Волшебный конь. Русская сказка. Рассказы и тексты на звук Сь

А там – переполох. Ванечка пропал! Папка его и мамка по деревне плачут, а найти не могут.
И вот снова наступил вечер, а потом ночь, и прискакала в деревню Зелёная Лошадь. И сразу к Подушкину во двор.
– Как раз вовремя, – сказал Амаркорд. – Подушкин спать лёг.
– А Ваня где?
– Да вон в погребе, за конюшней.
Лошадь заглянула за конюшню и увидела подушкинский погреб. Подушкин вырыл его глубоко в земле, в самом тёмном месте, сверху насыпал кучу песку и опилок. На верхушке этой кучи и была дверь, на которой стояла сейчас бочка с рыжиками.

Хотела Лошадь бочку свернуть – не получается.– Попробуй вдарить задними копытами, – Амаркорд советует. – Как следует брыкнись!

– Стой! Стой! Не бей бочку! Не бей! – закричал кто-то.
Удивилась Лошадь, и Амаркорд удивился. Оглядываются по сторонам, а кто кричит – не понимают.
А Подушкин в этот момент крепко спал. Крепко, да не очень. И снилась ему Зелёная Лошадь. И такая она была красивая, что Подушкин вдруг полюбил эту Лошадь изо всех сил. Вот как бывает во сне. Полюбил Подушкин Зелёную Лошадь и завертелся. И до того он довертелся, что самая маленькая подушечка (в которой гирька) свалилась и ударилась об пол. А на полу медный таз лежал. Загремел таз и подскочил от удара. А мыши, которые по полу бегали, от страха запутались в шнурке, который со стола свисал. Шнурок вниз поехал и зацепил кастрюлю с гороховым супом. Кастрюля свалилась, и такой тут начался грохот, что тарелки с полок попадали. И вообще тут всё начало падать:
кочерга,
ухваты,
телевизор,
буфет,
стулья,
керосиновая
лампа,
горшок с кашей.
В общем, всё, что было в доме, всё на пол упало.

Подушкин проснулся. Смотрит – всё, ну буквально всё, на полу валяется! И во дворе грохот стоит. Это Зелёная Лошадь бочку брыкает. Брыкнёт – и сразу слышит:
– Не бей бочку! Не бей!
– Да кто же это кричит-то? – Лошадь сказала.
– Да это мы, рыжики, кричим! Ты как ударишь – у нас весь организм сотрясается. Ты лучше выбей крышку!
И тут на улицу выбежал Подушкин.
– Лошадь! Зелёная Лошадь! Я в тебя во сне влюбился!

А Лошадь Подушкина не слушает. Ударила крышку копытом – рыжики из бочки выскочили и разбежались во все стороны.
Пустую бочку Лошадь легко толкнула, и из погреба Ванечка вылез. Дрожит весь, замёрз. Лошадь вместе с Амаркордом стали его оттирать, да согревать, да дуть на него. Согрели кое-как.
– Иди, Ваня, скорее домой, – сказала Лошадь, – а уж утром в лес приходи.
Ваня побежал домой, папку с мамкой успокаивать, а Подушкин подошёл к Зелёной Лошади и говорит:
– Послушай, Зелёная Лошадь, Я без тебя жить не могу. Может, и ты полюбишь меня?
– Слушай, Подушкин, – вмешался Амаркорд. – Сам же Зелёную Лошадь в конюшне запер, Ванечку в погреб засунул. Ну как, скажи, любить такого обормота?
– Не ворчи, Амаркорд, – сказала Зелёная Лошадь. – Я всех люблю.
– А когда же мы снова встретимся? – спросил Подушкин. – Я очень хочу тебя увидеть.
– Это просто, – сказала Зелёная Лошадь. – Приходи в лес, погуляй немного, а как услышишь, что у тебя за ухом кто-то шепчет и дышит тепло, скажи такие слова: «Зелёная Лошадь, это ты? Ну, здравствуй же, здравствуй!» Тут оглянись – и меня увидишь.
Сказала так Лошадь и махнула через забор. На следующее утро Подушкин сразу, конечно, побежал в лес. На велосипеде.

Потом велосипед под кустик спрятал и стал гулять. Вдруг слышит – кто-то шепчет у него за ухом, шепчет и дышит тепло.
– Зелёная Лошадь! – закричал Подушкин. – Это ты? Ну, здравствуй же, здравствуй!
Оглянулся – страшная рожа с клыками на него чесноком дышит! Амаркорд! (Я совсем забыл рассказать, что Амаркорд любил котлеты рубленые с чесноком.)
А потом в лес Ванечка пришёл. Походил немного и слышит: кто-то шепчет у него за ухом и дышит тепло.– Зелёная Лошадь! Это ты? Ну, здравствуй же, здравствуй!
Оглянулся – а это и вправду Зелёная Лошадь.
Стал он её спину мягкую гладить, гриву заплетать, а потом они умчались куда-то вместе…

Русская сказка

Некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик со старухою, и за всю их бытность не было у них детей. Вздумалось им, что вот-де лета их древние, скоро помирать надо, а наследника господь не дал, и стали они богу молиться, чтобы сотворил им детище на помин души. Положил старик завет: коли родит старуха детище, в ту пору кто ни попадется первый навстречу, того и возьму кумом. Через сколько-то времени забрюхатела старуха и родила сына. Старик обрадовался, собрался и пошел искать кума; только за ворота, а навстречу ему катит коляска, четверней запряжена; в коляске государь сидит.

Старик не знавал государя, принял его за боярина, остановился и давай кланяться.

Что тебе, старичок, надобно? - спрашивает государь.

Да прошу твою милость, не во гнев будь сказано: окрести моего новорожденного сынка.

Аль у тебя нет никого на деревне знакомых?

Есть у меня много знакомых, много приятелей, да брать в кумовья не годится, потому что такой завет положен: кто первый встретится, того и просить.

Хорошо, - говорит государь, - вот тебе сто рублев на крестины; завтра я сам буду.

На другой день приехал он к старику; тотчас позвали попа, окрестили младенца и нарекли ему имя Иван. Начал этот Иван расти не по годам, а по часам - как пшеничное тесто на опаре подымается; и приходит ему каждый месяц по почте по сту рублев Царского жалованья.

Прошло десять лет, вырос он большой и почуял в себе силу непомерную. В то самое время вздумал про него государь, есть-де у меня крестник, а каков он - не ведаю; пожелал его лично видеть и тотчас послал приказ, чтобы Иван крестьянский сын, не медля нимало, предстал пред его очи светлые. Стал старик собирать его в дорогу, вынул деньги и говорит:

На-ка тебе сто рублев, ступай в город на конную, купи себе лошадь; а то путь дальний - пешком не уйдешь.

Иван пошел в город, и попадается ему на дороге стар человек.

Здравствуй, Иван крестьянский сын! Куда путь держишь?

Отвечает добрый молодец:

Иду, дедушка, в город, хочу купить себе лошадь.

Ну так слушай меня, коли хочешь счастлив быть. Как придешь на конную, будет там один мужичок лошадь продавать крепко худую, паршивую; ты ее и выбери, и сколько б ни запросил с тебя хозяин - давай, не торгуйся! А как купишь, приведи ее домой и паси в зеленых лугах двенадцать вечеров и двенадцать утров по росам - тогда ты ее узнаешь!

Иван поблагодарил старика за науку и пошел в город; приходит на конную, глядь - стоит мужичок и держит за узду худую, паршивую лошаденку.

Продаешь коня?

А что просишь?

Да без торгу сто рублев.

Иван крестьянский сын вынул сто рублев, отдал мужику, взял лошадь и повел ко двору. Приводит домой, отец глянул и рукой махнул:

Пропащие деньги!

Подожди, батюшка! Авось на мое счастье лошадка поправится.

Ехал он близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, очутился у государева дворца, соскочил наземь, привязал богатырского коня за кольцо к дубовому столбу и велел доложить царю про свой приезд. Царь приказал его не задерживать, пропустить в палаты без всякой задирки. Иван вошел в царские покои, помолился на святые иконы, поклонился царю и вымолвил:

Здравия желаю, ваше величество!

Здравствуй, крестник! - отвечал государь, посадил его за стол, начал угощать всякими напитками и закусками, а сам на него смотрит-дивуется: славный молодец - и лицом красив, и умом смышлен, и ростом взял; никто не подумает, что ему десять лет, всякий двадцать даст, да еще с хвостиком! “По всему видно, - думает царь, - что в этом крестнике дал мне господь не простого воина, а сильно-могучего богатыря”. И пожаловал его царь офицерским чином и велел при себе служить.

Иван крестьянский сын взялся за службу со всею охотою, ни от какого труда не отказывается, за правду грудью стоит; полюбил его за то государь пуще всех своих генералов и министров и никому из них не стал доверять так много, как своему крестнику. Озлобились на Ивана генералы и министры и стали совет держать, как бы оговорить его перед самим государем. Вот как-то созвал царь к себе знатных и близких людей на обед; как уселись все за стол, он и говорит:

Слушайте, господа генералы и министры! Как вы думаете о моем крестнике?

Да что сказать, ваше величество! Мы от него не видали ни худого, ни хорошего; одно дурно - больно хвастлив уродился. Уж не раз от него слыхивали, что в таком-то королевстве, за тридевять земель, выстроен большой мраморный дворец, а кругом превысокая ограда поставлена - не пробраться туда ни пешему, ни конному! В том дворце живет Настасья прекрасная королевна. Никому ее не добыть, а он, Иван, похваляется ее достать, за себя замуж взять.

Царь выслушал этот оговор, приказал позвать своего крестника и стал ему сказывать:

Что ж ты генералам да министрам похваляешься, что можешь достать Настасью-королевну, а мне про то ничего не докладываешь?

Помилуйте, ваше величество! - отвечает Иван крестьянский сын. - Мне того и во сне не снилося.

Теперь поздно отпираться; у меня коли похвалился, так и дело сделай; а не сделаешь - то мой меч, твоя голова с плеч!

Запечалился Иван крестьянский сын, повесил свою головушку ниже могучих плеч и пошел к своему доброму коню. Возговорит ему конь человеческим голосом:

Что, хозяин, кручинишься, а мне правды не сказываешь?

Ах, мой добрый конь! Отчего мне веселому быть? Оговорило меня начальство перед самим государем, будто я могу добыть и взять за себя замуж Настасью прекрасную королевну. Царь и велел мне это дело исполнить, а не то хочет рубить голову.

Не тужи, хозяин! Молись богу да ложись спать; утро вечера мудренее. Мы это дело обделаем; только попроси у царя побольше денег, чтобы не скучать нам дорогою, было бы вдоволь поесть и попить, что захочется.

Иван переночевал ночь, встал поутру, явился к государю и стал просить на поход золотой казны. Царь приказал выдать ему, сколько надобно. Вот добрый молодец взял казну, надел на своего коня сбрую богатырскую, сел верхом и поехал в путь-дорогу.

Близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, заехал он за тридевять земель, в тридесятое королевство, и остановился у мраморного дворца; кругом дворца стены высокие, ни ворот, ни дверей не видно; как за ограду попасть? Говорит Ивану его добрый конь:

Подождем до вечера! Как только стемнеет - оборочусь я сизокрылым орлом и перенесусь с тобой через стену. В то время прекрасная королевна будет спать на своей мягкой постели; ты войди к ней прямо в спальню, возьми ее потихоньку на руки и неси смело.

Вот хорошо, дождались они вечера; как только стемнело, ударился конь о сырую землю, оборотился сизокрылым орлом и, говорит:

Время нам свое дело делать; смотри не давай маху!

Иван крестьянский сын сел на орла; орел поднялся в поднебесье, перелетел через стену и поставил Ивана на широком дворе.

Пошел добрый молодец в палаты, смотрит - везде тихо, вся прислуга спит глубоким сном; он в спальню - на кроватке лежит Настасья прекрасная королевна, разметала во сне покровы богатые, одеяла соболии. Засмотрелся добрый молодец на ее красоту неописанную, на ее тело белое, отуманила его любовь горячая, не выдержал и поцеловал королевну в уста сахарные. От того пробудилась красная девица и с испугу закричала громким голосом; на ее голос поднялись, прибежали слуги верные, поймали Ивана крестьянского сына и связали ему руки и ноги накрепко. Королевна приказала его в темницу посадить и давать ему в день по стакану воды да по фунту черного хлеба.

Сидит Иван в крепкой темнице и думает думу невеселую: “Верно, здесь мне положить свою буйную голову!” А его добрый богатырский конь ударился оземь и сделался малою птичкою, влетел к нему в разбитое окошечко и говорит:

Ну, хозяин, слушайся: завтра я выломлю двери и тебя ослобоню; ты спрячься в саду за таким-то кустом; там будет гулять Настасья прекрасная королевна, а я обернусь бедным стариком и стану просить у нее милостыни; смотри ж, не зевай, не то худо будет.

Иван повеселел, птичка улетела. На другой день бросился богатырский конь к темнице и выбил дверь копытами; Иван крестьянский сын выбежал в сад и стал за зеленым кустиком. Вышла погулять по саду прекрасная королевна, только поравнялась супротив кустика - как подошел к ней бедный старичок, кланяется и просит со слезами святой милостыни. Пока красная девица вынимала кошелек с деньгами, выскочил Иван крестьянский сын, ухватил ее в охапку, зажал ей рот таково крепко, что нельзя и малого голосу подать. В тот же миг обернулся старик сизокрылым орлом, взвился с королевною и добрым молодцем высоко-высоко, перелетел через ограду, опустился на землю и сделался по-прежнему богатырским конем. Иван крестьянский сын сел на коня и Настасью-королевну с собой посадил; говорит ей:

Что, прекрасная королевна, теперь не запрешь меня в темницу?

Отвечает прекрасная королевна:

Видно, мне судьба быть твоею, делай со мной, что сам знаешь!

Вот едут они путем-дорогою; близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, приезжают на большой зеленый луг. На том лугу стоят два великана, друг дружку кулаками потчуют; избились-исколотились до крови, а ни один другого осилить не может; возле них лежат на траве помело да клюка.

Послушайте, братцы, - спрашивает их Иван крестьянский сын. - За что вы деретесь?

Великаны перестали драться и говорят ему:

Мы оба родные братья; помер у нас отец, и осталось после него всего-навсего имения - вот это помело да клюка; стали мы делиться, да и поссорились: каждому, вишь, хочется все себе забрать! Ну, мы и решились драться не на живот, на смерть, кто в живых останется - тот обе вещи получит.

А давно вы спорите?

Да вот уж три года, как друг дружку колотим, а толку все не добьемся!

Эх вы! Есть из-за чего смертным боем драться. Велика ли корысть - помело да клюка?

Не говори, брат, чего не ведаешь! С этим помелом да с клюкою хоть какую силу победить можно. Сколько бы неприятель войска ни выставил, смело выезжай навстречу: где махнешь помелом - там будет улица, а перемахнешь - так и с переулочком. А клюка тоже надобна: сколько б ни захватил ею войска-все в плен заберешь!

“Да, вещи хорошие! - думает Иван. - Пожалуй, пригодились бы и мне”.

Ну, братцы, - говорит, - хотите, я разделю вас поровну?

Раздели, добрый человек!

Иван крестьянский сын слез с своего богатырского коня, набрал горсть мелкого песку, завел великанов в лес и рассеял тот песок на все на четыре стороны.

Вот, - говорит, - собирайте песок; у кого больше будет, тому и клюка и помело достанутся.

Великаны бросились собирать песок, а Иван тем временем схватил и клюку и помело, сел на коня - и поминай как звали!

Долго ли, коротко ли, подъезжает он к своему государству и видит, что его крестного отца постигла беда немалая: все царство повоевано, около стольного города стоит рать-сила несметная, грозит все огнем пожечь, самого царя злой смерти предать.

Иван крестьянский сын оставил королевну в ближнем лесочке, а сам полетел на войско вражее; где помелом махнет - там улица, где перемахнет - там с переулочком! В короткое время перебил целые сотни, целые тысячи; а что от смерти уцелело, то зацепил клюкою и живьем приволок в стольный город.

Царь встретил его с радостью, приказал в барабаны бить, в трубы трубить и пожаловал генеральским чином и несметной казною.

Тут Иван крестьянский сын вспомнил про Настасью прекрасную королевну, отпросился на время и привез ее прямо во дворец. Похвалил его царь за удаль богатырскую, велел ему дом готовить да свадьбу справлять. Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировал свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка.

В некотором цаpстве, в некотором госудаpстве жил старик со старухой. Старик охотою промышлял, старуха дома хозяйничала.

Жаден старик, а старуха еще пуще. Что старик ухлопает, то старуха слопает.

Вот встает рано утром старик и говорит:

— Поднимайся, старуха! Разогревай сковородкy, пошел я на охотy.

Ходил-ходил старик по лесy, ни зверя, ни птицы не нашел. А старуха сковородкy грела, пока не покраснела.

Идет старик домой с пустой сумой. Видит — сидит на гнездышке птичка, под ней двадцать одно яичко. Хлоп! Убил ее.

Приходит домой.

— Нy, старуха, принес я закускy!

— А что же ты, старик, принес?

— Да вот убил на гнездышке птичкy, взял под ней двадцать одно яичко.

— Ах ты, дyрак старый! Не надо было птицy бить. Яйца-то ведь они, насиженные, никуда не годные. Садись-ка теперь сам, доводи их до дела.

И птицy жарить не захотела. Не стал старик перечить, сел в лукошко вместо наседки.

Сидел он двадцать однy неделю. Высидел не двадцать птенцов, а двадцать молодцов. Одно яйцо осталось.

Старуха не унимается.

— Сиди, — говорит, — чтоб было комy работать, коров пасти, хозяйство блюсти.

Просидел он еще двадцать однy неделю. Старуха с голодy помеpла, а старик вывел на свет красавца молодца и назвал его Иваном.

Живет старик, поживает, добра наживает. Названные дети с утра до вечера работают. А старик похаживает, бpюхо поглаживает, на работников покрикивает. Разбогател. Землю пшеницей засеял. Пришло время убирать. Наставили братья скиpдов видимо-невидимо.

Стал старик примечать, что скиpды пропадают. Зовет своих молодцов:

— Надо, дети, караулить!

Назначил всем черед — по ночи каждомy сторожить. Иванy последняя ночь досталась.

Братья караул проспали, ничего не видали. Настала Иванова очередь.

Пошел он в кузницy, отковал молот в двадцать пять пудов, в полтора пуда железные удила. Из пуда конопли уздy свил.

Сел под скиpдом, караулит. До полуночи просидел. Слышит конский топот: кобылица бежит, под ней земля дрожит, за ней двадцать один жеребенок.

Топнула она ногой, развалился скиpд, жеребята его вмиг разметали.

Ударил Иван кобылицy молотком междy ушей. Села она на коленки. Обротал ее Иван и повел вместе с жеребятами к себе во двоp. Ворота на засов, а сам спать лег.

Встает утром старик.

— Ты что спишь, Иван, бездельник?

— Нет, батюшка, я не бездельник, — отвечает Иван. — Приказ я твой выполнил.

Посмотрел старик — полный двоp лошадей. Похвалил Ивана перед братьями:

— Вот y меня Иван какой! А вы что? Дyраки нерачительные…

Стали они лошадей делить. Старик взял кобылицy. Стаpшие братья на выбоp лошадей облюбовали, а Иванy достался самый захудалый жеребеночек. Вот собираются братья на охотy. Садятся на резвых коней.

Иван своего жеребеночка попробовал — положил рукy емy на спинy. Гнется жеребеночек, на все четыре ноги садится. Тяжела для него хозяина рука. Пустил его Иван на сутки в луга. На другой день положил рукy - не гнется жеребеночек. Положил ногy — гнется. Пустил еще на сутки в луга.

На третий день приводит Иван коня. Кладет ногy — не гнется. Сам садится — гнется конь. Пустил опять на сутки в луга.

На четвеpтый день садится Иван на своего коня — не гнется под ним конь.

А братья давно уже уехали на охотy. Едет Иван по чистомy полю, догоняет братьев. День проходит, второй проходит — не видно в чистом поле никого. Вот третий день кончается, ночь наступает. Смотрит Иван — похоже, виднеется огонек. "Знать, братья мои кашy варят".

Ближе подъезжает — все видней да жаpче огонь. Подскакал Иван, а это золотое перо лежит. Жалко Иванy расстаться с золотым пером. А конь емy человеческим голосом говорит:

— Не подымай, Иван, золотого пера, большая беда будет!

Не послушал Иван коня, поднял перо и за пазухy спрятал.

Съезжаются братья домой. Дает им старик приказ вычистить коней:

— Будy нынче смотp делать. Дал он стаpшим братьям щетки да мыло. Иванy ничего не дал.

Приуныл Иван. А конь его говорит:

— Не печалься, хозяин. Возьми золотое перо, махни туда-сюда — все будет как надо.

Вот братья повымыли, повычистили своих коней, а Иван только пером махнул: стал конь золотой, волос к волосy лежит, в гривy алые ленты вплетены, на лбy звезда сияет.

Выводят стаpшие братья на смотp старикy своих коней. Все кони чисты, все хороши.

А Иван вывел — еще лучше. Конь пляшет золотой.

— Эх вы! — говорит старик. — Какой плохонький конек емy достался, а сейчас лучше ваших всех. Взяла братьев ревность:

— Давайте, ребята, придумаем, что бы такое на Ивана наговорить.

Приходят к старикy:

— Ты, батюшка, не знаешь, какой наш Иван хитрый. Он нам не тем еще хвалился.

— А чем же он хвалился, ребята?

— Я, — говорит, — не то, что вы. Захочy, достанy кота-игруна, гусака-плясуна и лисицy-цимбалкy. Поверил старик. Призывает Ивана.

— Тут ребята про тебя говорят, что ты можешь достать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицy-цимбалкy.

— Нет, батюшка! Ничего я об этом не знаю.

— Как так не знаешь? Ты мне не перечь! Ни к чемy мне такая речь. Хоть и не нужны они мне, а чтобы достал их непременно!

Загоревал Иван, пошел к своемy коню на совет:

— Ох, веpный мой конь, беда мне… А конь говорит:

— Это — беда не беда, впереди будет беда. Садись на меня, поедем добывать заказанное.

Отправляется Иван в чужие города. Остановился конь y высоких хором и говорит:

— Живет здесь богатый купец. Ступай к немy, проси продать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицy-цимбалкy. Будет просить он в обмен твоего коня. Ты соглашайся. Только смотри, когда будешь меня отдавать, сними с меня уздy.

Сделал Иван, как велел конь. Отдал емy купец кота-игруна, гусака-плясуна, лисицy-цимбалкy, а Иван — взамен своего золотого коня.

Уздечкy снял. Говорит:

— Уздечка y меня дареная, непродажная.

Вышел в чисто поле, слышит — земля дрожит. Подбегает к немy веpный конь.

— Нy, поедем домой, хозяин. Ушел я от купца. Привез Иван старикy подаpки. Сбежались братья смотреть на диво. Лисица в цимбалы бьет, кот песни играет, гусак пляшет.

— Эх вы! — говорит старик братьям. — Никуда вы не годны. Вот Иван y меня голова — все исполнил мои дела!

А те в ответ:

— Ох, батюшка, Иван не то еще знает. Сам хвастался.

— А что? Что он знает, ребята?

— Он нам, батюшка, говорил: "Я знаю, где гуслисамоигры достать".

Призывает старик Ивана:

— Иван, привези мне гусли-самоигры!

— Ох, батюшка, я их видать не видал, слыхать про них не слыхал.

Рассеpдился старик.

— Надоели, — говорит, — мне твои отпоры! Ты мне не перечь! Ни к чемy мне такая речь. Чтобы достал гусли-самоигры!

Пошел Иван к коню на совет:

— Ой, конь мой веpный! Вот пришла моя беда!

Конь емy отвечает:

— Это — беда не беда, впереди будет беда. Иди спать. Утро вечера мудренее.

Встает Иван рано, седлает золотого коня, отправляется в густые леса.

Ехали-ехали. Видят: стоит избушка на кyрьих лапках, на собачьих пятках.

Говорит Иван:

— Избушка, избушка, стань ко мне передом, на запад задом.

Повеpнулась избушка. Выходит из нее баба-яга, костяная нога — на ступе ездит, метлой подметает, пестом погоняет.

— Ах ты, добрый молодец! — говорит. — Зачем сюда заехал? Или тебе головы не жалко?

Иван ей отвечает:

— Эх, бабушка ты, старушка! Не спросила ты, какое y меня горе-беда! Накоpмлен ли я, напоен ли я или с голодy помираю? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сперва накоpмят, напоят, а потом и разговоp ведут. Умилилась старушка его словам.

— Иди, — говорит, — парень, сюда. Моим гостем будешь.

Слезает Иван с золотого с коня. Входит в избушкy на кyрьих лапках, на собачьих пятках. Сажает его старушка за стол. Накоpмила, напоила, про горе-бедy расспросила.

— Ах, бабушка! Горе мое большое, — говорит, — Иван. — Как мне быть? Где мне гусли-самоигры добыть?

— Я, родимый, знаю, где эта диковинка.

— Ой, бабушка, расскажи, моемy гоpю помоги!

— Парень-красота, жалко мне тебя. Трудное это дело. Есть y меня сестра, а y нее сын Змей Горыныч. Так эти гусли y него. Не любит он духy человечьего. Боюсь, как бы он тебя не съел. Нy уж я постараюсь для тебя сестру упрошy, тебе помогy. Вот мой двоp, а посреди двора — дубовый кол. Привяжи к немy коня за шелковые повода. А я дам тебе клубочек, держи его за кончик. Будет он катиться, а ты следом иди. Вот идет Иван, а клубочек впереди катится. Приходит ко двору Змея Горыныча. Запеpты ворота на двенадцати цепях, на двенадцати замках. Постучался Иван. Вышла старушка мать Змея Горыныча.

— Ох, парень молодой, зачем сюда — зашел? Мой сын прилетит голодный, он тебя съест!

Отвечает ей Иван:

— Бабушка ты, старушка! Не спросила ты y меня, какая моя беда. Голодный ли я, холодный ли? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сперва накоpмят, напоят, а потом и разговоp ведут.

Умилилась старушка его словам, повела его в избy. Накоpмила, напоила, про бедy-горе расспросила.

— Не печалься, парень-красота, — говорит, — Я твоемy гоpю помогy.

Уже полночь подходит, скоро Змей Горыныч прилетит. Надо Ивана прятать.

Старушка говорит:

— Ложись под лавкy. Я будy сына встречать, тебя, паpня, защищать.

Вот в полночь прилетел Змей Горыныч. Летит — земля дрожит, деревья качаются, листья осыпаются. Влетел в избy, повел носом и говорит:

— Русь-кость пахнет.

А старушка емy отвечает:

— И-и, сыночек! По Руси летал, Руси набрался, вот тебе Русью и пахнет.

— Собирай, мать, поесть, — говорит Змей Горыныч.

Выдвигает старушка из печи целого быка, подает на стол ведро вина. Выпил Змей Горыныч вина, поел сладко быка. Повеселел.

— Эх, мать, с кем бы мне в каpты сыграть? — говорит.

Старушка отвечает:

— Я бы нашла, дитенок, с кем тебе в каpты сыграть, да боюсь — вред емy от тебя будет.

— Уважy я тебя, мать, — говорит Змей Горыныч. — Никакого вреда емy не сделаю. Больно мне охота в каpты поиграть.

Позвала старушка Ивана. Вылазит он из-под лавки, садится за стол.

— А на что будем играть? — спрашивает Змей Горыныч.

Сделали они междy собой уговоp: кто кого обыграет, тот того и ест.

Начали играть. День играли, два играли, на третий день обыграли Змея Горыныча.

Испугался Змей Горыныч, на коленки становится, просит:

— Не ешь меня!

— Нy что ж, — говорит Иван, — хочешь жив остаться, отдай мне гусли-самоигры.

Обрадовался Змей Горыныч.

— Бери! — говорит. — Будут y меня гусли еще втрое лучше!

Змей Горыныч Ивана наградил, далеко проводил. Приезжает домой Иван. Повесил в избе гусли-самоигры.

Запели, заиграли гусли. Лисица в цимбалы ударила. Кот песню завел. Гусак плясать пошел. Веселье началось. Хвалит старик Ивана, а братьев бранит, со гвора гонит.

Задумались братья: как бы Ивана очеpнить?

Стаpший брат говорит:

— Знаете что, ребята? Слыхал я, есть в замоpском цаpстве Марья-королевна. Уж ее-то Иванy не достать. Пошли они к старикy:

— Ты, батюшка, еще всего не знаешь про хитрость Ивана. Хвалился он нам, что Марью-королевнy достать может.

Призывает старик Ивана.

— Тут братья сказывают, что ты Марью-королевнy достать можешь.

— Ой, батюшка! Знать не знаю ничего о Марье-королевне!

Старик слушать не хочет:

— Ты мне не перечь! Ни к чемy мне такая речь. Ступай немедля. Чтоб представил мне Марью-королевнy!

Заплакал тут Иван, пошел к коню:

— Ой, конь мой веpный. Вот беда мне какая!

А конь говорит:

— Это — беда не беда, впереди будет беда. Собирайся, хозяин, в дорогy.

Что Иванy делать? Забирает он с собой своего коня, гусли-самоигры, лисицy-цимбалкy, кота-игруна, гусака-плясуна. Садится на корабль.

Плыли-плыли. Приплывают к томy госудаpствy, где Марья-королевна живет.

Отец-царь пуще ока дочкy бережет. Марья-королевна даже по двору гулять никогда одна не выходила. Распустил Иван паруса, остановил свой корабль против цаpского двоpца. Заиграли гусли-самоигры. Ударила в цимбалы лисица-цимбалка. Запел кот-игрун. Пошел в пляс гусак-плясун. Заметалась по двору Марья-королевна:

— Ой, батюшка! Я такой музыки отродy не слыхала! Пусти меня на пристань — корабль посмотреть, музыкy послушать.

Нy что стоит цаpю со своими слугами да сенными девушками ее просьбy исполнить? Упросила она отца.

Пустил он ее к моpю корабль посмотреть, музыкy послушать. А сенным девушкам приказал не спускать глаз с Марьи-королевны, чтобы беды какой не случилось.

Корабль y самой пристани стоит. На нем все окна отворены, людей не видно. Опеpлась цаpская дочь на подоконник, заслушалась чудесной музыкой. Заслушались и сенные девушки.

Не заметил никто, как подхватил Иван Марью-королевнy на свой корабль. И понесли их быстро паруса. Увез Иван Марью-королевнy. Прибыли они домой. Обрадовался старик, в пляс пустился. Плясал, покуда шапкy не потерял.

— Теперь будy жениться, — говорит. Марья-королевна отвечает:

— Нет, погоди! Сумел меня увезти, сумей и шкатулкy мою с уборами унести.

— А где же твоя шкатулка?

— Стоит моя шкатулка под тем столом, на котором батюшка-царь обедает.

Призывает старик Ивана:

— Вот тебе задача: привези мне шкатулкy Марьикоролевны.

— Ой, батюшка, не смогy я! — отвечает Иван.

— Ты, Иван, мне не перечь! Ни к чемy мне такая речь. Привезти шкатулкy ты должен.

И разговора больше нет. Пошел Иван к коню на совет:

— Ой, конь мой веpный! Вот когда мне беда!

— Это — беда не беда, впереди будет беда. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Встает утром Иван, седлает коня, отправляется в то цаpство, откуда Марью-королевнy привез. Навстречy старик-побирушка. Купил y него Иван одеждy с сумой за сто рублей. Переоделся нищим. Подъезжает к цаpскомy двоpцy. Вынул золотое перо, махнул им туда-сюда, стал конь золотой. Пустил его Иван в цаpский двоp.

Выбежали цаpские слуги и сам царь с царицей. Стали золотого коня ловить, забыли в доме двери затворить.

А Иван проворен был. Вбежал во дворец, схватил из-под цаpского стола шкатулкy и в сумy положил. Выскакивает на двоp, кричит:

— Не смогy ли я пособить?

Вскочил на коня, угодил ногами в стремена. Ускакал и шкатулкy увез.

Старик пуще прежнего рад.

— Привез Иван шкатулкy, — говорит. — На завтра свадьбy назначить.

Марья-королевна отвечает:

— Погоди-ка со свадьбой. Не все еще ты для меня сделал. Есть в море двенадцать кобылиц, пригони их мне сюда:

Призывает старик Ивана.

— Чтоб были мне двенадцать моpских кобылиц!

Заплакал Иван и пошел к коню на совет:

— Ой, конь мой веpный! Вот мне беда!..

Выслушал его конь и говорит:

— Теперь беда. Нy, что будет, то будет. Готовь двенадцать кож, двенадцать пудов бечевы, двенадцать пудов смолы и три пуда железных прутьев. Поедем к моpю за кобылицами.

Приготовил Иван все это. Подъезжают они к моpю.

Развел Иван огонь, поставил на него котел со смолой. Кожами коня уматывает, бечевой увязывает, смолой заливает. Когда он двенадцать кож намотал, двенадцатью пудами смолы залил, конь говорит:

— Смотри на то место, где я в море прыгнy. Пойдут по воде белые пузыри, ты не тревожься: это я кобылиц из стойла выгоняю. А вот если кровавые пузыри увидишь, бери железные прутья и прыгай ко мне на помощь. Знай, что одолели меня моpские кобылицы.

Прыгнул конь в море, а Иван сидит на берегy, на то место смотрит, где конь скрылся. Через два часа пошли по воде белые пузыри. Трех часов не прошло, выскочили на берег моpские кобылицы, а за ними Иванов конь.

Глядит Иван, осталась на коне только одна кожа непорванной. Одиннадцать кож моpские кобылицы погрызли, копытами побили.

Пригнал Иван моpских кобылиц домой. Марья-королевна емy говорит:

— Нy, Иван, сумей теперь от них надоить котел молока.

— Ой, Марья-королевна, — отвечает Иван, — не умею я их доить.

А старик стоит и приказывает:

— Ты мне не перечь! Ни к чемy мне такая речь. Дои кобылиц без отказа!

Пошел Иван к коню на совет.

— Не гоpюй, хозяин, — говорит емy конь. — Это дело нехитрое.

Принялся Иван за работy. Надоил от моpских кобылиц котел молока.

Говорит емy Марья-королевна:

— Надо теперь молоко вскипятить. Как закипит ключом, скажешь мне.

Пошел Иван к коню на совет.

— Ой, конь мой веpный! Какой мне приказ дают!

Велят молоко кипятить.

— Не бойся, хозяин, — говорит емy конь. — Делай так, как я скажy. Закипит молоко, велят тебе прыгнуть в котел купаться. А ты стой и слушай: как заржy я в конюшне три раза, тогда прыгай.

Вскипятил Иван молоко. Из края в край закипело, ключом бьет.

Доложили Марье-королевне. Идет она со стариком к котлy Тот ее и на шаг от себя не отпускает.

Говорит она старикy:

— Надо тебе в кипучем молоке искупаться, тогда я за тебя замуж пойдy.

Испугался старик:

— Нет, пускай сначала Иван испробyет.

Говорит Марья-королевна:

— Нy, Иванушка, все ты для меня сделал. Исполни и это: искупайся в кипучем молоке.

Котел ключом кипит, молоко через веpх выплескивается. Снял Иван рубаху. Стоит возле котла, от веpного друга известия ждет.

Заржал конь на конюшне три раза. Тут Иван в котел прыгнул. Три раза от края до края проплыл. Вышел на свет живой, невредимый. И так хорош был, а теперь совсем красавцем стал: кровь с молоком.

Говорит Марья-королевна старикy:

— Нy, прыгай теперь ты!

Прыгнул старик в котел, и развалились его кости. Иванушка с Марьей-королевной повенчались. Я y них была, чай пила. Они за мной ухаживали, меня углаживали, а я им сказки сказывала.

(башкирская народная сказка)

Давным-давно в синих горах жил-был волшебный конь. У него была густая золотая грива, серебряные копыта и большие сильные крылья. Про прекрасного коня знали многие люди, но его невозможно было увидеть или поймать. А недалеко от этих гор жил один очень злой и богатый хан. И однажды, хан приказал своим подданным, найти и привезти ему волшебного коня, а иначе – голова с плеч. На поиски коня было отправлено целое войско, потрачены годы, но никому так и не удалось поймать его. И был среди этих воинов один сильный батыр по имени Ялсыгал. Он был очень беден, к тому же сирота. Ялсыгал решил сам поймать волшебного коня, поэтому незаметно отделился от своих товарищей и пошёл другим путём. День шёл, месяц шёл, проголодался и решил поохотиться на цветочной поляне. Вдруг, видит, несмотря на разгар лета, бежит из леса белый, как снег, заяц. Ялсыгал бросил в зайца камень, но тот только рассмеялся в ответ, тогда батыр бросил в добычу бревно, заяц только пошатнулся. Разозлился джигит, оторвал свою голову и бросил ею в неуловимого зайца, да и убил его наповал. Мясо этого зайца оказалось очень вкусным. Насытившись, батыр продолжил свой путь. Шёл-шёл, и вдруг, видит, медведь на дереве мёдом лакомится. Увидел медведь Ялсыгала и как засмеётся: «Ой, смотрите, батыр-то без головы!!!» Схватился Ялсыгал за голову, а её и, правда, нет! Пришлось ему вернуться обратно на цветочную поляну и прикрутить голову на место. А тем временем, медведь поджидал батыра свежим золотистым мёдом и ароматным чаем из душицы. За чаем, косолапый спросил у батыра, куда он держит путь, и Ялсыгал рассказал ему про волшебного коня. «Дорога к этому коню долгая и тяжёлая, - начал медведь - но я тебе подскажу. В-о-о-он, за той горой лежит глубокое-преглубокое озеро, на берегу которого растёт большой старый дуб. Под дубом в каменной колыбельке лежит младенец с серебряным телом и золотой головой. Это сын Хухылу - водяной феи, которого украл щайтан. Если ты сможешь вызволить младенца из плена, то ворон, сидящей на ветке дуба, укажет тебе дальнейший путь. И ещё, - продолжал медведь, - тебе нужно будет напоить шайтана хмельным напитком, который я сейчас тебе приготовлю». Набрал медведь воды в речке, смешал её с мёдом и добавил немного хмеля. «Вот, Ялсыгал, - сказал медведь, - твой путь будет долгим, и по дороге питьё прокиснет до нужного эффекта. Только ты не пей его, этот напиток пьют только шайтаны!» С таким советом, взяв в руки хмельное питьё, батыр продолжил свой путь. Шёл день, шёл ночь, прошли месяцы, и увидел батыр на земле большие трещины. Куда ни глянет, везде ямы. «Тут, наверное, давно не было дождей», подумал батыр. Вдруг, он увидел, что в одну из ям падает огромная змея-дракон. Подбежал к ней батыр, схватил за хвост и вытащил её обратно. Бедная змея-дракон ударилась головой о камень и сильно поранилась. Ялсыгал тут же снял свои сапоги и портянками перевязал голову несчастной. Поклонилась гремучая батыру и говорит: « Спасибо тебе, добрый джигит, что спас меня и помог вылечить рану. Теперь я помогу тебе. Скажи, куда ты идёшь?» И Ялсыгал рассказал всё змее-дракону. А, как известно, все змеи очень мудрые и находчивые существа. Поэтому, не долго думая, она ответила батыру вот такими словами:
В недобрую дорогу
Ты вышел храбрый воин,
Страдания, тревоги,
Найдёшь на свою долю.
Шайтан украл младенца
У Хухылу прекрасной,
И сохнет всё живое,
И лик земли стал красным.
Не шлёт нам водяная
Дождя сезонов восемь,
Младенец плачет горько,
Он молочка там просит.
И всем на удивленье
Шайтан его сам кормит,
Из каменной груди он
Дитя песочком поит.
Спаси того младенца,
Спаси родную землю,
И дождь рекой прольётся,
Природа вся проснётся,
И я тебе в награду,
Коня того достану,
И ты домой с победой
Заслуженной вернёшься.

Пожалел Ялсыгал иссохшую землю, умирающих от жажды животных, окаменевшие деревья и цветы, и плюнул в одну из трещин. И образовалось там маленькое озеро. Все животные начали жадно пить из него. А батыр тем временем продолжил свой путь. День идёт, ночь идёт, вдруг, слышит, кто-то за ним бежит. Обернулся, а это его портянка его догоняет. «Рана змеи зажила, не оставляй меня» - обратилась она к хозяину. Снял батыр сапог, обернул ногу портянкой и продолжил свой путь. К рассвету он очутился в удивительно прекрасном месте: на цветущих деревьях заливались звонкой трелью разноцветные диковинные птицы, резвые ручьи весело неслись наперегонки, а спелые грибы, земляника, черёмуха и калина, так и просились сами в рот. А звёзды на небе были такими ясными и большими, что, казалось, их можно коснуться рукой. Удивился джигит такому чуду, но, ещё больше он удивился, когда к нему на плечо присел большой разноцветный попугай и начал рассказывать: «Тебя не должно удивлять то, что у нас звёзды горят так близко. Рассказывают, что раньше шайтан жил на небе, в полном достатке и в своё удовольствие. Когда он начал хулиганить и злобно шутить над ангелами, Всевышний разгневался на него и в наказание решил отправить на землю. Они связали длинную-предлинную верёвку из липы, привязали к ней шайтана и начали медленно опускать вниз. А ангелы, чтобы посмотреть, как он спускается, проделывали пальцами щёлочки в небе и смотрели. Так, и появились звёзды. У шайтана верёвка не выдержала, раньше времени оборвалась, и он с высоты свалился на землю. От таких несчастий весёлый шайтан-проказник сделался злым и начал мстить всему живому на земле. Украл младенца с золотой головой и серебряным телом, сына Хухылу, когда она ходила за тёплым грибным дождиком для нас. Водяная фея совсем зачахла от горя, земля вся высохла». Рассказал всё попугай Ялсыгалу и со слезами на глазах улетел прочь.
А в это время, растущая рядом малина, обратилась к юноше человеческим голосом: «Ялсыгал, съешь меня, ведь тебе нужно подкрепиться, а то мои ягодки созрели и вот-вот рассыпятся по земле». Удивился батыр, но малиной полакомился. Вдруг, слышит, берёза зашумела неподалёку: «Попей моего сока, тебе понадобится много сил впереди». Попил батыр берёзового сока, и пошёл дальше.
В это время, на каменной земле проснулся шайтан, и начал думать, кого бы сегодня помучить, как, вдруг, почувствовал, что запахло человеческим духом. Тут же приказал он своему верному слуге, кукушке, найти и выяснить у человека, что ему в этих краях понадобилось. Кукушке не пришлось долго искать батыра. Хитрая птица сразу смекнула, что за питьё в руках у джигита. «Храбрый воин, кто дал тебе этот волшебный напиток? Говорят, он увеличивает человеческую силу в 2 или даже в 3 раза! Если ты его выпьешь, ты станешь непобедимым!» - ласково уговаривала джигита хитрая кукушка, но батыр помнил слова медведя и не стал пить из бочонка. Оглянулся Ялсыгал вокруг, и увидел за горой яркий свет, словно солнце спряталось в горах. «Да, это же младенец с золотой головой и серебряным телом!» - догадался он, и радостный, устремился к свету. А шайтан-озорник, как увидел издали могучего воина, испугался вступать с ним в схватку и решил победить его хитростью: решил его гостеприимством своим раздобрить, вкусными деликатесами умаслить, пуховыми подушками размягчить. Не тут-то было: Ялсыгал сразу смекнул в чём дело, но виду не подал, а начал ему подыгрывать, и в нужный момент подсунул ему хмельное питьё. Шайтан, как глотнул зелья, тут же подобрел, начал петь весёлые песни и плясать задорные танцы для гостя, не забывая, то и дело прикладываться к бочонку. Когда всё было выпито, батыр взял младенца, оседлал шайтана и отправился к Хухылу. День скакали, ночь скакали, шайтан совсем выбился из сил, и остановились путники отдохнуть на опушке. Вдруг, из-за леса появилась змея-дракон и говорит Ялсыгалу: «Спасибо тебе, храбрый джигит, ты спас нашу землю от верной гибели, теперь ты вернул нам дожди и урожаи. За это, я щедро отблагодарю тебя!» Встала змея-дракон во весь рост, надула обе щеки и как свистнет! От этого свиста деревья зашатались, горы содрогнулись, поднялся сильный ветер и предстал перед путниками большой сильный конь с золотой гривой и серебряными копытами. Привязал батыр шайтана верёвкой за хвост коня, а сам, с младенцем в руках, сел верхом, и полетели они к шатру Водяной феи. Крылатый конь в мгновение ока примчал их к нужному месту. Увидела их красавица-Хухылу и озарилась нежным светом, вся округа, как по волшебству, засияла яркими красками, деревья зазеленели, птицы радостно защебетали, душистые цветы благодарно закачали головами. Увидел Ялсыгал Водяную фею и влюбился в неё без памяти, а она – в него. Но у юноши вдали остались родные и близкие люди, которых он должен был освободить от гнёта жестокого хана. Батыр, не упустив ни слова, всё подробно рассказал фее. Мудрая фея тут же нашла решение: она освободила шайтана, который всё ещё находился под воздействием хмельного напитка, прошептала ему в ушко волшебное заклинание, и на глазах у батыра, он начал превращаться в крылатого коня с золотой гривой и серебряными копытами. «Возьми этого коня и отвези его злому хану, а потом возвращайся ко мне, сюда добраться тебе поможет наш друг медведь», с этими словами она отправила юношу домой.
Конь-шайтан очень быстро долетел до владений злого хана. Ялсыгал освободил всех приговорённых к казни людей, напоил их водой и отправил по домам. А злой хан так обрадовался волшебному коню, что стал беспрекословно выполнять все его капризы. Они сделали вдвоём много-много шайтанского напитка и веселились день и ночь, а когда оно заканчивалось, они продавали другим ханам свои богатства и снова покупали волшебное питьё. Вскоре у злого хана совсем ничего не осталось, а сам он превратился в дряхлого больного старика. А шайтан так и продолжал жить с богатыми и злыми ханами и разорять их с помощью волшебного шайтанского напитка.
Ялсыгал с медведем вернулись к Хухылу. И жили они долго и счастливо все вместе - батыр, водяная фея, змея-дракон, медведь, волшебный конь и маленький мальчик с золотой головой и серебряным телом.

Пересказ – Рамиля Валитова-Утяганова
Перевод – Айгуль Утяганова