троих на крыше диспетчерской башни, один спрятался за служебным грузовиком и один укрылся за парапетом (на уровне земли) небольшой сигнальной вышке. Ни один из снайперов не прошёл специальной подготовки. Члены кризисной команды - Шрайбер, Геншер, Мерк и заместитель Шрайбера Георг Вульф наблюдали и руководили операцией с контрольной башни аэропорта.

Также за операцией наблюдали журналисты Кули и Рив, шеф Моссада Цви Замир и один из его старших заместителей Виктор Коэн. В последующие годы Замир неоднократно заявлял в интервью что западные немцы никогда с ним не консультировались в ходе спасательной операции и он думал что его присутствие было неудобным для них.

На взлётно-посадочной полосе ожидал самолёт Боинг-727, внутри него находились пять или шесть западнонемецких полицейских, одетых как члены экипажа. Была достигнута договорённость что Иса и Тони обследуют самолёт. План состоял в том, что как только двое террористов поднимутся на борт, засада нейтрализует их, снайперы перестреляют оставшихся у вертолётов террористов. Разработчики операции думали, что террористов у вертолётов будет не более двух или трёх (столько Геншер и Грёгель видели в доме № 31 по Коноллиштрассе). Однако в ходе перевозки на автобусе кризисная команда насчитала восемь террористов.

Провал

В последнюю минуту перед прибытием вертолётов в аэропорт Фюрстенфельдбрука немецкие полицейские, находящиеся в самолёте, решили покинуть его (возможно из опасений взрыва самолёта, полного горючего) и оставить своё задание, не посоветовавшись с центральным командованием. Против более многочисленной и лучше вооружённой группы террористов осталось только пять снайперов. Полковник Ульрих Вегенер, старший помощник Геншера и впоследствии основатель элитной западногерманской контртеррористической группы GSG 9, заявил по этому поводу: «Я уверен, что это поставит под удар всю операцию!».

Вертолёты приземлились в 22.30, из них вышли четверо пилотов и шесть террористов. В то время, как четверо террористов держали на мушке пилотов (нарушив своё предыдущее обещание не брать немцев в заложники), Иса и Тони отправились на осмотр самолёта и обнаружили, что он пуст. Поняв, что немцы устроили им ловушку, Иса и его товарищ рванули обратно к вертолётам. Когда они пробегали мимо контрольной башни, снайпер № 3 решил воспользоваться последним шансом уничтожить командира террористической группы и выстрелил в Ису, но ввиду плохого освещения промахнулся и вместо Исы попал в Тони, ранив его в бедро. Власти отдали снайперам приказ открыть огонь (это произошло около 23.00).

В последующем хаосе двое террористов (Ахмед Чик Таа и Афиф Ахмед Хамид), удерживающие пилотов вертолётов, были убиты, оставшиеся в живых террористы (один или двое получили ранения) укрылись за и под вертолётами (оказавшись вне линии огня снайперов) и открыли ответный огонь, разбивая светильники аэропорта. Антон Флигер Бауэр, западногерманский полицейский, находящийся на контрольной башне, был убит. Пилоты вертолётов спаслись бегством, заложники, находящиеся внутри вертолётов, не могли это сделать, поскольку были связаны. В ходе перестрелки заложники пытались скрытно освободиться от своих пут, после окончания операции на верёвках были обнаружены следы зубов.

Гибель заложников

У полицейских ФРГ не было бронетранспортёров наготове, и они вызвали бронетехнику только во время боя. Дороги к аэропорту были запружены, и бронетранспортёры прибыли на место только к полуночи. С их появлением террористы поняли, что существующая патовая ситуация изменилась и предположительно запаниковали при мысли о провале операции. В шесть минут после полуночи 6-го сентября один из них (предположительно Иса) повернулся к заложникам в вертолёте, который находился с восточной стороны, и расстрелял их в упор из автомата «Калашников» - Шпрингер, Халфин и Фридман погибли сразу. Предположительно, Бергер, дважды раненый в ногу пережил первоначальный расстрел. Посмертное вскрытие установило, что он умер, задохнувшись дымом. Террорист сорвал чеку и забросил гранату в кабину, последующий взрыв разнёс вертолёт, заложники, находящиеся внутри, сгорели.

Затем Иса побежал по взлётно-посадочной полосе, стреляя по полиции, но был убит ответным огнём. Халид Явад пытался убежать, но был сражён снайпером № 2. Происшедшее с остальными заложниками продолжает оставаться предметом дискуссий. Согласно результатам расследования немецкой полиции, один из снайперов и несколько заложников попали под выстрелы полиции. Реконструкция событий, проведённая журналом Time на основе долго скрываемого доклада баварского прокурора, показала, что третий террорист (Рив считает, что это был Аднан аль-Гаши) стоял у двери вертолёта с западного края и поливал заложников огнём из своего автомата. Гутфройнд, Шор, Славин, Шпицер и Шапиро получили по четыре попадания каждый. Только тело Зеева Фридмана из восточного вертолёта осталось сравнительно невредимым, его выбросило из вертолёта взрывом. Точную причину смерти заложников в восточном вертолёте установить сложно, поскольку взрыв и последующий пожар сжёг их тела почти до неузнаваемости.

Трое оставшихся в живых террориста легли на землю (один из них притворился убитым) и были захвачены полицией. Джамаль аль-Гаши был ранен в правое запястье, Мохамед Сафади был ранен в мякоть бедра, Аднан аль-Гаши был невредим. Тони убежал с поля боя, но полиция пустила по следу собак и обнаружила его спустя 40 минут на стоянке для машин аэропорта. Его загнали в угол, забросали гранатами со слезоточивым газом и убили после короткой перестрелки. К 01.30 всё было закончено. Перестрелка длилась почти полтора часа с небольшим перерывом.

Сообщения прессы

Первоначальные новостные репортажи, распространённые по всему миру сообщали что все заложники остались в живых и все террористы были убиты. Позднее представитель Международного олимпийского комитета (IOC) намекнул что «первоначальные сообщения были чрезмерно оптимистичны». Американский спортивный тележурналист Джим МакКей освещавший в этом году события олимпиады для канала АВС по поручению Руна Арледжа президента ABC Sports следил за событиями. В 3.24 МакКей выступил с официальным сообщением:

«Мы только что получили последние известия…вы знаете, когда я был ребёнком мой отец говорил: «Наши великие мечты и наши худшие страхи редко сбываются». Сегодня ночью оправдались наши худшие опасения. Они сказали, что всего было одиннадцать заложников. Двое были убиты в своих комнатах вчерашним утром, девять были убиты в аэропорту сегодня ночью. Они все погибли».

Джим МакКей

Критика операции

Автор Симон Рив среди прочих писал, что бой с хорошо подготовленными боевиками Чёрного Сентября показал вопиющую неподготовленность некоторых германских властей. Они были не готовы, чтобы иметь дело с таким повортом событий. Этот дорого обошедшийся урок привёл к основанию через два месяца полицейского антитеррористического подразделения GSG 9.

Авторы доказывают, что германские власти допустили ряд ошибок. Во-первых, согласно ограничениям, накладываемым конституцией послевоенной Западной Германии, армия не могла участвовать в операции по спасению заложников, так как германским вооружённым силам не разрешалось действовать в пределах Германии во время мирного времени. Вся полнота ответственности была в руках мюнхенской полиции и властей Баварии.

За полчаса до прибытия террористов и заложников в Фюрстенфельдбрук стало известно, что число боевиков больше, чем предполагалось сначала. Несмотря на эту новость Шрайбер решил провести операцию согласно первоначальному плану, но так как у снайперов не было раций, то эта информация не могла быть до них донесена. Согласно базовым принципам снайперских операций должно быть достаточное число снайперов (по меньшей мере, по двое на каждую известную цель, в случае операции в аэропорту их должно было быть по меньшей мере десять), чтобы первым же залпом нейтрализовать как можно больше террористов. В сериале 2006 года «Секунды до катастрофы» показывается, что вертолёты должны были приземлиться на тротуаре к западу от контрольной башни и развернуться таким образом чтобы террористы распахнувшие двери вертолётов оказались бы прямо на линии огня снайперов. Вместо этого вертолёты приземлились лицом к контрольной башне посередине взлётно-посадочной полосы. Это не только предоставило террористам укрытие после начала перестрелки, но и поставило снайперов № 1 и № 2 на линию огня трёх снайперов, разместившихся на контрольной башне. Снайпера потеряли возможности для стрельбы, в результате трое снайперов, занимавших выгодные позиции, остались против восьмерых тяжеловооружённых боевиков.

Кризисный комитет, который должен был принимать решения по поводу инцидента, состоял из Бруно Мерка (министра внутренних дел Баварии), Ганса-Дитриха Геншера (министра внутренних дел Западной Германии) и Манфреда Шрайбера (шефа полиции Мюнхена), другими словами - из двух политиков и одного тактика. За год до олимпийских игр Шрайбер участвовал в разрешении другого кризиса с заложниками (в ходе провалившегося ограбления банка), тогда он приказал снайперу пристрелить одного из преступников, но тот был только ранен. В результате налётчики застрелили женщину, и Шрайбер был обвинён в непредумышленном убийстве. Последующее расследование установило, что Шрайбер делал всё правильно, но предыдущее решение повлияло на его действия в ходе последующего захвата заложников на Олимпийских играх.

Как упоминалось ранее, у пятерых немецких снайперов в Фюрстенфельдбруке не было радиосвязи со своими товарищами (как и с оперативным командованием), следовательно, координации огня не было. Единственную связь снайперов с оперативным командованием осуществлял Георг Вульф, который лежал позади тройки снайперов на контрольной башне и отдавал приказы прямо им. Двое снайперов на земле получили расплывчатые инструкции открыть огонь, когда начнут стрелять остальные, в основном они были предоставлены самим себе.

Вдобавок у снайперов не было подходящей экипировки для проведения данной операции. Некоторые эксперты считают, что штурмовые винтовки G3 Heckler & Koch использованные полицией в ходе операции, не подходят для дистанции, с которой пришлось стрелять снайперам. У G3, в то время стандартной винтовки сил Бундесвера, был 510-мм ствол, в то время как 690-мм ствол обеспечил бы намного более точную стрельбу на данной дистанции. Ни на одной из винтовок не был установлен телескопический или инфракрасный прицел. У снайперов не было ни стальных касок, ни пуленепробиваемых жилетов. Близ аэродрома Фюрстенфельдбрука не было наготове бронетранспортёров, те, что вызвали после начала перестрелки, находились слишком далеко.

Были допущены многочисленные тактические ошибки. Как упоминалось ранее, снайпер № 2 расположился за контрольной башней, оказавшись прямо на линии огня своего товарища снайпера на контрольной башне без какой-либо защиты, и ни один из полицейских не знал, что он там находится. По этим причинам снайпер № 2 ни разу не выстрелил в ходе перестрелки, пока террорист Халид Явад не попытался спастись бегством и наскочил прямо на притаившегося снайпера № 2. Тот пристрелил бегущего террориста, но был тяжело ранен своим коллегой, который не знал, что стреляет в своего. Рядом с ним находился припавший к земле пилот вертолёта Гуннар Эбель, он был также ранен полицейским огнём. Оба, Эбель и снайпер № 2, выздоровели от полученных ранений.

Ни один из полицейских, составлявших фальшивый экипаж Боинга 727, не подвергся преследованию и наказанию за оставление своего поста. Большинство полицейских и пограничников, опрошенных в ходе интервью при съёмке фильма One Day in September, не сказали правды, так как им угрожали потерей пенсии. Ошибки, допущенные немцами при проведении операции, были в итоге подробно описаны Гейнцом Гохенсайном, одним из участников операции, он рано ушёл в отставку и не рисковал потерей пенсии.

Список заложников

Элиэзер Халфин и Марк Славин были недавними иммигрантами из СССР, переехавшими в Израиль в 1969 и 1972 гг. соответственно.

Фотогалерея

Полезная информация

Тера́кт на мю́нхенской Олимпиа́де
Мюнхенские убийства
Олимпийский теракт

Последствия

Канцлер ФРГ Вилли Брандт выполнил требование лидера Ливии Муамара Каддафи и выдал ему трупы пяти убитых в Фюрстенфельдбруке террористов: Афифа, Назала, Чика Таа, Хамида и Явада. Каддафи лично возглавил 30-тысячную процессию на их похоронах как «героев палестинского народа», и «вручил пять миллионов долларов Ясиру Арафату». Правительство Израиля потребовало передать ему для суда оставшихся в живых террористов, но Брандт ответил, что их будут судить в ФРГ. Спустя некоторое время их выпустили на свободу в рамках обменной сделки. Тела пяти палестинских террористов были доставлены в Ливию, где их похоронили как героев со всеми воинскими почестями. 8-го сентября в ответ на теракт израильская авиация нанесла авиаудар по десяти базам организации освобождения Палестины, что привело к гибели свыше двухсот человек.

29-го ноября угонщики западногерманского самолёта авиакомпании Lufthansa озвучили требование по освобождению трёх выживших в ходе операции в Фюрстенфельдбруке террористов ожидавших суда. Западная Германия незамедлительно освободила Сафади и аль-Гаши которые прибыли в Ливию и удостоились бурного приёма толпы. Находясь в Ливии они на пресс-конференции дали полный отчёт о своих действиях.

Трагедия олимпиады побудила многие европейские правительства создать постоянные профессиональные контртеррористические части постоянной готовности или реорганизовать с этой целью уже существующие отряды. Влиятельные разработчики и производители оружия выпустили новые типы вооружений более подходящие для борьбы с терроризмом.

После мюнхенской олимпиады в Германии было создано спецподразделение по борьбе с терроризмом (GSG-9). В 1977 году оно провело удачное освобождение пассажиров самолёта «Люфтганзы» в аэропорту Могадишо в Сомали.

Продолжение олимпиады

На волне захвата заложников впервые в новейшей олимпийской истории были приостановлены соревнования. 6-го сентября на олимпийском стадионе была проведена поминальная служба, которую посетило 80 тыс. человек и 3 тыс. атлетов. Президент международного олимпийского комитета Эвери Брендедж в ходе свой речи о силе олимпийского движения сделал небольшое упоминание о погибших атлетах и сравнил нападение на израильских спортсменов с недавними аргументами о посягательстве на профессионализм и о недопущении к участию в олимпиаде Южной родезии, что вызвало возмущение многих слушателей. Семьи погибших представляли вдова Андре Шпицера Анки, мать Моше Вайнберга и двоюродный брат Вайнберга Кармель Элиаш. В ходе поминальной службы у Элиаша произошёл сердечный приступ, от которого он скончался. Открыл панихиду увертюрой Бетховена «Эгмонт» оркестр Мюнхенского оперного театра. Юрий Рост позже писал, что на церемонии присутствовали спортсмены из всех стран, кроме СССР: «Так решили в Москве».

Большинство из 80 тыс. зрителей присутствовавших на олимпийском стадионе в ходе футбольного матча ФРГ-Венгрия размахивали трещотками и флагами, но когда несколько зрителей развернули баннер с надписью «17 погибших уже забыты?» сотрудники охраны убрали баннер и вывели виновных за пределы стадиона. В ходе поминальной службы по просьбе Вилли Брадта был приспущен олимпийский флаг и флаги большинства стран-участниц олимпиады. Десять арабских стран отказались приспустить флаги в знак памяти убитых израильтян, их флаги почти немедленно были подняты на вершины флагштоков.

Вилли Дауме президент мюнхенского организационного комитета сначала хотел отменить оставшиеся соревнования олимпиады, но к полудню победили Брендедж и его сторонники, выступавшие за продолжение игр. Брендедж заявил: «Игры должны продолжаться и…и мы должны продолжать наши усилия чтобы игры оставались чистыми, безупречными и честными». Правительство Израиля и израильский олимпийский комитет поддержали это решение. После однодневного перерыва (единственный подобный случай в истории Игр) Олимпийский комитет возобновил соревнования.

6-го сентября после поминальной службы оставшиеся члены олимпийской команды Израиля покинули Игры и уехали из Мюнхена. Ко всем еврейским спортсменами приставили охрану. Американский пловец Марк Спиц, закончивший выступления, покинул Мюнхен во время кризиса с заложниками (так как он был известным евреем, то мог стать целью для похищения). 7-го сентября игры покинула команда Египта, заявив, что опасается возмездия. Команды Филиппин и Алжира, некоторые члены голландской и норвежской команд также покинули олимпиаду. Американский бегун-марафонец Кенни Мур, написавший об инциденте в американский еженедельный журнал Sports Illustrated, процитировал голландского стайера Йоса Херменса: «Вы участвуете в вечеринке, и кого-то убивают на вечеринке, вы уйдёте с вечеринки. Я собираюсь домой.» Многие атлеты, ошеломлённые трагедией, продолжили участие на олимпиаде, хотя понимали, что их мечта соревноваться оказалась разбита.

Четыре года спустя на летней олимпиаде в Монреале, к удивлению публики, Израиль никак не стал напоминать о случившемся. Когда израильская команда вошла на стадион в ходе церемонии открытия, Джим МакКей отметил, что их национальный флаг снабжён траурной ленточкой.

Семьи некоторых жертв просили международный олимпийский комитет установить постоянный мемориал погибших. Комитет ответил отказом, заявив (согласно ВВС) что особая ссылка на жертв может «привести к отчуждению других участников от олимпийского сообщества». Алекс Гилади, чиновник израильского олимпийского комитета заявил ВВС: «Мы должны учитывать, как это может повлиять на членов других делегаций, враждебно настроенных к Израилю».

На мосту, соединяющем олимпийский стадион в Мюнхене с бывшей олимпийской деревней установлен памятник, на передней двери жилого комплекса на Коноллиштрассе 31 установлена мемориальная дощечка. 15-го октября 1999 года (почти за год до олимпийских игр-2000 в Сиднее) на одной из больших осветительных вышек олимпийского стадиона в Сиднее открыта мемориальная плита.

Ответ Израиля

Голда Меир и комитет обороны Израиля отдали секретный приказ Моссаду выследить и уничтожить ответственных за убийство атлетов в Мюнхене — операцию «Гнев Божий». Цви Замир описал цель миссии как «положить конец терактам, (совершаемым в Европе)». Было принято решение о физическом уничтожении (убийстве) 13 лиц, прямо или косвенно причастных к подготовке и осуществлению захвата заложников.. Моссад отправил несколько специальных групп, чтобы те с помощью баз службы в Европе нашли и уничтожили террористов.

Бывший глава Моссада Цви Замир в феврале 2006 г. ответил на вопросы интервью:

«Повлияли ли мотивы мести на решение о предпринятии мер против террористов?»

Нет. Мы не мстили. Нас обвиняли в том, что нашей движущей силой была месть. Но это вздор. То, что мы делали — это конкретные превентивные меры на будущее. Мы действовали против тех, кто собирался продолжать совершать террористические акты. Я не скажу, что те, кто участвовал в теракте в Мюнхене, не были приговорены к смерти. Они определённо заслуживали смерти. Но мы не имели дело с прошлым, мы сосредоточились на будущем.

«Вы получали прямые указания от Голды Меир отомстить ответственным за Мюнхен?»

Голде Меир была очень неприятна мысль о необходимости, которая вынуждала нас проводить эти операции. Голда никогда не говорила мне: «Отомсти ответственным за Мюнхен. Никто мне этого не говорил».

Эта операция Израиля позднее стала известной под именем «Гнев божий» (Mivtza Za’am Ha’El). Рив ссылается на генерала Аарона Ярива (главного надзирателя за ходом операции согласно Риву) когда заявляет, что после Мюнхена у израильского правительства не было другого выхода кроме как осуществить правосудие:

«У нас не было выбора. Мы должны были их остановить и другого пути не было … мы не очень гордимся этим. Но это был вопрос явной необходимости. Мы вернулись к старому библейскому принципу: око за око… Я подхожу к этим проблемам не с точки зрения морали, но, хоть это и тяжело звучит, с точки зрения стоимости и прибыли. Если я действительно так практичен, как говорю, какая может быть политическая выгода в убийстве человека? Приблизит ли это нас к миру? Приведёт ли это нас к взаимопониманию с палестинцами или нет? Во многих случаях я не думаю, что приведёт. Но в случае с Чёрным Сентябрём у нас не было другого выбора, и это сработало. Приемлемо ли это морально? Можно дискутировать по этому вопросу. Необходимо ли это с точки зрения политики? Да.»

Бенни Моррис пишет, что при составлении списка целей была использована информация, полученная от ренегатов из Организации освобождения Палестины и дружески настроенных европейских разведывательных служб. После составления списка по Европе прокатилась волна убийств подозреваемых сотрудников Чёрного Сентября.

9-го апреля 1973 года Израиль провёл в Бейруте операцию «Весна молодости» силами Моссада и ЦАХАЛа. Целями операции были Мохаммад Юсуф аль-Наджар (Абу-Юсуф) глава разведки ФАТХа, который, согласно Морису, организовал Чёрный Сентябрь; Камаль Адван, возглавлявший так называемый западный сектор, контролировавший операции ООП в Израиле, и Камаль Насир, представитель ООП. Группа коммандос из Сайерет Маткаль, приплывшая на девяти лодках и небольшом числе патрульных лодок, высадилась на безлюдном ливанском пляже, затем, пересев на две машины, достигла пригорода Бейрута, где истребила Наджара, Адвана и Насира. Два других отряда взорвали штаб Народного фронта освобождения Палестины в Бейруте и завод по производству взрывчатки ФАТХа. Командиром отряда коммандос, осуществивших операцию, был Эхуд Барак.

21-го июля 1974 года в так называемой Лилихаммерской операции команда агентов Моссада уничтожила в Лиллехаммере (Норвегия) марокканца Ахмеда Бучки, не имевшего отношения к теракту в Мюнхене, после ошибочного сообщения информатора, что под личиной Бучки скрывается Али Хасан Саламех, командир Force 17 и оперативник Чёрного Сентября. Пять агентов Моссада (двое из них — женщины) были захвачены норвежскими властям, остальным удалось ускользнуть. Пятеро были осуждены за убийство и подверглись заключению, но были освобождены и вернулись в Израиль в 1975 году. Позднее Моссад нашёл и уничтожил Али Хасана Саламеха в Бейруте 22-го января 1975 года посредством взрыва бомбы в автомобиле. При взрыве погибли четверо прохожих, 18 человек получили ранения. Согласно офицеру ЦРУ Дуэйну «Деви» Клэриджу, с 1975 по 1978 главе ближневосточного отдела оперативного управления ЦРУ, в середине 1976 в ходе хаоса гражданской войны в Ливане с благословления Арафата Саламех явился в американское посольство в Бейруте и предложил помощь американцам. Американцы чувствовали, что ему можно доверять, но сотрудничество внезапно оборвалось после убийства Саламеха. Американцы обвиняют в этом Израиль.

Симон Рив пишет, что израильская операция продолжалась более 20 лет. Он описывает убийство главы разведки ООП Атефа Бсейсо в 1992 в Париже и заявляет, что Израиль, в общем, подтвердил, что пошёл на это в связи с событиям в Мюнхене. Рив также пишет, что в то время как власти Израиля утверждали, что операция «Гнев божий» была направлена на возмездие за осиротевшие семьи убитых в Мюнхене атлетов, «некоторые родственники хотели, чтобы таким же образом поквитались и с палестинцами». Рив пишет, что семьи отчаялись узнать правду о событиях в Мюнхене, по его мнению, немцы длительное время скрывают правду. После 20 лет борьбы с германским правительством семьи погибших, возглавляемые Энки Шпицер и Иланой Романо (вдовами тренера по фехтованию Андре Шпицера и тяжелоатлета Йосефа) нашли официальные документы, показывающие всю глубину этого прикрытия. После продолжительных судебных тяжеб семьи жертв теракта в Мюнхене в 2004 году достигли финансового соглашения с германским правительством.

Статья 2012 года германского новостного журнала Der Spiegel утверждает, что немецкие власти последние несколько десятилетий скрывали информацию о проявленном непрофессионализме, который привёл к резне. В течении 20 лет Германия отказывалась предоставить информацию о теракте и не принимала на себя ответственность за его исход. Журнал докладывает, что правительство скрывает 3808 файлов, содержащих десятки тысяч документов: секретные доклады властей, телеграммы посольства и протоколы кабинетных совещаний демонстрирующих недостаток профессионализма германских властей приведших к резне. Газета также пишет, что германские власти за три недели были осведомлены о том что палестинцы планируют «инцидент» на Олимпиаде, но не предприняли необходимые меры безопасности и что эти факты пропали из официальной документации германского правительства.

Уцелевшие террористы

Двое из переживших перестрелку в аэропорту террористов (Мохаммед Сафади и Аднан аль-Гаши) были уничтожены Моссадом в ходе операции «Гнев божий».

Предполагается, что на аль-Гаши вышли после того, как он вступил в контакт с двоюродным братом в одном из государств Персидского залива, а Сафади выследили, так как он оставался в контакте с семьёй в Ливане. Аарон Кляйн оспаривает этот отчёт в своей книге, утверждая, что аль-Гаши умер от сердечного приступа в 1970-х, а Сафади мог быть убит катаибами в Ливане в начале 1980-х или, согласно оперативнику ООП (другу Сафади), всё ещё быть в живых (на 2005 год).

Преобладает мнение, что Джамаль аль-Гаши остаётся единственным оставшимся в живых террористом, укрывающимся в северной Африке или в Сирии (по состоянию на 2012 г.), всё ещё опасаясь возмездия со стороны Израиля. Он был одним из террористов, дающих интервью с 1972 г. В 1992 г. он дал интервью палестинской газете, а в 1999 г. дал интервью для фильма One Day in September, в ходе интервью его лицо было скрыто.

Из тех, кто по предположениям спланировали теракт, только Абу-Дауд, заявлявший, что захват заложников был его идеей, умер естественной смертью. Журнал Der Spiegel опубликовал секретные исторические документы, полученные от германской секретной службы, показывающие, что дортмундская полиция за семь недель до теракта была осведомлена о сотрудничестве Абу-Дауда с неонацистом Вилли Полем.

В январе 1977 г. французская полиция задержала Абу-Дауда в Париже, он приехал из Бейрута под чужим именем. Благодаря протестам ООП, Ирана и Ливии, заявивших, что Абу-Дауд ехал на похороны товарища по ООП и должен получить дипломатическую неприкосновенность, французское правительство отказала в просьбе Западной Германии о выдаче, сославшись на то, что она была неправильно оформлена. Абу-Дауда посадили на самолёт, полетевший в Алжир, прежде, чем Западная Германия прислала новую просьбу. 27-го июля 1981 г. в кафе варшавского отеля «Виктория» (ныне «Солитель») в Абу-Дауда угодило пять пуль с дистанции примерно в 2 ме, но Абу-Дауд выжил после покушения и даже преследовал стрелка до входной двери, у которой упал без сил.

Абу-Дауду разрешили посетить израильскую территорию в 1996 г., чтобы принять участие в совещании ООП в Секторе Газа, которое проводилось с целью отменить статью, призывавшую к уничтожению Израиля в уставе.

В своей автобиографии From Jerusalem to Munich, впервые опубликованной в 1999 г. во Франции, и позднее в интервью журналу Sports Illustrated Абу-Дауд писал, что операцию в Мюнхене финансировал Махмуд Аббас, председатель ООП с 11-го ноября 2004 г. и председатель палестинской автономии с 15-го января 2005 г. По словам Абу-Дауда Махмуд Аббас не знал, на что были потрачены деньги. Абу-Дауд полагает, что если бы израильтяне знали, что Махмуд Аббас финансировал теракт в Мюнхене, то соглашения в Осло 1993 г. не были бы достигнуты.

Абу-Дауд, проживавший с женой на пенсию, предоставленную палестинской автономией, заявил что «мюнхенская операция получила одобрение у Арафата», хотя сам Арафат не принимал участия в подготовке и осуществлении операции. В своей автобиографии Дауд пишет, что Арафат напутствовал группу отправившихся на задание террористов словами «Храни вас Бог».

Энки Шпицер, вдова тренера по фехтованию Андре Шпицера отклонила несколько предложений о встрече с Абу-Даудом, заявляя, что единственное место, где она хотела бы видеть Абу-Дауда — это зал суда. В 2006 на интервью, проводимом журналом Der Spiegel по случаю выхода фильма «Мюнхен» режиссёра Стивена Спилберга э Абу-Дауд заявил «Я ни о чём не сожалею. Даже не мечтайте, что я буду извиняться».

Погибшие в ходе теракта

Убитые в ходе первоначальной перестрелки

• Moshe Weinberg тренер по борьбе
• Йосеф Романо (штангист)

• Зеев Фридман (штангист)
• Давид Бергер (штангист)
• Яаков Шпрингер (судья по тяжёлой атлетике)
• Элиэзер Халфин (борец)

• Йосеф Гутфройнд (судья по классической борьбе)
• Кехат Шор (тренер по стрельбе)
• Марк Славин (борец)
• Андре Шпицер (тренер по фехтованию)
• Амицур Шапира (тренер по лёгкой атлетике)

• Антон Флигербауэр (немецкий полицейский)

• Лютиф Афиф (Иса)
• Юсуф Назал (Тони)
• Афиф Ахмед Хамид (Паоло)
• Халид Явад (Салах)
• Ахмед Чик Таа (Абу-Халла)

«Это конец. Они убьют всех нас». История жертвы и террориста

Минский школьник и студент из Триполи никогда не должны были встретиться, но один попал в ад, а другой ему это устроил. В кровавом Мюнхене.

1972 год. 5 сентября. 11 заложников, восемь террористов, два вертолёта, 17 убитых, 900 патронов, 24 гранаты, пять снайперов, 19 часов 30 минут ужаса. Всё это - самое страшное событие в истории Олимпийских игр: террористический акт организации «Чёрный сентябрь» на Олимпиаде в Мюнхене…

За 7 лет до этого…

Минск, СССР

Минский пионер Марк Славин радостно шёл на школьную линейку. Он старался побыстрее пройти сквозь строй поджидавших его у школы ребят, чтобы занять место рядом с учителем, но чья-то подножка мастерски организовала ему встречу с асфальтом. «Смотри под ноги, грязный жидёнок?», - загоготали вокруг. Марк поднялся и хорошенько врезал обидчику, но подлетевшие сзади трое парней тут же начали избивать его. Домой он снова прибежал в слезах и привычной «боевой» раскраске.

Почему, ну почему они все нас так ненавидят, - проскулил мальчишка с порога.

От того, что мы сильные, Марек, - степенно ответил дедушка Залман. - Мы никогда не изменяли своей религии, помнили свой язык и традиции. Вот и ты должен быть сильным и учиться постоять за себя. Нашему народу выпало много испытаний, но мы через всё прошли.

Через неделю Марк, вернувшись с первой тренировки по греко-римской борьбе, взял в руки аккордеон и заводил «Урахим». «Ничего, скоро я им всем покажу», - думал он.

Триполи, Ливия

В далёкой Ливии студент медицинского университета Триполи Аднан Аль-Гаши, закончивший первый курс с отличными знаниями анатомии, тоже спешил на встречу с учителем. Он готовился стать врачом и спасать чужие жизни. В этом он видел своё предназначение.

Ас-саламу алейкум, учитель, - поприветствовал он высокого старика у дверей лаборатории.

Аднан, очень хорошо, что ты пришёл, - ответил тот. - Я хочу тебя поздравить. Конкурс, который проходил на прошлой неделе, выиграл ты. Теперь будешь учиться в американском университете в Бейруте. Конечно, мне жаль терять такого перспективного студента, но мое благословение ты, считай, получил.

За год до этого…

«У него пятая графа, если он не выиграет, меня разорвут»

Юниорский чемпионат Белоруссии по борьбе в самом разгаре. В полусредней весовой категории побеждает ученик основоположника белорусской борьбы Михаила Мирского Марк Славин. Зал и тренеры в восторге техникой юного минчанина, однако главный тренер республиканской сборной Николай Чучалов резко выходит из зала. Мирский догоняет его.

Коля, ты видел этого паренька? Он же, как бульдог, вцепился в соперника и не отпускал его ни на секунду. Я за свою жизнь такого характера и злости ещё не видал. Что думаешь?

Конечно, Михаил Иванович, его надо брать на первенство СССР. Более того, я вам скажу, он может там победить. Но у него не очень хорошая характеристика в комсомоле. Боюсь, на меня могут надавить. Самое главное, как вы понимаете, даже не это, а пятая графа. Если он там не выиграет, меня разорвут.

Бери под мою ответственность.

Славин вернулся с первенства страны чемпионом. Помимо почётной грамоты, медали и значка мастера спорта, его ждала главная награда - поступление в Московский институт физкультуры, куда пробиться представителю его национальности было непросто. Арабо-израильская война разгоралась, симпатии Советского Союза были на стороне прокоммунистически настроенных арабских государств. Тысячи еврейских семей начали покидать СССР.

«Когда я побеждаю на ковре и учусь в институте, я спортсмен и комсомолец, но стоит мне выйти на улицу, я становлюсь евреем и врагом народа, - думал Марк. - Это так больше не может продолжаться. Нужно вырываться из этого круга ненависти, бороться за свою свободу, как боролись наши предки. И пусть только попробуют нас не выпустить».

За свободу действительно пришлось бороться. Славина исключили из института, неоднократно арестовывали, вызывали в военкомат. Добиться своего помогли только многодневные акции протеста и закалённый на ковре непреклонный характер. За два дня до отправки в армию он получил израильскую визу и вместе с семьёй отправился сначала в страну сбывшейся мечты, а затем и к олимпийской надежде – Играм-1972 в Мюнхене.

«Будем убивать, одного за другим»

Ливан не вёл войны с Израилем, но в добровольцах, отправлявшихся из страны в центр боевых действий, недостатка не было. Одним дождливым осенним днём Аднан Аль-Гаши узнал о гибели своего друга, с которым вместе приехал в Бейрут из Триполи.

«Почему они убивают моих братьев? Это ведь наша земля, где мы жили веками, а неверные не только захватили её, но и выгоняют нас из наших домов», - думал Аднан. Спустя пару дней он встретил своего родственника Джамала.

Брат, надо действовать, - возбуждённо тряс руками Джамал, уже месяц находившийся под крылом вербовщиков группировки «Чёрный сентябрь». - Это будет продолжаться до тех пор, пока проклятое государство не будет уничтожено. Как этого добиться? Мы будем убивать евреев одного за другим, пока они сами не покинут наши земли.

Две недели хватило несостоявшемуся спасателю чужих жизней, чтобы овладеть автоматом «Калашникова», научиться ненавидеть весь Израиль и каждого из евреев в отдельности, но при этом сохранять спокойствие, трезвость ума и готовность действовать решительно и бесповоротно. «Находчив. Надёжен. Совершенен», - говорилось в характеристике, которая оказалась на столе у идеолога мюнхенского теракта Абу Дауда. Тот, не раздумывая, включил Аднана в список штурмовой группы из восьми человек. Она тоже направлялась к своей надежде. В Мюнхен-72.

5 сентября 1972 года…

04 часа 30 минут

Ранним утром восемь молодых людей в спортивных костюмах с баулами шли по Мюнхену. Это были не подгулявшие и не опоздавшие на сбор олимпийцы и в баулах у них были не костюмы с кроссовками, а автоматы Калашникова и гранаты. С помощью украденных ключей они легко проникли на территорию квартиры, которую снимали часть спортсменов и членов делегации сборной Израиля. Надев балаклавы и достав оружие, братья аль-Гаши с товарищами тихо проникли в квартиру. Они не ждали сопротивления, но внезапно получили его: ветеран войны штангист Йосеф Романо и судья по борьбе Моше Вайнберг, жившие в первой комнате, сразу поняли, в чём дело, и кинулись на террористов. Борец ножом успел прикончить одного, штангист ранил другого, но силы были не равны…

Аднан Аль-Гаши вошёл во вторую комнату. Марк Славин, проснувшийся от шума, увидел входящего человека с автоматом. Минский школьник и студент из Триполи встретились.

Аль-Гаши жестом приказал Славину встать и идти в соседнюю комнату. Посреди неё лежало огромное изуродованное тело Романо, над которым террористы устраивали показательные пытки, пока тот не умер от болевого шока. Только в этот момент юный Славин понял, что настоящая ненависть - это не детские зуботычины и оскорбления, а то, что превращает человека в зверя, заставляет убивать и уродовать людей, которых ты видишь первый раз в жизни, только потому, что так запрограммирован его мозг.

«Они сделают это с каждым из нас, - думал Марк, пока перед его глазами проносились улицы Минска, школьные линейки с пионерскими галстуками и улицы с красными флагами. - Почему же, если господь избрал наш народ, то подвергает его таким адским мукам на земле».

В это время Аль-Гаши тщательно связывал его с товарищем по рукам и ногам и укладывал на кровати. «Я бы с удовольствием размазал этих еврейских свиней прямо здесь, - думал он, - но Абу приказал сохранить их живыми. Как же мне противны их рожи. А вот этому сопляку сейчас бы прямо двинул по челюсти. Нет, не сходи с ума, ты должен сохранить их живыми для блага наших братьев». Андан закончил вязать пленников и вышел на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Первая часть операции была завершена.

15 часов 30 минут

В обмен на девятерых спортсменов террористы потребовали освободить из израильских тюрем и отпустить в Египет 250 своих собратьев. Израиль категорически отверг возможность любого обмена, чувствовавшие свою вину немецкие власти были готовы дать любые деньги за освобождение заложников, а потом было решено начать операцию по освобождению.

Обездвиженный Марк начал уже засыпать, как снаружи послышался шум. Немецкие полицейские высадились на крыше здания, но они понятия не имели, как будут освобождать пленников. Не дремали и террористы. Один из них пригрозил убить двух человек, если полицейские не уберутся. Понимая, что переговоры заходят в тупик, полицейские приказали подать самолёт до Каира и вертолёты до аэропорта. Вечером к захваченному дому прибыл автобус, куда посадили террористов с заложниками.

20 часов 10 минут

«Мне эта тягомотина начинает надоедать, - думал аль-Гамши глядя из окна отъезжавшего автобуса на суетившихся людишек в форме. - Скорее бы самолёт, чтобы мы могли увести их в Египет, а уж там, если они не освободят наших братьев, будут есть свои кишки».

С этими мыслями он закинул в салон вертолёта последнюю пару связанных заложников Славина и Кехата Шора. Пилот послушно исполнял приказы террористов и взял курс на военный аэропорт НАТО, где немецкие спецслужбы уже приготовили снайперов и штурм на взлётной полосе, однако недооценили количество террористов. Первыми нервы не выдержали у снайпера, который открыл огонь на взлётной полосе по главарю банды Исе. Это вызвало панику у обеих сторон. Укрывшиеся под дном вертолётов боевики уничтожали осветительные лампы, а их товарищи продолжали удерживать заложников внутри.

Это конец. Мы погибнем, - с ужасом прошептал Марк, связанному с ним одной верёвкой Кехату.

Пока они стреляют, у нас есть шанс сбежать. Попробуй нагнуться и зубами разгрызть мои верёвки, - подсказал старший товарищ. Славин вцепился в них изо всех сил, словно вёл поединок на ковре за олимпийскую медаль, они захрустели, но…

Эй, что вы там делаете, - послышался голос Аднана. - Если кто-то будет дергаться, я вас быстро перестреляю, как свиней. Заложники не понимали арабского, но видя ярость в глазах стоявшего у выхода с «Калашниковым» наперевес обезумевшего бандита, предпочли подчиниться. Тем временем террористы несли потери под непрекращающимся огнём. Командир Иса был убит, но перед этим предпочёл взорвать вертолёт с заложниками, ещё несколько человек погибли под пулями.

23 часа 55 минут

«А теперь вы за всё ответите!», - прокричал Аль-Гаши, оставшийся наедине со своими жертвами. Это было последнее, что услышал Марк Славин. Он в последний раз взглянул на своего убийцу, увидел, как палец нажимает на спусковой крючок…. Безумный доктор не мог остановиться, пока не расстрелял весь боекомплект, полагая, что эти пули могут и в аду догнать несчастных жертв.

С чувством выполненного долга Аль-Гаши бросил «Калаш», выпрыгнул из вертолёта и лёг на землю, закрыв голову руками. В этой сутолоке он был единственным кого не задела ни одна пуля. Он оказался в тюрьме, но надолго там не задержался: террористы захватили самолёт компании «Люфтганза» и, в числе прочих, обменяли Андана на заложников. В 1973 году он ступил на землю родной Ливии героем.

Спустя год после этого…

Триполи, Ливия

Почему вы стреляли по безоружным людям? - спросил репортёр Аднана Аль-Гаши, гордо спускавшегося по трапу самолёта

Они безоружны, но мы должны знать, что Израиль наш враг, Израиль наш враг… Поэтому мы и должны убивать евреев.

В этом ответе и вся суть одержимости, где безумная идея накрывает так, что нет ни людей, ни судеб, ничего человеческого. Однако «геройская» жизнь продлилась недолго. Служба разведки Израиля «Моссад» уже через год начала операцию «Гнев божий», целью которой было полное уничтожение организаторов и исполнителей теракта. В течение года большая часть верхушки «Чёрного сентября» была уничтожена. Аднану и Джамалу Аль-Гаши удалось скрыться в одной из стран Персидского залива, но и там они не обрели покоя. Выбравший путь воина Ислама медик Аль-Гаши пережил несколько покушений, метался от норы к норе под постоянным страхом смерти, и умер от сердечного приступа через шесть лет после своего страшного злодейства.

Каждый из этих двух героев мечтал о рае, а угодил в ад. В ад на Земле.

С егодня захватили в заложники спортсменов и членов Олимпийской делегации Израиля.
Захват заложников в Мюнхене - один из самых громких терактов ХХ века. Теракт на мюнхенской Олимпиаде был совершён членами радикальной палестинской организации.

5 сентября 1972 года в 4:10 восемь боевиков группы «Чёрный сентябрь» ворвались в резиденцию израильской делегации в Олимпийской деревне Мюнхена...

Олимпийская деревня была обнесена забором из сетки. Многие спортсмены признавали, что им было лень обходить забор, чтобы войти на территорию через ворота, и они просто перелезали через него. Так в четыре утра в ночь на 5 сентября поступили и террористы. У забора они встретили группу людей, возвращавшихся с гулянки. Канадцы, американцы и террористы помогли друг другу перелезть через забор (спортсмены приняли восьмерых чужаков за коллег-атлетов из восточных стран). Мимо проходила группа немецких почтальонов, позднее вспомнивших, как террористы проникли на территорию.

Двое из группы террористов предварительно разведали территорию (по некоторым данным, они работали в Олимпийской деревне как подсобные рабочие). В общем, они знали, куда идти, и привели остальных к тому зданию, где в пяти апартаментах размещались израильтяне. Входная дверь была не заперта. Сначала террористы взломали дверь в первую квартиру, где жили тренеры. Один из них, тренер бойцовской команды Моше Вайнберг, пытался оказать сопротивление; ему прострелили щеку и заставили проводить захватчиков к остальным израильтянам.

Вайнберг убедил террористов, что одну из комнат (где на самом деле были израильские легкоатлеты) занимает команда другой страны, и отвел их туда, где жили борцы и штангисты, надеясь, что те смогут справиться с палестинцами. Но израильтян застали врасплох — была ночь, и спортсмены спали.

Поначалу террористы взяли в заложники 12 человек, но когда спортсменов вели на этаж ниже, чтобы объединить с тренерами, один из борцов, Гади Цабари, смог сбежать. Ему помог раненый Вайнсберг, отвлекший террористов и поплатившийся за это жизнью. Его тело выбросили на улицу у входа в здание — для устрашения и подтверждения серьезности намерений.

Террористы требовали освободить членов Организации освобождения Палестины — заключенных израильских тюрем и тюрем Западной Европы. Правительство Голды Меир отказалось выполнить эти условия.

Вскоре террористы выдвинули новое требование — они хотели отправиться в Каир самолетом вместе с заложниками. Египетское правительство отказалось принимать самолет, но немецкие власти решили сказать террористам, что все улажено — чтобы выманить их из здания и освободить заложников на аэродроме.

Террористы позволили переговорщикам войти в квартиру, чтобы те могли убедиться, что израильтяне живы и готовы лететь в Египет. Те ошибочно насчитали в команде палестинцев 4-5 человек — и антикризисный штаб исходил именно из этих данных, готовя операцию по освобождению заложников, но когда из захваченного здания вышли восемь террористов, это оказалось для комитета сюрпризом.

Террористов вместе с заложниками вывезли на автобусе из Олимпийской деревни и на вертолетах доставили на аэродром, где уже находился готовый к вылету Боинг-727.

В «Боинге» авиакомпании “Lufthansa” находились 12 вооруженных полицейских, которые изображали экипаж. Однако когда полицейские увидели два вертолета с террористами и насчитали не 4-5, а целых 8 противников, они самовольно покинули свой пост в самолете. Ни один из них не был за это наказан.

Кроме этих людей, в операции по освобождению заложников участвовали несколько немецких «снайперов» — точнее, это были полицейские, которые любили устраивать соревнования по стрельбе. У них не было ни раций, ни касок, ни бронежилетов, а их оружие, Heckler&Koch G3, не было снабжено даже телескопическими прицелами и подходило под эту задачу не лучше, чем они сами. Позже всем полицейским-участникам операции запретили говорить о ней под страхом потери пенсии.

«Снайперы» открыли огонь, но поразить смогли только двух террористов. Началась перестрелка, в которой погиб немецкий полицейский. Вскоре после полуночи террористы расстреляли связанных заложников в обоих вертолетах и в каждый из них кинули по гранате. Все было кончено.

Бронемашины, которые должны были прибыть в аэропорт для поддержки полицейских, застряли в пробке. Почему их не пригнали к аэропорту заранее, баварские власти объяснить так и не смогли.

Полиция открыла огонь, по случайности зацепив одного из пилотов вертолетов и серьезно ранив снайпера. В результате перестрелки были убиты трое террористов, еще трое остались в живых.

ПОСЛЕ ЭТОГО СЛУЧИЛОСЬ САМОЕ ПОДЛОЕ - власти в Мюнхене объявили, что операция прошла успешно: террористы застрелены, заложники освобождены. То же самое передали израильским властям, семьям заложников, 56 членам МОК (которые распустили антикризисный комитет и отправились спать).

Олимпиаду так и не остановили. Часом позже представитель администрации Олимпиады признал, что «информация, переданная ранее, оказалась чересчур оптимистичной». К трем часам ночи стала известна правда... так заложники, казалось было счастливо спасенные, были убиты еще раз. Представляю что чувствовали их родственники...

Спасательная операция с самого начала была обречена, в первую очередь — из-за некомпетентности лиц, ответственных за переговоры и освобождение и неготовности полиции.
Террористы могли наблюдать в прямом эфире телевидения все что подготавливает полиция. Даже места нахождения снайперов.

В операции были задействованы обычные патрульные полиции Мюнхена, так как на тот момент не было специальных отрядов, подготовленных для действий в подобных чрезвычайных ситуациях.

Перед олимпиадой Германия получила предупреждение из Бейрута, что палестинцы планируют «инцидент» на Олимпиаде, но проигнорировала его.

В результате жертвами теракта стали 11 членов израильской олимпийской сборной (4 тренера, 5 участников соревнований и 2 судей). Боевики потеряли в перестрелке 5 человек, остальные 3 были арестованы полицией.

Зеев Фридман, штангист;
Йосеф Романо, штангист;
Давид Бергер, штангист;
Элиэзер Халфин, борец;
Марк Славин, борец;
Йосеф Гутфройнд, судья по классической борьбе;
Яаков Шпрингер, судья по тяжелой атлетике;
Андре Шпицер, тренер по фехтованию;
Кехат Шор, тренер по стрельбе;
Моше Вайнберг, тренер по борьбе;
Амицур Шапира, тренер по легкой атлетике.

На следующее утро после трагедии состоялась панихида в память погибших израильтян. А Игры хоть и продолжались, но досрочно их покинули ряд спортсменов из Алжира, Нидерландов, Филиппин и США. Из Мюнхена уехала и делегация Египта, ссылаясь на страх возможной мести. Сборная СССР (по решению руководства) на церемонию не вышла, а представители 10 арабских стран отказались приспустить свои национальные флаги в знак памяти о погибших израильтянах. Как оказалось, из Москвы просто не пришло на этот счет никаких распоряжений, а руководители сборной побоялись брать на себя ответственность. Спортсмены рвались, но им запретили...

Среди присутствовавших на церемонии был кузен застреленного Моше Вайнберга Кармель Элиаш — прямо на стадионе у него случился сердечный приступ, и он скончался.

Тела погибших террористов были отправлены в Ливию по требованию Муаммара Каддафи, где их похоронили как героев.

Трое выживших попали в немецкую тюрьму, но пробыли там недолго: пару месяцев спустя был угнан самолет компании “Lufthansa”, следовавший рейсом «Дамаск-Франкфурт» через Бейрут. Террористы потребовали выдачи заложников, и тех тут же доставили в Загреб на частном самолете. Много лет спустя появилась информация, что угон самолета был спланирован ФАТХом совместно с немецким правительством. ФАТХ получил своих боевиков, а Германия — обещание не устраивать больше терактов на ее территории.

Израильская разведка «Моссад», выполняя специальное задание своего премьер-министра, начала поиск организаторов мюнхенского теракта — операцию «Гнев Божий». Было принято решение о физическом уничтожении 13 лиц, прямо или косвенно причастных к подготовке и осуществлению захвата заложников.

В операции принимал участие будущий премьер-министр Израиля Эхуд Барак. Интересно что для операции он был переодетым в женщину брюнетку.

Во время операции «Гнев Божий» погибли несколько гражданских, не имеющих отношения к терроризму лиц. Это вызвало шквал критики в адрес Израиля. Особенно часто вспоминали гибель официанта Ахмеда Бучики в Норвегии — агенты спутали его с одним из руководителей «Черного сентября», Али Хасаном Саламе.

Через 20 лет семьи заложников вновь подали в суд на Германию и после ряда перипетий получили компенсацию в размере 3 млн евро. Однако министр внутренних дел страны не преминул добавить, что это «не признание вины, а лишь гуманитарный жест».

То что все террористы были наказы Израилем (часто говорят даже их родственники) миф!

В январе 1977 года идеолог и организатор теракта Абу-Дауд был арестован в Париже. Израиль потребовал его выдачи и надавил на Германию, чтобы та сделала то же самое. Но баварские власти так долго готовили нужные бумаги, что Франция (на которую, в свою очередь, давили арабские страны) была вынуждена выпустить Абу-Дауда в Алжир и даже оплатить ему перелет бизнес-классом.

Абу-Дауд (в центре).

Абу-Дауд признал свою роль в захвате заложников только в 1999 году, а в 2010 году умер своей смертью в Сирии в возрасте 73 лет.
Последний из трёх освобождённых террористов — Джамаль аль-Гаши (Jamal Al-Gashey) избежал нескольких покушений и живёт сейчас в одной из африканских стран.

Светлая память погибшим израильтянам...

121 страна. 7134 спортсмена (1059 женщин). 23 вида спорта. Лидеры в неофициальном командном зачете: 1. СССР (50-27-22); 2. США (33-31-30); 3. ГДР (20-23-23)

Первые попытки ввести в олимпийское движение понятие "олимпийский талисман" состоялись только в 1968 году. В прежние времена Олимпиады вполне обходились без талисманов - официальных игрушечных персонажей, символизирующих гостеприимного хозяина Игр. До этого народ обходился кольцами и официальными эмблемами, которые отличали каждую Олимпиаду от предыдущих. Историки до сих пор не могут выяснить, кто был первым символом Олимпиады. Одни считают, что славный род олимпийских талисманов идет от смешного горнолыжника Шюсса, ставшего символом Белой олимпиады в Гренобле, другие - от ягуара, сопровождавшего Игры в Мехико. Сходятся и те, и другие в одном: первый официальный талисман - разноцветная такса Вальди - появился на летних Олимпийских играх в Мюнхене в 72-м году.

Таксу, точнее, такса (в немецком слово "такса" мужского рода) выбрали потому, что ей, по словам Международного олимпийского комитета, присущи качества настоящего спортсмена: стойкость, упорство и ловкость. Пеструю майку на такса надели, чтобы подчеркнуть праздничное настроение соревнований. С этого года ежегодно начали рождаться новые талисманы. Изображения талисмана стали источником коммерческих доходов. Магазины предлагают сувенирные майки, бейсбольные кепочки, плакаты, брелки для ключей, флажки, кружки с изображением талисмана а индустрия шоу-бизнеса - забавные представления с участием этого персонажа

Весной 1966 года в римском отеле "Эксельсиор" члены Международного олимпийского комитета, собравшиеся на свою очередную сессию, избрали местом проведения XX Олимпийских игр 1972 года крупнейший город ФРГ Мюнхен. Это тихий город - столицу Баварии, город музеев, галерей, книгохранилищ, культурный центр Германии, который называли театрально-музыкальным центром страны. В Мюнхене собралось рекордное количество участников и национальных команд.

Впервые прислали своих делегатов на крупнейший спортивный форум мира Албания, Верхняя Вольта, Габон, Дагомея, Корейская Народно-Демократическая Республика (ее представители стартовали до этого на зимних Олимпийских играх 1964 и 1972 годов), Лесото, Малави, Саудовская Аравия, Свазиленд, Сомали и Того.

Острая ситуация на этих Играх сложилась в связи с проблемой участия команды Родезии, которая настойчиво просила допустить ее к участию в Олимпиаде, гарантировав участие чернокожих спортсменов. После дискуссий и в соответствии с требованиями Высшего Африканского спортивного Союза МОК принял решение разрешить сборной команде Родезии участвовать в Олимпиаде на необычных условиях: Родезия должна выступать как "Южная Родезия", а ее спортсмены как представители Великобритании. Предполагалось, что правительство Родезии не примет этих условий, однако оно согласилось с выдвинутыми требованиями. Но когда команда Родезии, включая 7 чернокожих спортсменов прибыла в Мюнхен, по их экипировке стало ясно, что они намерены выступать как команда Родезии, а что касается флага и гимна, то лидер команды сказал: "Мы готовы пройти под любым флагом, включая флаг бойскаутов или Москвы".

В ответ на действия Родезии Эфиопия и Китай заявили, что они не примут участия в Играх, если спортсменам Родезии разрешат в них участвовать. Однако президент МОК Эйвери Брэндедж и председатель Оргкомитета Игр В. Дауме выступили в поддержку Родезии. Ситуация обострилась до предела, когда спортсмены-негры из США заявили, что если Родезия будет допущена к соревнованиям, они выступят на стороне своих чернокожих братьев из стран Африки. Это заявление давало основание ожидать любых неожиданностей. Международный олимпийский комитет вынужден был обсудить этот вопрос на своем заседании 22 августа: 36-ю голосами против 31-го при трех воздержавшихся Родезия была отстранена от участия в Олимпиаде. По поводу этого инцидента Эйвери Брэндедж подвел итог "Политическое давление на Олимпизм становится невыносимым".

Эти Игры были прощанием с Эйвери Брэндеджем, талантливым человеком, много сделавшим для олимпийского спорта на посту президента Международного олимпийского комитета. После окончания церемонии торжественного закрытия Игр на табло появилась надпись: "Благодорим Вас, Эйвери Брэндедж!"

Хозяева Мюнхенской Олимпиады старались сделать все, чтобы перещеголять своих предшественников в размахе и качестве олимпийских сооружений. Огромные средства были вложены в благоустройство города. Здесь впервые построили метро, практически полностью реконструировали центр города, число мест в гостиницах выросло с 16 до 150 тысяч, была практически заново создана система подъездных путей.

Новый комплекс спортивных сооружений включал в себя, в частности, Олимпийскую деревню на 10-15 тысяч жителей: громады современных домов причудливой архитектуры, сочетавшиеся с относительно небольшими коттеджами, Олимпийский стадион на 80 тысяч мест, Дворец спорта на 15 тысяч мест, бассейн на 10 тысяч мест, велотрек на 13 тысяч мест и другие спортивные залы и площадки. Хорошие отзывы получили стрелковый комплекс, гребной канал, ипподром. Все олимпийские объекты Мюнхена были оснащены довольно совершенными средствами информации (табло, компьютеры, приборы измерения с помощью лазерного луча, современная множительная техника для пресс-бюллетеней и т. д.). Никогда доселе не было на Играх такого количества новейшего оборудования, установленного буквально на всех спортивных аренах, как в Мюнхене. Широко использовалось телевидение, благодаря которому зрителями олимпийских соревнований стало более миллиарда любителей спорта на всех континентах.

Игры в Мюнхене были исключительно насыщенными в спортивном отношении. Они охватили 23 вида спорта и 195 видов соревнований. Женщины соревновались в восьми видах спорта. Было установлено множество олимпийских и мировых рекордов. Обновлены олимпийские рекорды во всех 29 дисциплинах спортивного плавания - в ходе соревнований было установлено 23 мировых рекорда. В легкой атлетике зафиксировано 25 олимпийских рекордов и 12 мировых рекордов, в тяжелой атлетике 32 олимпийских рекорда и 7 мировых рекордов, стрельбе - 6 олимпийских рекордов и 4 мировых рекорда, стрельбе из лука - 2 олимпийских рекорда.

Рассказ об олимпийских баталиях начнем с королевы спорта - легкой атлетики.
Героем легкоатлетических соревнований стал спортсмен из СССР Валерий Борзов.. В Мюнхене впервые за многие годы была нарушена монополия американских спортсменов в олимпийском спринте. Сделал это аспирант из Киева Валерий Борзов. Две золотые медали на самых быстрых дистанциях бега - 100 и 200 метров - убедительное тому доказательство. Известная французская спортивная газета "Экип" много раз писала о Борзове. Вот лишь две цитаты. Одна по поводу очередной победы Борзова в 1970 году: "Это - победа высокого интеллекта. Борзов осмысливает бег, он умеет в течение десяти секунд так управлять скоростью, что в состоянии менять за это время несколько раз свою тактику. Он открыл в спринте новую эпоху".

Но сам Валерий был готов к упорной борьбе. В полуфинале он показал лучший результат на стометровке-10,07 секунды. Во время финала Олимпийский стадион, вмещающий 80 тысяч человек, был переполнен. На старт, кроме Борзова и еще одного нашего спринтера - Александра Корнелюка, вышли американец Р. Тэйлор, Л. Миллер и М. Фрей с Ямайки, Д. Хиршт из ФРГ, поляк 3. Новош и Г. Кроуфорд из Тринидада. Выстрел стартового пистолета, и бегунов как ветром сдуло с колодок. Буквально на одном дыхании Борзов пролетел эти сто метров и финишировал первым. Он настолько был уверен в своей победе, что почти у финиша позволил себе обернуться и вскинуть вверх обе руки. Так он и закончил этот победный бег. Первым из советских спринтеров он получил золотую олимпийскую медаль.

Перед финальным забегом на 200 метров стадион был забит до отказа. Люди сидели в проходах, на лестничных ступеньках. Все пришли посмотреть на самого быстрого человека планеты Валерия Борзова. В те дни в Мюнхене, где каждый день рождал нового героя, Борзов был одним из самых популярных чемпионов, он был, если так можно сказать, героем из героев. Каждый день о нем писали и утренние, и вечерние газеты, фотография его великолепного финиша на стометровке обошла чуть ли не все газеты и журналы мира, его улыбающееся лицо смотрело со всех стендов в олимпийской деревне и со многих витрин в городе. Специалисты перед началом забегов на двухсотметровку оживленно обсуждали списки лучших бегунов за сезон. Первым в этих списках шел американец Ларри Блэк - 20,0 секунды. Борзов был восемнадцатым - 20,7 секунды.

Финал свел всех реальных претендентов на победу. Вместе с Борзовым бежали три американца - Л. Блэк, Л. Бартон и Н. Смит - и итальянец П. Меннеа. Когда диктор объявил, что по пятой дорожке стартует Валерий Борзов, стадион взорвался бурей аплодисментов. До выхода на прямую все бежали почти рядом, но вдруг, словно переключив скорость, Борзов стремительно помчался к быстро приближающемуся финишу. Все соперники остались позади. Валерий завоевал вторую золотую медаль и установил новый рекорд Европы - 20,0 секунды.

Долго, очень долго не смолкали овации на Олимпийском стадионе. Вышедшая через час после финального забега на 200 метров газета "Абенд цайтунг" на первой полосе написала: "Валерий Борзов во второй раз подтвердил класс лучшего спринтера мира. За 20 секунд на дистанции 200 метров русский завоевал вторую золотую медаль. Ларри Блэк, занявший второе место, пытался спасти честь американских спринтеров, которые не имели никаких, шансов на стометровке против элегантно бегущего Борзова".

Кроме Борзова, победителями XX Олимпиады стали еще семь советских легкоатлетов. Вторую золотую медаль в тройном прыжке выиграл Виктор Санеев. В прыжках в высоту победил студент экономического факультета Ленинградского государственного университета Юри Тармак.

Для многих его победа была неожиданной. После квалификационных соревнований в финал попали девятнадцать спортсменов, среди них три советских - чемпион страны К. Шапка, А. Ахметов и Ю. Тармак; два венгра - А. Сепеши и И. Майор; двухметрового роста Ш. Юнге из ГДР; американец Д. Стоунз. На высоте 205 сантиметров остановился лишь японец X. Темизава. Еще четверо сошли после 210 сантиметров. А четырнадцать одолели рубеж 215! Казалось, такая массовость может стать прелюдией к рекорду. Но лишь пятеро не сбили планку на высоте 218. Для X. Магерла из ФРГ и А. Сепеши она была последней. Юнге и Стоунз поднялись еще на три сантиметра, и только ленинградцу покорилась высота 223 сантиметра.

Не менее впечатляющим было выступление спортсмена из команды СССР Николая Авилова, одержавшего победу в десятиборье с огромным преимуществом и новым мировым рекордом - 8454 очка. Убедительной была победа в метании молота Анатолия Бондарчука, установившего новый олимпийский рекорд.

Три раза стартовала на Играх в Мюнхене спортсменка из Краснодара Людмила Брагина на дистанции 1500 метров и все три раза улучшала мировой рекорд. За время Олимпиады Людмила увеличила рекорд на 5,5 секунды. Во время пресс-конференции ее спросили, смогут ли женщины бегать на более длинные дистанции. "По-моему, нетрудно было заметить", - ответила Людмила, - "что несмотря на высокие результаты участницы забега на 1500 метров вовсе не выглядели изможденными. Мне кажется, что дистанция 3000 метров для женщин тоже имеет право на существование".

Лучшей в толкании ядра была русская спортсменка - ленинградка Надежда Чижова и в метании диска - москвичка Фаина Мельник.

Драматические события происходили в секторе метания копья. Олимпийский чемпион 1968 года Янис Лусис накануне Олимпиады в Стокгольме установил мировой рекорд в метании копья, послав снаряд на 93 м 80 см. Однако на Олимпиаде в Мюнхене он уступил в драматическом поединке 2 см западногерманскому спортсмену Клаусу Вольферману, который в следующем году отобрал у латышского спортсмена и рекорд мира.

Две медали в беге на 5000 и 10000 метров достались финскому бегуну, полицейскому из небольшого городка Мюрскюля, Лассе Вирену - наследнику великих финских стайеров.

Впервые за 70 с лишним лет в барьерном беге на 400 метров первенствовал африканский атлет. Спортсмен из Уганды Джон Акии-Буа выступил блестяще. Он выиграл состязания с новым мировым рекордом - 47,8 секунды, улучшив свое личное достижение сразу на 1,2 секунды. Бег на 3000 метров с препятствиями выиграл другой африканский спортсмен - чемпион XIX Олимпиады Кипчого Кейно из Кении. Еще одну медаль, но серебряную, кениец получил на дистанции 1500 метров.

Золотой дубль в женском спринте сделала спортсменка из ГДР Ренате Штехер. В последний день Олимпиады она добавила к этому еще и серебряную медаль в эстафете 4 x 100 метров.

Когда другой немецкой спортсменке Ульрике Мейфарч было 16 лет, она была третьей в предолимпийских отборочных состязаниях по прыжкам в высоту в команде ФРГ. В Мюнхене, она побила свой лучший результат на семь сантиметров, повторив мировой рекорд, и завоевала золотую медаль. В тот день она была самой юной участницей, победившей в легкоатлетических состязаниях. В 1976 году, Ульрика, к сожалению, не прошла в финал, а в 1980 ФРГ бойкотировала Московскую Олимпиаду. Однако, она все же вернулась на Олимпийские игры в 1984 году и прыгнула 2,02 м и заработала свою вторую золотую медаль, став второй легкоатлеткой, выигравшей золотую медаль 12 лет спустя.

Сенсацией боксерского турнира стало выступление кубинских мастеров, которых готовил к Олимпиаде советский тренер Андрей Червоненко. Три спортсмена заняли высшую ступеньку пьедестала почета, а тяжеловес Теофило Стевенсон вместе с золотой медалью чемпиона получил переходящий приз, учрежденный для лучшего боксера Олимпиады,- Кубок Вэла Баркера. С тех пор любой турнир с участием Стевенсона неизменно привлекает множество зрителей. Этот боксер импонирует всем изящной манерой ведения боя. Физически очень одаренный, Теофило напоминает молодого Кассиуса Клея (Мохаммеда Али) - абсолютного чемпиона мира среди профессионалов. Та же легкость передвижения на ринге, та же скорость в ударах.

Стевенсон предпочитает бой дистанционный, но может и варьировать тактику. Так было на мюнхенском ринге в бою с американцем Дуаном Бобиком. Многие считали, что в Мюнхене на высшую ступень пьедестала почета поднимется американский тяжеловес. Жребий свел боксеров в полуфинале. И когда все, в том числе и сам Бобик, были уверены в том, что Стевенсон предпочтет работать на дальней дистанции, Теофило вдруг резко перешел в ближний бой и завладел инициативой. В третьем раунде ввиду явного преимущества Теофило бой был остановлен.

Достойную конкуренцию кубинцам создали и советские боксеры. Они завоевали две золотые медали. Чемпионами Мюнхенской Олимпиады стали: Вячеслав Лемешев из Москвы и Борис Кузнецов из Астрахани. Трое из четверых соперников Лемешева рухнули под молниеносным, едва уловимым правым встречным ударом, и лишь одному, Брауске из ГДР, удалось продержаться до конца все три раунда. Кузнецов провел на мюнхенском ринге пять боев. Пятый, финальный, был самым трудным. Против него выступал лучший боксер-любитель мира, обладатель Кубка Вэла Баркера, знаменитый "черный динамит" из Кении Филипп Варуинги. Кениец выскочил на ринг, высоко подняв руки, как бы репетируя конец предстоящего боя. Кузнецов молча пролез под канаты и поклонился судьям и зрителям. Бой начался резко, почти без разведки. Это был по-настоящему красивый бокс. Через двенадцать минут рефери на ринге поднял руку Кузнецова. Победа!

5 сентября 1972года ход Мюнхенской Олимпиады приостановили террористы арабской экстремистской организации "Черный сентябрь", которые в 4 часа 30 минут проникли в павильон №31 олимпийской деревни, захватили в качестве заложников нескольких членов делегации Израиля и убили 11 заложников. Впервые пролитая на Олимпиаде кровь потрясла весь мир. Как акт возмездия израильские военно-воздушные силы произвели налет на 10 баз террористов в арабских странах. Обстановка вражды, войны и террора, существовавшая между арабами и евреями с момента образования государства Израиль, была перенесена и на Олимпийские игры.

В те трагические часы Олимпиада остановила свой стремительный бег. Кое-кто заговорил о временном прекращении Игр в связи с инцидентом. Но эти предложения решительно отверг МОК на чрезвычайной сессии. Об этом объявили на Олимпийском стадионе президент ФРГ Густав Хейнеман и президент МОК Эвери Брендэдж, который сказал: "Мы не можем позволить, чтобы Олимпиада стала местом торговых, политических акций или преступных действий, не можем позволить, чтобы горстка террористов загубила один из основных каналов международного сотрудничества". Через сутки состязания продолжились. Однако ряд делегаций - Египта, Кувейта и Сирии покинули Мюнхен, опасаясь репрессий.

Абсолютной чемпионкой Игр по гимнастике стала ростовская студентка Людмила Турищева. И все же... У каждой Олимпиады свои герои. Спортивная фортуна выбирает их из числа победителей. Герой Олимпиады - личность совершенно особая, почти легендарная. Во-первых, потому, что на каждой Олимпиаде таких героев не больше трех-четырех, а во-вторых, потому, что чаще всего их появление неожиданно: совсем недавно, накануне стартов, склоняли одно имя, и вдруг кто-то, до того почти не упоминавшийся, стал объектом всеобщих симпатий и восторгов. Предугадать появление героя или героини почти невозможно, никакое знание спорта тут не поможет. И это понятно: кроме чисто спортивной феноменальности от героя требуются еще такие ценные человеческие качества, как обаяние и яркая индивидуальность. Разве угадаешь, кто окажется на высоте всех требований! Но именно в этой неожиданности один из секретов привлекательности большого спорта.

Кто, например, мог угадать, что одна из самых любимых героинь Мюнхенской Олимпиады определится в первые же дни Игр, в разгар соревнований по гимнастике, и станет ею не чемпионка мира Людмила Турищева, не спортсменка из ГДР Карин Янц, не американка Кэтти Ригби, уже завоевавшая призы "Самой обаятельной участницы", а крошечная, забавная и непосредственная Ольга Корбут! Правда, еще в Москве, обсуждая, кому представлять сборную страны, наши тренеры говорили: "Оля ка-а-ак свое сальто закрутит, сразу всех покорит!" Однако это были все-таки в большей мере мечты, чем строгая уверенность. Хотя Оля Корбут уже с успехом выступала в международных встречах, никто не мог определить степень эффекта ее олимпийского дебюта.

На следующий день после того, как Оля продемонстрировала затаившему дыхание от изумления "Спорт- халле" свою необыкновенную комбинацию на брусьях, мюнхенские газеты открыли состязание в восторгах по адресу советской спортсменки. Как только Олю не называли! И "любимицей Олимпиады", и "цыпленком советской команды, со своим сальто прыгнувшим прямо в сердце публики", и "вундеркиндом"... Каждое ее новое появление на помосте встречалось овацией. И потом, когда уже давно кончились гимнастические поединки и новые события, казалось, должны были бы вытеснить впечатления первых олимпийских дней, Оля Корбут долго не исчезала с телеэкранов.

Ольга захватила лидерство на второй день - после произвольной программы на ковре. Зал долго рукоплескал ей. На брусья она вышла вместе с Лазакович и Цухольд. Соперницы не пугали ее, ведь брусья были ее любимым снарядом, именно здесь они тренером Рональдом Ивановичем Кнышем "сотворили нечто". Но случилось непоправимое, ужасное, как показалось многим. Два балла, снятые судьями за упражнения на брусьях, подобно цунами, вдребезги разнесли планы Кныша и Корбут. Так показалось тем, кто имел хоть малейшее отношение к выступлению Корбут. Сел в свое кресло Кныш, и еще непроницаемее стало его лицо. Разрыдалась натруди у Эрики Цухольд, подружки из команды ГДР, Ольга. Словно окаменела тренер сборной Полина Астахова- ей сразу вспомнилось собственное падение в далеком теперь олимпийском Риме, и она содрогнулась при мысли, какое недетское испытание выпало на душу юной гимнастки. Растерянно затих зал. И лишь оператор - бородатый великан в черной кожаной куртке - покатил на Ольгу Корбут камеру, стремясь заглянуть в лицо девчушки, чтоб крупным планом безжалостно показать миру каждую ее слезу, морщинку, гримасу боли и обиды, внутренний разлад. Ей нужно было выходить к бревну, и она отстранилась от Эрики Цухольд и, глядя прямо перед собой, взбежала по ступенькам на помост, замерла у снаряда. В многоборье Корбут стала лишь пятой.

Но в последний день состязаний Корбут утвердила себя в мировой гимнастике как звезда первой величины. Ольга на этих же брусьях, которые вчера принесли ей столько огорчений, великолепно справилась со своей задачей и уступила лишь Карин Янц. Зато на бревне и в вольных упражнениях она вошла во вкус и была первой. Особенно поразили всех ее вольные упражнения. Оля превзошла тут обеих чемпионок Европы - Лазакович, которую называли самой изящной гимнасткой Игр, и Турищеву, у которой вольные - любимый вид программы.

Конечно, три золотые олимпийские медали - за командное первенство и за победы на отдельных снарядах - для олимпийской дебютантки невиданный успех, что и говорить, и Ольга покидала Олимпиаду счастливой! Если взять всеобщее мнение зрителей, то героиней среди гимнасток в те дни была школьница из Гродно Ольга Корбут. Именно она и сумела полностью овладеть вниманием зрителей, заставить их умолкнуть, а затем, после соскока, взорвать зал в долгой и шумной овации.

Но был на Олимпиаде еще один спортсмен, который затмил славу нашей гимнастки. Американский пловец Марк Спиц был признан героем Игр в Мюнхене. Марк Спитц - единственный человек, завоевавший на одной Олимпиаде семь золотых медалей. Он победил на дистанциях 100 и 200 метров вольным стилем, 100 и 200 метров баттерфляем и в трех эстафетах: 4x100 метров и 4x200 метров вольным стилем и в комбинированной - 4x100 метров.

Спитцу удалось перекрыть успех своих соотечественников на прежних Олимпиадах - Дона Шолландера и Джонни Вейсмюллера. Кроме всего, он установил семь мировых рекордов. Практически каждый его старт кончался мировым рекордом. О "суперпловце" много писали газеты, корреспонденты телевидения и радио брали у него интервью, за ним охотились любители автографов и кинохроника. Он был одной из самых популярных фигур на Олимпиаде.

Еще в 1968 году Спитц дерзко предсказывал, что выиграет шесть золотых медалей в Мехико. Хотя он и привез домой две золотые медали, полученные за эстафеты, в индивидуальных состязаниях он выступил хуже. Спитц был третьим на 100 метрах вольным стилем, вторым на 100 метрах баттерфляем, и последним в финале 200 метров баттерфляем. В Мюнхене Марк попробовал свои силы еще раз. И его триумф превзошел все ожидания. За восемь дней Спитц участвовал в семи видах программы, победил во всех семи и установил в каждом их них мировой рекорд!
К сожалению после Игр этот талантливый спортсмен завершил спортивную карьеру. Однако, как не без оснований утверждал его тренер, всемирно признанный авторитет в области плавания Д. Каунсилмен, если бы Спитц остался в спорте, то ему еще несколько лет не было бы равных. Интересно, что уже в 40-летнем возрасте Спитц начал упорно тренироваться и сделал безуспешную попытку вернуться в олимпийский спорт.

В плавании были и другие феноменальные спортсмены. Австралийка Шейн Гоулд была пловчихой огромного таланта, которая стала первой женщиной - обладательницей мировых рекордов в вольном стиле на всех дистанциях от 100 метров до 1500 метров. Она достигла такого замечательного успеха в декабре 1971 года, через три недели после своего пятнадцатилетия. Во время своей короткой карьеры она 11 раз устанавливала и повторяла мировые рекорды и 14 раз становилась чемпионкой Австралии.

Шейн Гоулд была таким безусловным лидером на Олимпиаде в Мюнхене, что даже американские пловцы носили футболку с девизом, признающим ее лидерство. В Мюнхене она получила 3 золотые, серебряную и бронзовые медали. Шейн победила на дистанциях 200 метров и 400 метров вольным стилем и 200 метров комбинированным, устанавливая каждый раз новый мировой рекорд. А также получила серебряную медаль на дистанции 800 метров и бронзовую на дистанции 100 метров вольным стилем.

В 1973 году, в возрасте 16 лет она ушла из спорта, но за свою короткую карьеру успела стать легендой. В 2000 году на открытии Олимпийских игр в Сиднее, она была одной из нескольких австралийских спортсменок, которые несли Олимпийский факел.

Все медали, кроме одной, в гребле на байдарках и каноэ и у мужчин и у женщин достались советским гребцам. В гребле на байдарке-одиночке у мужчин чемпионом стал Александр Шапаренко из украинского города Сумы, у женщин - медсестра из Одессы Юлия Рябчинская. Николай Горбачев из города Рогачева и Виктор Кратасюк из грузинского города Поти выиграл греблю на байдарке-двойке. У женщин на этой дистанции победили Людмила Пинаева и харьковчанка Екатерина Курышко. Лучшими были советская байдарка-четверка и экипаж каноэ-двойки: Владас Чесюнас из Вильнюса и Юрий Лобанов из Душанбе. 4 из 7 золотых медалей в академической гребле достались спортсменам ГДР.

Итальянец Клаус Дибиази завоевал серебряную медаль по прыжкам в воду еще в 1964 году, а затем на трех Олимпиадах подряд (1968, 1972, 1976) он выиграл в этих состязаниях золотые медали. Всего же он завоевал пять олимпийских наград.

Клаус родился в Австрии в итальянской семье. Когда он был ребенком, родители вернулись в Италию. Клауса тренировал отец, прежний чемпион Италии (1933-1936), и участник Олимпиады 1936 года. Позднее Клаус Дибиази тренировал итальянскую команду.

Обычно представители олимпийских видов спорта готовятся к очередным играм четыре года. Однако дзюдоисты имели на этот раз времени в два раза больше. Дело в том, что дзю-до, впервые включенное в олимпийскую программу в 1964 г. в Токио, в Мехико представлено не было. Чемпионаты мира 1965, 1967, 1969 и 1971 гг. четко определили табель о рангах в дзю-до. Не подлежало сомнению, что сильнейшими по-прежнему являются японцы. И вот в Мюнхене японцы впервые потерпели крупное поражение. Они смогли завоевать только 3 золотые медали. Голландец Биллем Рюска, несомненно сильнейший дзюдоист мира, сумел не без помощи своих европейских коллег отобрать у японцев 2 золотые медали - в тяжелом весе и абсолютной категории. Еще одну золотую медаль японцы потеряли в полутяжелом весе, где победителем вышел советский борец Шота Чочишвили.

Подавляющее преимущество имели спортсмены СССР в вольной и классической борьбе, сумев завоевать 9 золотых медалей. Однако среди этих достижений особо следует выделить успех трехкратного чемпиона мира Анатолия Рощина, сумевшего в 40-летнем возрасте завоевать олимпийское золото среди тяжеловесов в классической борьбе и убедительную победу, которую одержал Александр Медведь.

Советский борец вольного стиля Александр Медведь - трехкратный олимпийский чемпион и семикратный чемпион мира. Герой Токио и Мехико в Мюнхене выиграл в самой тяжелой весовой категории свою третью медаль. Александр внешне совсем обычный человек. Да, высокий, да, видно, что сильный. Но никак не сверхчеловек, какими кажутся многие сверхтяжелые борцы-тяжеловесы. И когда Александр Медведь припечатывал такого чудо-богатыря к ковру, восторгу и восхищению публики не было предела. Редко кому из борцов удавалось так покорять зрителей. Александр своей честной и бескомпромиссной борьбой неизменно вызывал симпатии даже самой необъективной публики.

В Мюнхене турнир начался для Медведя с трудной схватки. Против него вышел рекордсмен Олимпиады по собственному весу американец Крис Тэйлор - 187 килограммов. До Мюнхена Александр три раза с ним встречался: две схватки выиграл, в одной была зафиксирована ничья. Олимпийская схватка была особенно тяжелой. Медведь выиграл ее. После этого Александр выиграл у старых соперников - турка Г. Йылмаза и В. Дитриха из ФРГ. Последняя встреча была со старым другом и соперником болгарином Османом Дуралиевым. Медведя устраивала даже ничья. Но ведь это последняя схватка. И только победой должен прозвучать заключительный аккорд его великолепной спортивной биографии. И до последнего мгновения Медведь остался верен себе - смело вел острый, изобилующий атаками поединок и одержал убедительную победу.

Под гром аплодисментов, от которых сотрясались своды "Ринг-халле", смертельно усталый (Александр боролся с серьезной травмой плеча, которую он получил во встрече с Тэйлором), борец опустился на колени и поцеловал ковер. Трехкратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира прощался с большим спортом.

Своим прекрасным выступлением на Олимпиаде запомнился и другой русский борец Иван Ярыгин. Он соревновался также в вольной борьбе - в полутяжелом весе. Выступления Ивана в Мюнхене можно занести в Книгу рекордов Гиннесса. Ярыгин одержал чистые победы во всех семи схватках, то есть тушировал соперников на олимпийском ковре. На пути к Олимпийской вершине Иван Ярыгин установил своеобразный рекорд - на все поединки он затратил времени меньше, чем продолжительность одной схватки.

В вольной борьбе чемпионские титулы получили борцы всего 3-х стран: СССР (5), США (3) и Японии (2). В филателии отмечен успех японского борца Хидеаки Янагида (весовая категория до 57 кг).

Вновь, как и на трех предыдущих Олимпиадах, звание самого сильного человека завоевал русский штангист. На этот раз Василий Алексеев. Подняв в сумме троеборья 640 килограммов и установив новый олимпийский рекорд, он стал недосягаем для соперников. Единственным человеком в мире, которому дважды удалось перед Олимпиадой нанести поражение Алексееву, был двадцатилетний русоволосый силач из команды ФРГ Рудольф Манг. Он выступал дома, и многие считали, что Манг и на сей раз обыграет Алексеева.

Но сам Алексеев, естественно, придерживался другого мнения. Борьба была жестокой, но уже после второго движения стало ясно, что догнать Алексеева не удастся никому. Попытку объяснить успех Алексеева сделал обозреватель западногерманской газеты "Зюддойче цайтунг" Фриц Хейман: "Сейчас все решает уровень тренированности и подготовленности штангиста. И конечно, его характер, способность удержать заряд оптимизма при работе с огромными весами. Именно такой характер у советского спортсмена. Алексеев стоял и улыбался. И спокойствие отражалось на его лице. Особенно когда на штанге висело 230 килограммов. Он улыбался и потом, дружелюбно и приветливо, бледному, нервному Мангу..." А газета "Штутгартер цайтунг" писала: "Как улыбаются сильные? Это можно было увидеть в памятный праздник штангистов вечером в среду. Так улыбался русский Василий Алексеев, самый сильный и добрый человек".

В конном спорте героем стал английский наездник Ричард Мид на Лористон. Он получил 2 золотые медали, выиграв и личное и командное троеборье.

Олимпиада в Мюнхене и Киле была рекордной во отношениях - по числу стран (121), участников (7134) дисциплин, в которых разыгрывались медали (195),телезрителей (целый миллиард!), рекордным достижениям (пловцы обновили олимпийские рекорды во всех номерах программы, техническому совершенству измерительной и информационной техники.

Но были и огромные убытки! За все, особенно амбициозные спортсооружения, надлежало долго еще расплачиваться налогоплательщикам. В международное олимпийское движение все чаше стала вмешиваться политика. Потерпел чувствительное поражение большой бизнес. И потому по окончании зимнего и летнего олимпийских сражений, в которых СССР вернул себе звание абсолютного лидера, началось фронтальное наступление на МОК с тем, чтобы заставить его изменить правила "игры" в пользу проигравших политиков и бизнесменов.

Пресса принялась муссировать проблему любительства, которую еще в начале века Кубертен назвал "постоянно воскрешаемой мумией". Лорд Килланин, для которого только начался отсчет первых 100 президентских дней, едва отбивался от интервьюеров! Раздраженные не менее своих содержателей, журналисты впрямую спрашивали нового президента, разрешит ли он выступать профессионалам через четыре года в Монреале? Ответ дан не был, но чуть позднее эра, достаточно иллюзорного, любительства в спорте все же закончилась.

С момента основания целью Олимпийских игр всегда был мир, на период соревнований даже войны прекращались. Так было долгое время, пока в середине ХХ века к спортивным соревнованиям не начали примешивать политику, а потом и вовсе решили использовать резонанс, которым всегда сопровождалась Олимпиада, для террора и кровопролития.

5 сентября 1972 года впервые в истории террористический акт произошёл в столице Олимпиады, прямо в Олимпийской деревне.

Группировка «Чёрный сентябрь», основателем которой считается Али Хасан Саламех, решила таким образом добиться, по их мнению, благих целей, которые они перед собой ставили.

Благими намерениями…

Идея теракта на летней Олимпиаде-1972 в Мюнхене возникла у руководителей «Чёрного сентября», после того как Международный олимпийский комитет отказал в участии в Играх представителям Палестины, пишут “Аргументы и факты ”.

Восьми боевикам «Чёрного сентября», вооружённым автоматическим оружием и гранатами, была поставлена задача захватить в Олимпийской деревне членов делегации Израиля, которых затем планировалось обменять на палестинских боевиков, находящихся в заключении. Акция преследовала цель привлечения внимания к государству Палестина.

Осуществлению планов террористов способствовала и обстановка, сложившаяся в Мюнхене. Организаторы Олимпиады старались до минимума сократить присутствие агентов полиции и спецслужб на объектах Игр и в Олимпийской деревне. Для Мюнхена чрезвычайно важно было продемонстрировать миролюбие - ведь над городом висел мрачный статус «колыбели нацизма». Еще одни благие намерения, сыгравшие злую шутку.

О теракте знали заранее

Положение, при котором в Олимпийскую деревню мог попасть практически любой желающий, тревожило представителей Израиля. Однако от организаторов они получили заверения в полной безопасности. По всей видимости, власти ФРГ сосредоточились на предотвращении акций неонацистов, не придав значения предупреждениям о возможности терактов со стороны палестинских группировок, которые поступали от агентуры на Ближнем Востоке, но ФРГ игнорировала эти сигналы.

Да и рассекреченные документы израильских спецслужб свидетельствуют о том, что правительство Израиля заранее знало о готовящихся терактах, пишет BBC .

Из отчетов главы Службы общей безопасности (ШАБАК), рассекреченных в конце августа 2012 года, следует, что в период с июня по сентябрь 1972 года тогдашний премьер-министр Израиля Голда Меир ежедневно получала подробную информацию о намерениях активистов организации «Черный сентябрь» атаковать израильские объекты за рубежом.

Отдельные предупреждения касались непосредственно Западной Германии.

Нападение на рассвете

В 4:30 утра 5 сентября 8 боевиков «Чёрного сентября», неся с собой мешки с оружием, с лёгкостью преодолели забор Олимпийской деревни, оказавшись на её территории. Атмосфера царила настолько безмятежная, что несколько спортсменов, которые увидели людей, перелезающих через забор, помогли им перетащить поклажу.

Двое из группы террористов предварительно разведали территорию (по некоторым данным, они работали в Олимпийской деревне как подсобные рабочие). В общем, они знали, куда идти, и привели остальных к тому зданию, где в пяти апартаментах размещались израильтяне, пишет Booknik .

Первым, с кем столкнулись террористы, оказался судья борцовского турнира Йосеф Гутфройнд. Он поднял тревогу, разбудив своих товарищей, и попытался помешать боевикам проникнуть в квартиру. На помощь ему поспешил судья Моше Вайнберг, который был ранен в стычке с террористами. Угрожая оружием, Вайнберга заставили показать другие квартиры, где жили израильтяне. Вайнберг пошёл на хитрость, отведя боевиков туда, где жили израильские борцы и штангисты. Он рассчитывал, что они сумеют оказать террористам сопротивление, но спортсменов застигли спящими.

Поначалу террористы взяли в заложники 12 человек, но когда спортсменов вели на этаж ниже, чтобы объединить с тренерами, один из борцов, Гади Цабари, смог сбежать. Ему помог раненый Вайнсберг, отвлекший террористов и поплатившийся за это жизнью. Его тело выбросили на улицу у входа в здание - для устрашения и подтверждения серьезности намерений.

Остальных отвели в одну из спален, где штангист (и ветеран Шестидневной войны) Йосеф Романо попытался напасть на одного из террористов. Его расстреляли и оставили истекать кровью на полу. В итоге в заложниках у боевиков «Чёрного сентября» оказались 9 человек: тренер по стрельбе Кехат Шор, тренер по лёгкой атлетике Амицур Шапиро, тренер по фехтованию Андре Шпицер, судья по тяжёлой атлетике Яков Шпрингер, борцы Элиэзер Халфин и Марк Славин, штангисты Давид Бергер и Зеев Фридман, а также упоминавшийся ранее Йосеф Гутфройнд.

Переговоры

Террористы выдвинули условия освобождения заложников: до 12:00 5 сентября освободить и обеспечить безопасный проход в Египет 234 палестинцев, находящихся в заключении в Израиле, двух немецких радикалов, содержащихся в западногерманских тюрьмах, а также 16 заключённых, содержавшихся в тюрьмах Западной Европы. Если требования не будут выполнены, террористы обещали убивать каждый час по одному спортсмену.

То, что условия террористов не могут быть выполнены в полном объёме, стало очевидно практически сразу: правительство Израиля, принципиально отказывавшееся от любых переговоров с террористами, объявило, что не изменит позицию и на этот раз. Взамен израильтяне предложили ФРГ помощь своего спецназа в проведении операции по освобождению заложников.

Правительство ФРГ от предложения отказалось, пытаясь разрешить ситуацию путём переговоров. Боевикам предложили в обмен на израильтян высокопоставленных немецких заложников, но получили отказ. Немецким переговорщикам удалось на несколько часов отодвинуть срок выполнения требований. В 18:00 террористы изменили намерения, потребовав самолёт для вылета с заложниками в Каир. Власти ФРГ согласились предоставить самолёт, хотя это изначально была ловушка - правительство Египта не согласилось принять террористов. Немецкие власти планировали обезвредить боевиков на военно-воздушной базе НАТО в Фюрстенфельдбруке, откуда должен был вылететь самолёт. На базу террористов с заложниками должны были доставить военные вертолёты «Ирокез».

Провал операции

Однако операция по освобождению заложников не была подготовлена. В ФРГ на тот момент не существовало специальных отрядов по борьбе с террористами. В качестве сил по нейтрализации боевиков использовали 5 снайперов, не проходивших спецподготовки для действий в подобных обстоятельствах, а также обычные полицейские подразделения.

«Снайперы» были полицейские, которые любили устраивать соревнования по стрельбе. У них не было ни раций, ни касок, ни бронежилетов, а их оружие, Heckler&Koch G3, не было снабжено телескопическими или инфракрасными прицелами и подходило под эту задачу не лучше, чем они сами.

В самолёте Боинг-727, приготовленном для террористов, их ждали полицейские, переодетые в пилотов. Однако за несколько минут до появления вертолётов с боевиками и заложниками они по каким-то причинам покинули его.

Ещё одним роковым обстоятельством стало то, что немецким властям за время переговоров так не удалось установить, сколько всего террористов удерживало заложников. В кризисном штабе исходили из того, что их не более 5.

Террористы, у которых в руках оказались не только израильтяне, но и 4 пилота вертолётов, прибыв на базу, обнаружили, что самолёт пуст. Поняв, что оказались в ловушке, террористы вступили в бой с полицейскими силами. Снайперам не удалось сразу уничтожить всех боевиков - от их выстрелов погибли 2 террориста и ещё 2 получили ранения. Ответным огнём был убит один из немецких полицейских.

«Казалось, что у немецкой стороны просто не выдерживали нервы, что они хотели как можно скорее закончить всю эту историю. Они не сделали минимальных затрат, чтобы спасти жизни людей. Даже когда началась стрельба, никто никуда не двигался, а просто сидел в укрытии и стрелял. Это был настоящий хаос», — рассказывал тогдашний глава Моссада Цви Замир, прилетевший в Мюнхен.

По его словам, это был единственный шанс, альтернативного плана немецкая сторона даже не предлагала. Тут же глава Моссада добавил, что своими глазами наблюдал, в каком ступоре, по его словам, оказались немецкие службы безопасности.

На помощь полиции были вызваны бронетранспортёры. С их прибытием боевики запаниковали, открыв огонь по заложникам, а затем подорвав вертолёты гранатами.

Из 8 террористов погибли 5, троих удалось взять живыми. Из израильских заложников не выжил никто.

Короткая память

После гибели израильских спортсменов Олимпиада была прервана на сутки, однако предложение прекратить её совсем поддержки не нашло.

На олимпийском стадионе прошла траурная церемония, где было 80 000 человек и 3 000 атлетов. Сборная СССР на церемонию не явилась (по решению Москвы), а представители 10 арабских стран отказались приспустить свои национальные флаги в знак памяти о погибших израильтянах. Среди присутствовавших на церемонии был кузен застреленного Моше Вайнберга Кармель Элиаш - прямо на стадионе у него случился сердечный приступ, и он скончался.

Среди погибших израильтян были 2 бывших советских спортсмена. 24-летний уроженец Риги Элиэзер Халфин занимался вольной борьбой с 10 лет, на чемпионате СССР среди юниоров добирался до 4 места. В Израиль он эмигрировал в 1969 году, продолжил спортивную карьеру и добился права выступать на Олимпиаде-1972.

Уроженцу Минска Марку Славину было всего 18 лет. В 1971 году он стал чемпионом СССР среди юниоров по греко-римской борьбе и считался одним из самых перспективных молодых атлетов. В Израиль Марк эмигрировал с семьёй весной 1972 года и сразу получил место в олимпийской сборной своей новой родины. Однако блестящее будущее спортсмена перечеркнул выстрел террориста.

6 сентября 1972 года, когда олимпийские соревнования возобновились после 24-х часового перерыва (единственного в истории Олимпийских игр), группа зрителей развернула на трибуне баннер с надписью «17 погибших уже забыты?».

За несколько секунд охрана отняла баннер и выдворила этих людей со стадиона.

Дипломатия

6 сентября 1972 года в 3:10 утра по местному времени в Израиль пришла дипломатическая телеграмма: «Все заложники погибли».

Спустя сутки на экстренном заседании правительства с участием Цви Замира было принято решение о создании специальной комиссии, которая расследует причины провала в обеспечении безопасности израильских спортсменов.

Еще Голда Меир попросила министров не сваливать всю ответственность на немецкую сторону, дабы не усугублять и без того отрицательные эмоции, царившие на тот момент в израильском обществе.

В специальном постановлении израильского МИДа, также рассекреченном среди многочисленных документов, говорилось о необходимости сохранить предельно корректное поведение в отношении Западной Германии.

Несколькими неделями позже Голде Меир был представлен подробный отчет специальной комиссии под руководством Пинхаса Копеля. Ключевая рекомендация — в будущем ни в коем случае не полагаться на меры безопасности принимающей стороны, какими бы убедительными они ни были.

Возмездие

Уже в конце ноября 1972 года трое оставшихся в живых террористов были освобождены властями Германии по требованию боевиков, захвативших самолёт немецкой компании «Люфтганза».

Когда Германия освободила выживших террористов, Израиль взял возмездие в свои руки. Операции «Весна молодости» и «Гнев Божий» были призваны выследить и уничтожить всех, кто имел отношение к подготовке этого и других терактов. В одной из операций «Весны» участвовали будущий премьер-министр Израиля Эхуд Барак (переодетый брюнеткой), будущий командующий Северным военным окугом Амирам Левин (переодетый блондинкой) и Йони Нетаньяху, брат Биньямина Нетаньяху (не переодетый).

По словам главы «Черного сентября» Абу Ийяда, именно в ночь, когда была проведена операция «Весна молодости», они с Ясером Арафатом собирались навестить главу военной разведки ФАТХ Мухаммеда Юсефа Наджафа (убитого в собственном доме) и чудом избежали гибели.

Во время операции «Гнев Божий» погибли несколько гражданских, не имеющих отношения к терроризму, лиц. Это вызвало шквал критики в адрес Израиля. Особенно часто вспоминали гибель официанта Ахмеда Бучики в Норвегии - агенты спутали его с одним из руководителей «Черного сентября», Али Хасаном Саламе.

В течение 20 лет после теракта немецкие власти отказывались обнародовать любую официальную информацию о трагедии. После того как в 1992 году вдова погибшего атлета Андре Шпитцера выступила по телевидению и потребовала хоть какой-то информации об обстоятельствах смерти мужа, с ней связался анонимный немецкий источник и передал порядка 4 000 разных бумаг, относящихся к теракту на Олимпиаде. Семьи заложников вновь подали в суд на Германию и после ряда перипетий получили компенсацию в размере 3 млн евро. Однако министр внутренних дел страны не преминул добавить, что это «не признание вины, а лишь гуманитарный жест».

Безопасность на Олимпиаде в Рио обеспечивала израильская компания.