Михаил Шац и Татьяна Лазарева на съемках программы "Хорошие шутки".

материалы пресс-служб.

Михаил Шац: «Я - типичный подкаблучник»

Известный телеведущий является сильной половиной творческого и семейного дуэта с Татьяной Лазаревой. Телевизионная карьера пары сделала новый вираж: на экран вернулись «Хорошие шутки».

Известный телеведущий является сильной половиной творческого и семейного дуэта с Татьяной Лазаревой. В последнее время его имя чаще появляется на страницах газет в связи с заметками об оппозиции, но повод поговорить о ТВ у нас тоже есть: на экран вернулись «Хорошие шутки».

— Михаил Григорьевич, я вас прекрасно помню еще со времен «О. С. П.-студии», но с тех пор многое изменилось. Вы стали большим теленачальником, продюсером, и вместо актерства теперь в благородном костюме издеваетесь над нашими звездами. Как вы считаете: вследствие всех этих перемен вы для себя что-то приобрели или потеряли?
— Во-первых, я не очень согласен с вашим определением моего статуса. Я не считаю свою должность большой и прежде всего остаюсь телеведущим. Хотя, наверное, приобретя за эти годы опыт, я пользуюсь им, пытаясь производить те программы, которые мне нравятся. И я ни в коем случае не издеваюсь над нашими звездами. Более того, не склонен согласиться, что наличие статуса позволяет это делать. Во-вторых, наверное, я просто стал старше. А вся логика изменений в моей жизни продиктована любопытством, которое меня ведет вперед. Из любопытства я стал врачом, потом из любопытства стал заниматься КВН, также из любопытства затем стал телеведущим. И вот сейчас — в некоторой степени функционером.

— Но чувства юмора при этом никак не растеряли?
— Об этом судить не мне, а людям, которые со мною общаются. Иронию к жизни я не потерял, это точно. А уж чувство юмора — как бог даст.

— Не жалеете, что теперь нет возможности заниматься актерской профессией на ТВ, как это было в «О. С. П.-студии»?
— В свое время в «О. С. П.» мы переиграли все, что возможно было для нас на тот момент, и накопилась некая усталость от этого. Опять же возник вопрос: а можно ли делать программу, не играя во что-то? Так появились передачи, основанные на импровизации, что позволяет нам не готовиться к ним заранее. А во-вторых, ни во что не играть.

— С кем-то из коллег по «О. С. П.» поддерживаете отношения?
— Не могу сказать, что мы поддерживаем отношения. Мы редко видимся, редко общаемся; скорее, у каждого из нас — своя жизнь. Но мы приблизительно понимаем, где кто находится в данный момент. Кто-то в Интернете, кто-то на телевидении, кто-то между телевидением и Интернетом. Всех далеко разбросало по жизни в разных направлениях.

— Я читала, что при подготовке новой серии «Хороших шуток» вы испытали практически все конкурсы на себе. Не хотели бы пригласить бывших оэспэшников, разделиться на две команды и всем вместе принять участие в программе?
— Не знаю, что бы из этого получилось! Боюсь, мне пришлось бы участвовать во всех конкурсах одному. (Смеется.)

— А вообще насколько охотно звезды соглашаются валять дурака у вас в программе?
— По-разному. Никто не воспринимает ее как нечто обязательное. Это достаточно давнее шоу, и в нем, по-моему, уже перебывали все кто угодно. Те люди, которые приходят к нам сейчас, делают это потому, что они получают от этого удовольствие. А не потому, что испытывают желание «засветиться в ящике», чтобы их помнили.

— А что в вашем понимании действительно хороший юмор? Уж очень название у вашей программы «говорящее».
— Меня так часто об этом спрашивают, что мне уже даже стыдно стало из-за названия. Наверняка многим оно режет слух, потому что в этой фразе сквозит какая-то самоуверенность. Но это название придумали не мы: нам его дали, и мы забыли об этом. Хорошие шутки для меня — это те шутки, от которых испытываешь удовольствие ты и окружающие. Сложно сказать, что такое хороший или плохой юмор. Каждый определяет это для себя сам, без чьих-либо советов. Советы в юморе — это последнее дело. Я могу вам посоветовать фильм с хорошим актером. А говорить о юморе достаточно сложно.

— Но вы следите за тем, что появляется в этом жанре?
— Конечно, я что-то смотрю. Не являюсь фанатом какой-то программы, кроме футбола. Но если появляется что-то новое — я посматриваю. Не могу сказать, что меня что-то поразило в последнее время.

— А к анекдотам как относитесь?
— Ужасно! (Смеется.) Когда меня просят рассказать анекдот, я чувствую себя полным идиотом. А хорошие анекдоты забываю быстро.

— КВН, как ветеран движения, смотрите?
— Ветераны движения уже практически не двигаются! Я очень редко смотрю КВН, по большим праздникам. Вот, к примеру, на 50-летие КВН смотрел, потому что в нем участвовал. С тех пор не смотрел ничего. А в жюри там я уже был — моя мечта исполнилась, и этого достаточно. Если меня будут приглашать часто, я могу превратиться в Гусмана. А я не хочу этого. (Смеется.)

— Дорожите имиджем?
— Меньше всего, когда я что-то делаю, я думаю об имидже. Это последнее, что возникает у меня в голове. Возможно, это неправильно. Воспитание, окружение, дети — вот то, что, пожалуй, влияет на мои поступки.

— Но вам важно, что пишет о вас пресса?
— Естественно, особенно в последние месяцы. Наконец-то я могу сказать, что поучаствовал в каких-то скандалах. Прямо вот было настоящее ощущение! Конечно, я что-то читаю и смотрю, но далеко не всегда на это реагирую. Да, что-то откладывается в голове, но не это ведет меня по жизни. Иногда бывает обидно, иногда возникает недоумение. Не это главное.

— В последнее время ваше имя стало появляться в газетах в связи с политическими событиями. Неожиданно для вас.
— Неожиданно для вас. (Смеется.) А для меня — почему же? Я это делаю в здравом уме, не пьяным, не под влиянием наркотических средств. И для меня все абсолютно ожидаемо.

— Раньше вы не были замечены ни в чем подобном. Что подтолкнуло пойти на баррикады?
— Думаю, возраст. Если и дальше откладывать все на будущее: мол, со следующей недели я начну говорить то, что думаю… Так можно и до следующей недели не дожить. Поэтому не нужно ничего откладывать, так я для себя решил.

— Думаете, вы в силах что-то изменить?
— Я абсолютно уверен, что я в силах что-то сказать. Это уже первый шаг. А когда ты уверен, что можешь что-то сказать, у тебя все чаще появляется ощущение, что ты можешь что-то изменить.

— О каком-то логичном продолжении задумываетесь? Может быть, вступите в партию?
— Я задумываюсь только о том, чтобы мои слова не расходились с делом. И в этом смысле не исключаю для себя любого продолжения этой истории, потому что мне очень хочется, чтобы это не оказалось просто яркой развлекательной зимой, которую мы все провели на улице.

— На все митинги вы ходили вместе с Татьяной…
— Да, это был наш общий выбор.

— То есть вы единомышленники в этом вопросе?
— Абсолютно.

— А насколько часты для вас вообще разногласия в семье?
— Конечно, они возникают. Мы обычная, нормальная семья. Хотя, наверное, не совсем обычная и не совсем нормальная. (Смеется.) Поскольку у нас трое детей, то эти разногласия возникают каждый день. Это абсолютно типично для всех. Меня часто спрашивают: «А шутите ли вы дома?» или «Вы вместе работаете, потому что вы одна семья?» Я уже столько раз отвечал на все эти вопросы, что даже не знаю правильный ответ. Так вышло, так у нас с Таней получилось.

— Говорят, за время долгого брака супруги становятся похожи друг на друга…
— Внешне? Надеюсь, Таня не прочитает этого. (Смеется.) А по поводу внутреннего сходства… Во всяком случае, мы стали друг другу больше прощать. А раз мы прощаем — значит, понимаем наше различие. Все логично.

— Когда история вашего знакомства только начиналась, вы долго добивались Татьяны, ухаживали, можно даже сказать, ждали ее. То есть инициатива исходила от вас, что, наверное, опровергает стереотип, что выбор обычно делает женщина. Вы своим поведением показали, что может быть по-другому.
— Я рад, что кому-то что-то доказал. И в первую очередь, видимо, Татьяне. Так что, если кто-то воспользуется моим методом и добьется успеха, пусть пришлет мне цветы. (Смеется.) У нас получилось так. Уверен, что существует еще несколько миллиардов способов, как добиться своей цели. И что несколько миллиардов человек их найдут.

— Если инициатива в отношениях исходила от вас, наверное, вы и должны быть в семье однозначно главным?
— Нет, в этом смысле я являюсь типичным примером подкаблучника. Вообще большинство решений у нас принимает Татьяна со словами: «Миша, давай посоветуемся!»

— И дети тоже вьют веревки?
— Скорее, они просто живут. Дети очень разные, хорошие, и вызывают только положительные чувства. Каждый в своем возрасте, у каждого свои плюсы и минусы, проблемы. Но в целом они, конечно, доставляют радость, что и должны делать дети. Это их единственная обязанность.

— Кому из детей приходится уделять больше внимания?
— У каждого сейчас какие-то переломные моменты в жизни. Естественно, младшая, Антонина, у нас сейчас лидер по вниманию. Она много и смешно говорит, смешно двигается. Собственно, делает то, что должен делать человек в пять лет. Старший сын, Степан, находится на пороге взрослой жизни, у средней Софьи — своя подростковая история. Каждому нужно что-то сказать, что-то от них выслушать — это обычная история.

— На вас лежат какие-то определенные обязанности как на отце? Что, например, делаете только вы?
— Их, как ни странно, не очень много. Например, я читаю детям на ночь. С этим они обращаются только ко мне. Во всех остальных случаях ходят мимо с криками: «Мама! Мама!». Так что в этом смысле у меня довольно мало обязанностей.

— А читаете вы Антонине журнал «Красная Бурда», кажется?
— Да, у нас был такой период. (Смеется.) Тоня всегда ждала новых выпусков. А сейчас мы прочитали «Волшебник Изумрудного города», «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» и начали «Семь подземных королей». Антонина очень много слушает и, мне кажется, уже прослушала больше книг, чем ее старшие брат и сестра за всю жизнь. Я этому только рад.

— Смотря на детей, вспоминаете свое детство? Оно сильно отличается от детства ваших наследников?
— Конечно. Жизнь у них бурлит и проходит в таком информационном потоке, что они уже изначально впереди нас. Это не обсуждаемо. Они гораздо больше нас знают, больше ездят, путешествуют. Правда, к чему это приведет — большой вопрос. Наверное, каждое поколение заслуживает своего детства. Я как-то спокойно все это анализирую, без выводов.

— А у вас какие самые яркие воспоминания остались об этом периоде?
— Детство я всегда вспоминаю с теплотой. Оно было прекрасным, и я безумно благодарен и маме, и папе. Это нормальное детство типичного советского мальчика, в семье врача и преподавателя. С детским садом, со школой, с кружком во Дворце пионеров, с поездками в Эстонию. Было хорошо, светло, тепло, не голодно.
— Кружок во Дворе пионеров — это секция бокса?
— Я ходил в кружок авиамоделирования, но недолго. Секция бокса была отдельно.

— Какие-то навыки остались?
— Боксом я занимался недолго, чуть больше полугода, пока меня не исключили оттуда за то, что я толкнул мальчика в коридоре у себя в школе. Тренер у нас был не простой, а советский, с моралью. И посчитал, что, раз я толкнул мальчика, значит, больше боксом заниматься не буду. Потом еще были шахматы. Но, честно говоря, не могу сказать, что мне что-то пригодилось из того, что я узнал в кружках и секциях. Не там, видимо, формировались мои навыки и умения.

— Зато от профессии врача осталось умение делать уколы. Если вдруг заболеют дети, укол сможете сделать?
— Мне кажется, у меня стерлось все. Как будто была какая-то специальная кнопка, которая отключилась, когда я снял белый халат и повесил его на крючок. Либо ты врач и должен следовать клятве Гиппократа, либо ты не врач. Я предпочитаю второе. Я работал в достаточно специфических областях медицины, где очень важны квалификация, умения и знания. И если ты понимаешь, что все это не соответствует уровню, то лучше их вообще не употреблять и не использовать. Но, естественно, если что, оказать первую медицинскую помощь — посчитать пульс, измерить давление — я смогу.

— А когда вы обращаетесь за помощью к врачам, бывает, что те, кто знает вашу биографию, смотрят на вас как на коллегу?
— В Питере большей частью. Если я там бываю в больницах, то иногда встречаю своих однокурсников, которые уже завотделениями, есть профессора, но их мало. Окончание нашего курса совпало с катастрофой в советской медицине, и многие были вынуждены уйти из профессии и заниматься чем-то другим.

— Сейчас самым большим вашим увлечением остается футбол.
— Из игр, пожалуй, да.

— Когда-то вы мечтали снять комедию о футболе.
— Такую комедию уже кто-то снял. Я ее посмотрел и перестал об этом мечтать.

— Зато сами недавно снялись в фильме «Чапаев, Чапаев». Съемки закончились?
— Да, сейчас приступаю к озвучанию. Но это была достаточно стремная работа. Не просто андеграунд, а даже еще ниже. (Смеется.) Хотя мне очень понравилось. «Митьков» я знаю еще с института, помню выставки, которые они делали. Любопытство к этим людям осталось, и когда я получил от них предложение — мне было лестно и приятно. Потом, я же согласился сниматься не за гонорар, а из интереса. Пополнил свою коллекцию работ, не более того.

— Недавно вас спросили, чего еще можно ждать от вашего дуэта с Татьяной, и вы сказали: либо новый телевизионный проект, либо четвертый ребенок. Что вероятнее?
— Вероятнее, новый четвертый телевизионный проект. То есть что-то среднее. (Смеется.) У меня есть несколько новых телепроектов, которые я сейчас продюсирую и которые должны выйти осенью. Есть еще ряд задумок, которые нужно будет где-то реализовать. Честно говоря, я вполне доволен своей телевизионной судьбой.

— Когда-то вы сказали, что в 60−70 лет представляете себя на белой яхте, качающейся на волнах в какой-то красивой бухте. Ваши представления о будущем не изменились?
— Я не отказываюсь от того, что сказал, и такой вариант меня устраивает. Хотя в последнее время я понял, что могут быть и другие. В зависимости от того, как сложится ситуация в стране, это может быть совершенно противоположная история, связанная с не очень красивыми пейзажами в других регионах. Так что в последнее время мысль о яхте стала ускользать от меня.

— Другие регионы страны — я надеюсь, нашей? Или в связи с оппозиционными настроениями вы намерены покинуть Россию? У вас ведь, кажется, есть дом в Испании?
— Нет, мы просто снимаем там часто жилье, любим отдыхать в Марбелье. Мысли уехать навсегда из страны у меня нет. А путешествовать — да, мы любим. Этим летом планируем помимо Испании большое путешествие в Штаты с детьми. Пока вся семья еще может собраться, старшие дети еще не посылают нас подальше, мы хотим воспользоваться такой возможностью.

Четвертое февраля, или минувшая суббота, было днем, во всех отношениях насыщенным. Думаю, мало кто при таких общественных страстях и индивидуальной борьбе с генералом Морозом нашел возможность внимательно следить за сообщениями с очередной конференции Российского футбольного союза (РФС).

О «НИЗКОПОКЛОНСТВЕ ПЕРЕД ЗАПАДОМ»

Я, кстати, следил. И было это, признаться, довольно скучным занятием. Это было похоже на рыбалку - сидишь, сидишь, а вдруг все-таки клюнет?..
Но - не клюнуло. Конечно, вы скажете мне: конференция не митинг, там зажигать некому, да и вроде бы незачем. И должно быть скучно! И я с вами соглашусь. Скучно, рутинно... Но не бессодержательно. А было ведь именно так.

Вот я ничего особенного не знаю про тренерскую академию, которую возглавляет Дмитрий Баранник. И даже не полезу в справочники за точным ее названием. Но я не могу понять, как на конференции РФС может идти дискуссия о том, что не нужно использовать европейские методики, а нужно наши. Я просто не понимаю, в чем тут спор. Есть наши - так назовите их. Давайте вы скажете, что вот есть такие и такие научные работы, которые мы даже издать не удосужились, - и издадим. Может быть, вы проанализировали программу обучения и видите, чего там не хватает? Так давайте часы дополнительные введем! Так нет же. Этого не было в выступлениях. Зато была критика, как сказали бы раньше, «низкопоклонства перед Западом».

О РАСШИРЕНИИ ПЕРВОГО ДИВИЗИОНА

Или вот из выступления президента «Алании» Валерия Газзаева я узнаю, например, что нужно расширить премьер-лигу до 18 команд и в первом дивизионе тоже оставить восемнадцать. Я все думал: когда же Валерий Георгиевич перейдет к мотивационной части? Скажет ли он, почему это нужно сделать? Правду сказать, дискуссия о том, нужно нам в элитном дивизионе 16 команд или 18, продолжается столько, сколько я себя помню, включая школьные годы. Это как с введением и отменой летнего времени: нескончаемый, совершенно одинаковый разговор на всю, всю жизнь. Так бабушки судачат о погоде.

Между тем у меня возникает очень простой вопрос. Какой-то до болезненности очевидный. Почему должно в первом-то дивизионе становиться команд столько же, а не больше? Ну это же чушь какая-то собачья, уж вы меня простите. Ведь в первом дивизионе нет окон для еврокубков, нет окон для игр сборных, да и каждое второе лето турнир не обязан прерываться на два месяца на время чемпионата мира или Европы. Ну очевидно же, что в первом дивизионе команд должно быть больше!

И еще очень простой вопрос. Как можно говорить о расширении премьер-лиги, если в ней каждый год, с каждым сезоном все больше команд, которые на грани или уже за гранью банкротства?

Но аргументов нет. Вообще никаких.

О ФРАНЦУЗСКОМ БЮДЖЕТЕ

Я читаю слова Сергея Фурсенко, сказанные им после окончания этой остросюжетной конференции, и вижу, что он сетует на нехватку денег. Почему? Поскольку бюджет у стран, с которыми наша должна конкурировать, в три-четыре раза больше. Называется цифра недостаточного бюджета: два с лишним миллиарда рублей.

Вот скажите: к кому обращены эти слова? Кто и что сможет понять из этих слов уважаемого президента РФС? Я - ничего. Конечно, умею считать и понимаю, что шесть миллиардов в три раза больше, чем два. Но мне кажется, что публике - а к ней и обращаются обычно через журналистов - говорят не так, не об абсолютных числах, а говорят: нам не хватает вот на это, мы не можем начать вот такую программу.

А сам для себя я не удивляюсь, например, отчего бюджет у французов больше. Например, я знаю, да и весь мир знает, что французская федерация содержит в Клерфонтене огромный центр подготовки молодежи, который, в свою очередь, лишь венчает работу по выбору талантливых игроков по всей стране. В России нет ни такой программы, ни такой базы. Причем о базе для сборной говорят последние лет восемь, и единственный реальный спор, из-за которого строительство не начинается, в том, на чьем участке оно будет происходить и кто тем самым его удачно продаст государству или РФС.

Я бы вот хотел узнать о том, что на такую программу у РФС нет средств. А программа - вот она, как только появляются деньги - она стартует, все остальное проработано. Но этого не сказано. Как не сказано почти ничего. Конференция РФС закончилась, все разошлись с чувством глубокого удовлетворения. Поговорили…

Первая причина

10 ноября 2006 года Василий Уткин опубликовал в газете «Советский спорт» статью «Игры, которые мы заслужили. Послесловие к телевизионному диспуту с президентом ЦСКА и премьер-лиги Евгением Гинером», в которой публично обвинил клубы ЦСКА и «Ростов» в договорном матче. В отечественном футболе не принято говорить о таких вещах вслух, поэтому ситуация вызвала необычайный переполох. Не ответить было нельзя, и ЦСКА подал в Арбитражный суд Москвы иск, целью которого было заставить газету опровергнуть информацию статьи. Иск клуб выиграл, но «Советский спорт» подал апелляцию и добился отмены этого решения.

28 июня 2011 года на портале Sports.ru в конференции Василия Уткина пользователь Марьяна от лица администрации молодежного форума «Селигер» пригласила комментатора на мероприятие в качестве гостя. На что Василий ответил: «Марьяна, идите на…». Cобытие горячо обсуждалось в российской блогосфере: одни полностью поддержали Уткина, другие - осудили, кто-то высказался в том ключе, что, мол, по сути, Василий, конечно, прав, но так общаться с женщиной не стоило. Сам комментатор объяснил несдержанность тем, что уже неоднократно отказывался от подобных предложений, поэтому не сдержался, когда к нему обратились вновь.

18 июля 2013 года, через несколько часов после того, как братьям Навальным вынесли обвинительный приговор по обвинению в мошенничестве, Василий написал у себя в твиттере : «Одно у меня желание: Владимир Владимирович, будь здоров, живи долго! Прям до суда». Высказывание дорого стоило Василию: на год его отстранили от комментариев на федеральном канале НТВ.

21 мая 2012 года в своём блоге Василий высказался об игроке сборной России Марате Измайлове, который неожиданно для многих был вызван для участия в предстоящем Чемпионате Европы: «Марат Измайлов - псих. Я не медик, и я не о болезни говорю. Для последующего суда я дополнительно скажу здесь, что у меня нет ни малейших причин констатировать мозговые или там психические заболевания у Марата Измайлова. У меня полно причин их подозревать, но сейчас не об этом; я говорю только лишь о том, что о таких, как Марат, люди, говоря между собой, употребляют слово «е...нутый». Колонка Василия вызвала большой резонанс, большинство, в том числе главный тренер сборной Дик Адвокат поддержали футболиста и осудили комментатора. Василий был вынужден извиниться, но сделал это по-своему: он сказал, что жалеет не о своих словах, а о моменте, когда они были сказаны и что они вызвали такой отклик.

17 октября 2013 уволенный с канала НТВ+ комментатор Олег Пирожков дал большое интервью , в котором крайне негативно высказался о своём непосредственном начальнике, главном редакторе Василии Уткине. В частности, он рассказал историю, как во время застолья тот плеснул ему рюмку водки в лицо и сказал: «Если бы ты так же сделал со мной, я бы не обиделся. Вот и ты не обижайся». Василий отреагировал на интервью в несвойственной ему спокойной манере: «Олег Пирожков по собственному желанию уволился с «НТВ-Плюс». Никаких других комментариев с моей стороны по этому поводу не будет. Это наша кухня, наш сор, он останется в нашей избе».

21 октября 2013 года Василий Уткин высказался о Александре Лукашенко. Во время конференции на портале Sports.ru на вопрос, как он относится к президенту Белоруссии, Василий ответил: «…Что же касается А.Г. Лукашенко, то я бы хотел начинать каждый свой день с макания его головой в унитаз. Это было бы гарантией прекрасного настроения до глубокого вечера».

В России это осталось незамеченным, но СМИ Белоруссии обратили внимание на комментарий. Позже в той же конференции у Василия спросили, не хочет ли он извиниться за свои слова. Уткин ответил: «Я не жалею о сказанном. Если все так, как на самом деле, и какая-то огромная часть Белоруссии вдруг стала считать меня говнюком, желать научить меня хорошим манерам и как-то объединилась в этом порыве, я скажу ещё одну вещь, в которой тоже могу быть неправым: дорогая Белоруссия, у тебя есть другой, неизмеримо больший говнюк, наверняка являющийся величайшим говнюком в твоей истории; говнючище, который принес тебе куда больше вреда, и не одномоментно, а постоянно, и продолжает приносить. Я дивлюсь, какой скрытой энергией ты обладаешь и можешь высвобождать; я уверен, когда ты, Белоруссия, реально заметишь, кто главный говнюк в твоей жизни, ты очень быстро с ним разберешься. А сейчас, считай, потренировалась». И этим ответом, конечно же, вызвал еще больший скандал.

13 – 14 ноября прошли очередные, восьмые по счету, Уткинские чтения, еще раз подтвердившие большой интерес научного сообщества к проблемам ракетостроения и космонавтики. В этом году Чтения были посвящены двум важным датам из истории отечественной ракетно-космической науки – 30-й годовщине со дня запуска советской многоразовой транспортной космической системы «Энергия» – «Буран» и 110-летию со дня рождения пионера космонавтики, создателя отечественных жидкостных ракетных двигателей, академика В. П. Глушко. Именно эти две темы стали главными на большом пленарном заседании, открывавшем Чтения.

С докладом о первом полете многоразового транспортного космического корабля «Буран» выступил доктор технических наук, профессор А. П. Ковалев, президент Санкт-Петербургского отделения РАКЦ. Он подробно рассказал об этом действительно выдающемся достижения нашей страны, прокомментировал показанный им документальный фильм «30-летие Бурана» и обозначил основные задачи России в области создания новых космических систем. Обращаясь к присутствовавшим на заседании молодым представителям отрасли, Александр Павлович подчеркнул: «…главное в жизни, чтоб у вас были последователи».

Затем выступил С. В. Владимиров, генеральный директор ЗАО «Арсенал-207», предприятия, которое, входя 30 лет назад в состав ленинградского ПО «Арсенал», разработало рулевые приводы для двигателей ракеты-носителя «Энергия». Докладчик коснулся не только исторических фактов, он рассказал и о сегодняшних работах предприятия, о перспективах создания двигателей для тяжелых ракет-носителей. Доктор технических наук, академик РАКЦ М. И. Маленков, выступил с докладом «О создании системы крепления и развертывания бортового манипулятора орбитального корабля «Буран» – он участвовал в этом проекте, реализованном в знаменитом ленинградском ВНИИТрансмаш.

Вице-президент Федерации космонавтики России О. П. Мухин рассказал о своих встречах с академиком В. П. Глушко, в том числе, и в период работы Валентина Петровича над проектом «Энергия» – «Буран». В. М. Борухович, руководитель петербургского Музея космонавтики им. В. П. Глушко, огласил планы музея в следующем году, провести конференцию, посвященную развитию творческого наследия Генерального конструктора Глушко – Первые Глушковские чтения. Подчеркнем – совместно с Военмехом.

Завершило пленарное заседание большое выступление заведующего кафедрой «Двигатели и энергоустановки летательных аппаратов» А. А. Левихина. Он подробно рассказал о развитии кафедры с момента ее создания, о новых научных разработках, проведенных в последние годы, о тестовых запусках модернизированного стенда по исследованию характеристик ЖРД. И об аддитивных технологиях, которые все шире входят в производственные процессы создания двигателей, и применению которых в Военмехе учат студентов.

На следующий день конференция работала уже по секциям, на которых было представлено более 100 докладов представителей предприятий отечественной ракетно-космической отрасли и профильных вузов. Тематика докладов оказалась самой широкой – от современных технологий проектирования и производства изделий ракетно-космической техники до баллистики и динамики полета. От информационных и компьютерных технологий до подготовки кадров для аэрокосмической промышленности, от радиотехнических систем космических аппаратов до истории космонавтики и ракетной техники. Материалы большинства докладов приняты к публикации, и в первом квартале 2019 года увидит свет очередной сборник научных трудов Чтений, который, несомненно, заинтересует и специалистов отрасли, и научных работников, и студентов и аспирантов.

Можно сказать, что Восьмые Уткинские чтения прошли, как всегда, успешно, и это не будет отклонением от истины. Но тут следует обратить внимание и на момент их проведения – только месяц прошел после «штатной нештатной ситуации», когда, с одной стороны, произошла серьезная авария ракеты-носителя «Союз», вызвавшая существенные сдвиги в сроках реализации космической программы. С другой стороны, отлично сработала система аварийного спасения, обеспечившая надежное возвращение космонавтов на Землю. И доклады участников Чтений наглядно показали, что профессионалы прекрасно понимают сложившуюся ситуацию и склонны достаточно оптимистично рассматривать перспективы развития отрасли.