Тестирование спортсменов. Санкции к спортсменам, уличенным в применении допинга У каких спортсменов берут допинг пробы

ДОПИНГ-ПРОБЫ ИЗ СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ АНАЛИЗИРОВАЛИ В МОСКВЕ

Москва, Елизаветинский проезд, 10. По этому адресу находится одно из самых таинственных спортивных учреждений - Антидопинговый центр России, единственная в нашей стране лаборатория, получившая аккредитацию Всемирного антидопингового агентства (ВАДА).

Руководит центром профессор Виталий Семенов. К нему и отправились корреспонденты "СЭ" - чтобы задать вопросы, которые интересуют наших читателей.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ?

Спасибо профессору Семенову: он сразу же согласился стать нашим гидом и показать хранилища и лабораторные комнаты своего центра.

Но первым делом Семенов прочитал небольшую лекцию.

Все началось в 1967 году, - сказал он. - Именно тогда при Международном олимпийском комитете была создана медицинская комиссия, которая, в частности, была призвана вести войну с допингом. Возглавил эту комиссию член МОК принц Александр де Мерод из Бельгии.

В то время существовали всего две группы препаратов, запрещенных к употреблению спортсменами, - психостимуляторы и наркотические вещества. Особое внимание комиссии сразу же привлекли легкоатлеты и велогонщики. А первыми серьезному тестированию подверглись участники мюнхенской Олимпиады 1972 года.

Развитие медицинской науки вынудило антидопинговую комиссию МОК включить в список запрещенных препаратов и группу анаболических стероидов. Это случилось как раз перед Монреалем-76.

Кстати, история появления анаболиков в спорте весьма любопытна - и поучительна. Стероиды давали пациентам (среди которых были и атлеты) в послеоперационный период - для скорейшего восстановления сил и быстрого набора мышечной массы в течение 2 - 3 недель. Но давали, что очень важно, в терапевтических дозах. К сожалению, затем эта методика из медицины перекочевала в спорт. И была преодолена та черта, которая, как говаривал Парацельс, отделяет лекарство от яда.

В том же 1976 году были зафиксированы первые случаи употребления анаболиков на Олимпиаде - на нандролоне и метандростеналоне попались 12 спортсменов, в основном тяжелоатлеты. Для всех это был шок: никто и не подозревал, насколько серьезно эта болезнь поразила спорт.

Правда, до появления ВАДА (оно, как известно, возникло на волне скандального "Тур де Франс"-98, когда после допинг-контроля едва ли не полпелотона было дисквалифицировано) было еще далеко.

Олимпиада 1976 года стала поворотным этапом в затяжной и бесконечной войне с допингом, подчеркнул профессор Семенов. И тогда же компания Hewlett Packard разработала первые системы обнаружения и идентификации допинга, которые и были приняты на вооружение лабораториями МОК.

КАК БЕРУТ ДОПИНГ-ПРОБЫ?

Что же касается московской лаборатории, то она была создана чуть позже - в 1971 году. А аккредитацию от МОК (и, соответственно, право проводить анализы проб, взятых на крупнейших мировых соревнованиях, включая Олимпийские игры) получила 7 июля 1980 года. И уже тогда на помощь сотрудникам антидопинговой службы приходили компьютеры.

Правда, машины той поры напоминали огромных шкафообразных монстров с гигантской базой данных. За два года до московской Олимпиады была закуплена вся необходимая аппаратура непосредственно от фирмы Hewlett Packard. И оставшееся до Игр время работники лаборатории осваивали технику, методики. При этом добровольцами, сдававшими анализы для тестов, стали сотрудники МВД, под чьим руководством проводилось оснащение лаборатории.

И уже тогда был разработан регламент забора анализов у спортсменов. Сразу же было введено требование жесткого контроля за взятыми пробами. Более того, моча или кровь на анализ берутся исключительно в присутствии свидетелей - врачей и представителей спортсмена. Контейнеры немедленно опечатываются. Проба "В" хранится при температуре не выше -20 градусов, тогда как проба "А" немедленно направляется в лабораторию.

В случае, если проба "А" дает положительный результат, комиссия назначает сроки контрольного анализа. Как правило - дней через 15 - 20 после оглашения результатов первого анализа.

Антидопинговые службы к сегодняшней четкой работе шли путем проб и ошибок.

После Олимпиады-76, - продолжил профессор Семенов, - когда допинг-пробы "А" 12 спортсменов дали положительные результаты, решено было обратиться к контрольным пробам, которые хранились в холодильниках при температуре -20. И тут произошел казус. До Монреаля все баночки с пробами, опечатанные свинцовыми пломбами, хранились в морозильниках. Но организаторы Игр-76, видимо, посчитали расточительным использовать такое количество свинца и в порядке эксперимента опечатали эти баночки пластиковыми пломбами, присвоив каждой кодовый номер.

И вот когда в присутствии представителей стран, чьи спортсмены обвинялись в применении запрещенных препаратов (а они непременно визируют неприкосновенность контейнеров с пробой "В"), морозильные камеры открыли, то выяснилось, что пластиковые пломбы не выдержали низкой температуры и потрескались. Конечно, последовали протесты со стороны спортсменов и их представителей. Пришлось заново пломбировать баночки, вновь помещать их в морозилку на 3 недели, а потом повторно вскрывать. Слава богу, удалось убедить все заинтересованные стороны, что вины врачей в том, что пломбы оказались нарушенными, нет.

Важная деталь: сегодня любое - даже мельчайшее - нарушение регламента забора проб или хранения контейнеров с кровью или мочой может привести к признанию недействительными всех итогов работы лаборатории.

По словам Семенова, главное, что ушло вместе с эпохой де Мерода из работы антидопинговых служб, - презумпция невиновности спортсмена, проба которого дала положительный результат на запрещенное вещество. Тогда решения принимались лишь после того, как заслушивались объяснения самого спортсмена, его тренера и врача. А сегодня ВАДА зачастую подменяет собой медицинскую комиссию МОК, взяв на себя ее функции.

КТО ИМЕЕТ ДОСТУП К ПРОБАМ?

Оказывается, доступ в зону хранения допинг-проб имеют лишь два человека из внушительного штата лаборатории. Ключи от этой святая святых центра есть только у самого Виталия Александровича и у его помощницы, оформляющей доставленные в лабораторию пробы. Однако перед корреспондентом "СЭ" директор центра открыл тайную дверь.

Контейнеры к нам приходят со всего мира - запломбированные и под кодовыми номерами, - сообщил Семенов. - Никто из работников лаборатории, где будет проводиться анализ, при заборе проб не присутствует. Делается это для того, чтобы обеспечить полную анонимность в работе. Так что никто из нас не знает, чью пробу он в настоящий момент анализирует. Моя помощница регистрирует в специальном журнале все поступления и обязательно перекодирует каждый контейнер. Вы видите в этом журнале шестизначный цифровой код, присвоенный баночке с забором при взятии анализа, а вот этот четырехзначный - код, присвоенный пробе уже в нашей лаборатории. При этом протокол, где указаны номер и фамилия спортсмена, запечатывается в присутствии свидетелей и передается председателю медкомиссии МОК.

Сотрудники нашего центра, - продолжил профессор, - как и прочих лабораторий, имеют дело только с перекодированными пробами. Вот взгляните, в журнале отмечено, кто из работников моей лаборатории принял привезенные пробы, какого числа, с какого соревнования, дата и подпись принявшего. Кроме пробы в лабораторию привозят и протокол, где отмечено, что и по какой причине принимал спортсмен в последние три дня, какие медикаменты использовал, если в это время болел.

- Кто привозит пробы с соревнований?

Курьер, который тоже не знает, чьи пробы в его сумке. Кстати, сумка тоже опечатывается - и никто, кроме принимающего специалиста, не может ее вскрыть. Из привезенной баночки с пробами наши работники берут по 5 микролитров на анализ психотропных веществ, стероидов, диуретиков, наркотиков, бета-блокаторов... Одним словом, в этих стенах делается весь спектр необходимых анализов.

После того как проводится анализ пробы "В", который подтверждает чистоту спортсмена или, наоборот, его виновность, контейнер перекладывают в специальный холодильник, где он и хранится некоторое время - до списания. Раньше мы вообще не хранили чистые пробы, однако в конце прошлого года, после внесения в список запрещенных веществ тетрагидрогестринона (THG), ВАДА издало циркуляр, предписывающий хранить даже отрицательные допинг-пробы до 8 лет! Очевидно - в ожидании того, что будут разработаны средства обнаружения новых веществ и придется проводить ретроспективный анализ. Вы представляете, каких размеров холодильники потребуются теперь лабораториям?!

- Поступали ли в российский центр пробы из Солт-Лейк-Сити?

А как же! И вот недавно мы получили из ВАДА указание - перепроверить их на содержание THG. Как вы знаете, эти пробы оказались чисты. Кстати, вот в этих холодильниках мы и держим все баночки с анализами. - Профессор Семенов указал на ряды морозильных установок вдоль стены. - Цифры, светящиеся на панели установок, - температурный режим. Например, для проб, содержащих дарбопоэтин, оптимален температурный интервал от -36 до -86. При чуть более высокой температуре возможен гидролиз.

И еще о нашумевшем THG. Как рассказал Семенов, впервые это вещество было получено и клинически исследовано еще в 1963 году! Более того, оно даже было рекомендовано в качестве контрацептивного средства. По структуре - близко к нандролону, но свойства у него иные. Вот сходство с преступным стероидом и поставило THG вне закона.

КАК ЛАБОРАТОРИИ СДАЮТ ЭКЗАМЕНЫ?

Работники центра будут обслуживать и Олимпийские игры в Афинах. Это право они получили 24 декабря прошлого года, когда из штаб-квартиры ВАДА пришло сообщение о том, что Всемирное антидопинговое агентство продлило российскому центру аккредитацию еще на год.

Аттестацию на профпригодность все 29 аккредитованных МОК лабораторий проходят ежегодно. И пройти этот экзамен непросто. Ведь чтобы соответствовать необходимому уровню, работники центра должны качественно и быстро сделать анализы огромного количества проб (по признанию профессора Семенова, до 15 тысяч в год!) на выявление всех известных запрещенных веществ. Кроме того, каждый квартал ВАДА высылает лабораториям от 6 до 8 проб (так называемый профессиональный тест), которые нужно за 12 дней проанализировать и выдать агентству полную картину того "коктейля", что содержится в контрольном контейнере.

Как вы понимаете, оборудование должно быть соответствующим. А оно ох как недешево.

Вашим корреспондентам продемонстрировали самые современные аппараты, которые по мельчайшим частицам способны найти в крови или моче любой идентифицируемый сегодня допинг. И стоит все оборудование около двух миллионов долларов. Поскольку работа в центре - беспрерывная, оборудование изнашивается, стареет физически и морально. По правилам ВАДА, обновление арсенала лаборатории должно производиться не реже одного раза в три года.

КАК ПРОВЕРЯЮТ ПРОБУ НА ДОПИНГ?

Совсем ничтожное количество - 50 микролитров - берется из баночки с пробой на каждый из видов анализа и вставляется в приемное устройство специального аппарата. После того как умная машина проведет анализ биохимического состава мочи или крови, она выдает графическую картину содержащихся в пробе веществ. Газовый хроматограф фирмы Hewlett Packard точно ответит, какой допинг и в каком количестве содержится в пробе спортсмена.

Как сообщил Семенов, очень сложно идентифицировать дарбопоэтин. Тут на анализ пробы требуется аж три дня.

КТО ОХРАНЯЕТ ПРОБЫ?

В руках профессора Семенова и его сотрудников - судьба медалей всевозможного ранга, тысяч и даже миллионов призовых денег. Логично было поинтересоваться, как осуществляется охрана столь важного объекта. Оказывается, до 1992 года лабораторию охранял двойной пост милиции. А сегодня милиция дежурит только на первом этаже здания, а вход на третий этаж, где и располагается центр, и в отдельные блоки охраняют надежные электронные замки, открыть которые могут только сотрудники, имеющие право доступа в ту или иную зону лаборатории. Кроме того, фиксируется время входа и выхода каждого сотрудника в особо важные блоки центра.

КОМУ ЕЩЕ ПОМОГАЕТ АНТИДОПИНГОВЫЙ ЦЕНТР?

В конце экскурсии Семенов рассказал о том, что работникам лаборатории нередко приходится выполнять и поручения криминалистов.

Наш центр всегда готов помочь МВД и ФСБ в случаях, когда их лаборатории капитулируют перед неизвестными наркотическими веществами, - похвастал профессор. - Уже сейчас мы можем идентифицировать ничтожно малые дозы концентрации любого вещества. Чувствительность приборов центра потрясающе высокая. Хотя в штате нашего учреждения профессиональных криминалистов нет - только медики, химики, биохимики и аналитики.

Зато какой квалификации!

Ровшан АСКЕРОВ

Международная Федерация стрелкового спорта ISSF пропагандирует стрелковый спорт без применения допинга, и ответственна за соблюдение ISSF Антидопинговогой программы, она также ведет наблюдение за всей Антидопинговогой программой Федераций участников. Антидопинговые программы ISSF совпадают с мировыми антидопинговыми программами, включая Всемирное Антидопинговогое Агентство (WADA), и связанные с ним международные стандарты.

Предоставленная ниже информация суммирует и иллюстрирует процедуры контроля допинга, которые Вы можете ожидать, проводится ли контроль за допингом от имени ISSF, или Всемирного Антидопингового Агентства (WADA), каким-нибудь другим Национальной Антидопинговым Агентством, или другой международной спортивной организацией, такой как Международный Олимпийский Комитет (МОК).

Данная информация предназначена непосредственно спортсменам, потому что главная цель допинг-контроля состоит в защите их прав от применения допинга. Спортсмены, тренеры, врачи команды, чиновники и другой поддерживающий персонал, должны быть хорошо осведомлены и понимать процедуры допинг-контроля.

Процедура прохождения контроля за допингом

Следующее шаги применяются во всех процедурах допинг-контроля:

1. Выбор спортсмена

Вы можете быть отобраны для того, чтобы пройти контроль на соревнованиях, тренировочных сборах, в вашем доме, или в любом другом местоположении в течение года с уведомлением, или без него. Как правило, спортсмен отбирается для тестирования в соревновании в результате занятого высокого места, или методом случайного выбора.

1. Уведомление спортсмена

Вас всегда уведомят о проведении личного допинг-контроля. Сотрудник проводящий контроль (DCO) сообщит вам о том, что для контроля выбрали вас, и огласят требование предоставить под контролем образец мочи. Вам также сообщат о ваших правах и обязанностях относительно допинг-контроля, включая ответственность оставаться в пределах обозначенной зоны на виду у сотрудников, проводящих Контроль до завершения процедуры процесса сбора мочи. После того, как вы поймете свои права и обязанности вы должны будите подписать специальное соглашение о согласии на допинг-контроль.

1. Выбор емкости для анализа

Когда вы будете готовы обеспечить образец мочи, вы выберете индивидуально запечатанную ёмкость для анализа. Вы ответственны за сохранение контроля за вашей емкостью до тех пор, пока Ваш образец не будет опечатан.

1. Условие образца сбора мочи

Вы должны обеспечить образец мочи приблизительно 100 мл в присутствии проводящего Контроль, который имеет тот же пол как вы. Чтобы предоставить сотруднику полное представление о происхождении образца, вы будете обязаны раздеться при нем в специально отведенном месте от талии до середины бедер.

1. Предварительно упакованный выбор комплекта

Сотрудник Контроля (DCO) попросит вас выбрать предварительно упакованный комплект, который будет использоваться для содержания идентификации, и обеспечения сохранности вашего образца мочи. Вам предоставят на выбор предварительно упакованные комплекты, из которых вы можете выбрать. Если вы (или ваш представитель) и DCO не удовлетворены предварительно упакованным комплектом, то вам предоставят возможность выбрать другой комплект.

1. Запись номера кода вашего образца мочи

Как только вы (и ваш представитель) будут удовлетворены предварительно упакованным комплектом, вы откроете его и удалите всё его содержимое из коробки пенополистирола. Вы (и Ваш представитель) потребуйте проверить, что типовые номера кода на бутылках, и их соответствующие крышки и на коробке пенополистирола совпадают. DCO также проверит номера кода, чтобы гарантировать точную последовательность. Сотрудник, проводящий контроль запишет номер кода на форме Контроля за допингом.

1. Разделение образца мочи и упаковка

Во время сбора мочи, вы должны заполнить предписанные минимальные объемы мочи в емкости "А" и "В", и сами запечатаете емкости, сжимая крышки как предписано сотрудниками DCO. Затем вы перевернете емкости, чтобы гарантировать отсутствие утечки. Ваш представитель должен также подтвердить надлежащее запечатывание вашего образца.

1. Проверка pH и удельного веса

Сотрудник Контроля (DCO) измерит pH вашего образца и его удельную массу. Если pH и/или измерения удельной массы будут вне указанных диапазонов, требуемых лабораторией, то от вас потребуют предоставить дополнительный образец.

1. Регистрация принимаемых веществ

Сотрудник Контроля попросит, чтобы вы добровольно объявили любые предписанные, или продаваемые без рецепта лекарства, пищевые добавки и любые другие вещества, которые вы принимали за последние десять (10) дней. Эта информация регистрируется в форме Контроля за допингом и будет использоваться лабораторией в аналитических целях.

1. Проверка заполнения формы Контроля за допингом

В завершении заполнения формы Контроля за допингом вы (и ваш представитель) должны внимательно проверить форму и гарантировать, что записанная информация точна и полна. После этого вас попросят подписать данную форму Контроля за допингом, подтверждая тем самым, что вы удовлетворены методом, в котором процедуры осуществлялись. Если вы не удовлетворены процедурами контроля за допингом, которые были использованы, вы можете сделать свои комментарии к форме Контроля за допингом.

1. Завершение процесса тестирования

Вы получите копии специального Соглашения о согласии на допинг-контроль, и формы Контроля за допингом для ваших отчетов. Вы должны сохранять эти копии как минимум шесть (6) недель, в случае неблагоприятного для вас (положительного) анализа.

1. Следующие шаги

Ваш образец мочи будет упакован и запечатан в безопасную транспортную сумку и транспортирован специальной службой охраны вещественных доказательств, аккредитованной лаборатории WADA. После доставки лаборатория проверит, что упаковка вашего образца не повреждена, и что содержимое соответствует прилагаемой документации. Ваш "A" образец будет проанализирован, а ваш "B" образец будет надежно сохранен. Если ваш образец подтвердит неблагоприятный для вас (положительный на допинг) результат, вы будете обязательно уведомлены в пределах от трех (3) до четырех (4) недель, с момента предоставления вами вашего образца мочи.

Посмотрим на проблему допинга не глазами спортсменов, а глазами химиков, которые работают в «Антидопинговых центрах».

В мире делается огромное количество антидопинговых проб, причем не только во время соревнований, но и между ними. Какие пробы берут у спортсменов и с какими проблемами сталкиваются при этом химики?

ФГУП «Антидопинговый центр» анализирует около 15000 проб мочи и около 4000 проб крови в год. Большую часть веществ из списка запрещенных препаратов определяют именно в пробах мочи. Впрочем, за последние десять лет все чаще берут и анализ крови, поскольку только так можно проверить, делали ли спортсмену переливание крови, а также определить уровень гемоглобина, гематокрит, концентрацию эритроцитов и другие параметры, которые предполагает программа «Биологический паспорт спортсмена».

Гормон роста, некоторые виды эритропоэтина и инсулинов также определяют исключительно в сыворотке крови. Сегодня некоторые антидопинговые лаборатории проводят исследования, цель которых - продемонстрировать, что анализ крови может быть исчерпывающим и по нему можно определить все. Но поскольку кровь все-таки отбирать сложнее (для отбора нужен специалист с медицинским образованием), да и многие методики придется разрабатывать заново, наверняка и в дальнейшем антидопинговый контроль будет главным образом основан на анализе проб мочи.

Проблем у химиков, работающих в области допинг-контроля, довольно много. За последние десять лет список запрещенных препаратов существенно расширился, появились новые запрещенные классы соединений, для определения которых пришлось разрабатывать и внедрять методики анализа. Понятно, что это требует денег и исключительно высокой квалификации персонала лабораторий.

Вообще система работает следующим образом:

Есть антидопинговые лаборатории, которые анализируют поступающие к ним пробы, а есть национальные и международные антидопинговые организации, планирующие и отбирающие эти пробы у спортсменов, причем как во время, так и вне соревнований. Чтобы инспекторы допинг-контроля могли в любой момент взять пробу, спортсмены международного уровня на несколько месяцев вперед предоставляют информацию о своем местонахождении (на каждый день!). Список веществ, запрещенных во внесоревновательный период, почти вполовину меньше, но в целом допинг-контроль происходит почти непрерывно. Результат анализа лаборатории отправляют в антидопинговые организации, которые делают соответствующие выводы и расследуют нарушения. Лаборатория лишь выявляет присутствие (или отсутствие) в пробах спортсменов запрещенных субстанций и обратной связи со спортсменами не имеет.

Как удается определить такое большое количество самых разнообразных веществ? И какие новые методы для этого предлагают химики?

Это действительно нелегко. Лет десять назад, когда список запрещенных средств был примерно в два раза короче, большинство антидопинговых лабораторий придерживались практики: каждому классу веществ - отдельная линия анализа. Иными словами, отдельно определяли летучие стимуляторы, наркотики, анаболические стероиды, диуретики, бета-блокаторы, кортикостероиды и т.д. Из-за большого количества линий анализа было невозможно быстро исследовать много образцов. Чтобы «поймать» небольшие концентрации веществ, пробы приходилось концентрировать. В основном лаборатории сочетали газовую хроматографию с масс-спектрометрией. Для определения веществ в наноколичествах использовали масс-спектрометры высокого разрешения (магнитные секторные анализаторы), а это сложное и капризное в эксплуатации оборудование.

В какой-то момент лаборатории просто захлебывались, поскольку антидопинговые службы, стремясь протестировать как можно больше спортсменов, присылали все больше проб. Сегодня в лабораториях используют системы, сочетающие высокую эффективность хроматографического разделения (газовая и жидкостная хроматографии) и масс- спектрометрического детектирования. Это так называемые тройные квадрупольные масс-анализаторы (triple quads). Новые приборы с высочайшей чувствительностью и достоверностью определяют, есть ли в образце интересующие нас вещества. Во-первых, это позволяет использовать меньший объем пробы (вплоть до того, что ее можно в несколько раз разбавить водой и напрямую ввести в прибор, если мы говорим о жидкостной хроматографии), а во-вторых, увеличивает количество соединений, определяемых за один анализ. Таким образом, благодаря современному оборудованию методики стали проще и универсальнее, и это заметно увеличило производительность антидопинговых лабораторий.

Жидкостной хроматограф в сочетании с масс-спектрометром с орбитальной ионной ловушкой (настольный вариант, производитель THERMO)

Параллельно развивались методы подготовки пробы. Если раньше использовали в основном жидкостно-жидкостную экстракцию, которую практически невозможно автоматизировать, то сейчас все чаще применяют твердофазную, в том числе вариант, при котором сорбент с нужными свойствами наносят на поверхность магнитных микрочастиц. Такими частицами очень удобно манипулировать - суспензию добавляют в исследуемый образец, и определяемые соединения сами адсорбируются на их поверхности. Затем пробирку помещают в магнитное поле, которое фиксирует частицы на дне, а остатки пробы выливают. После этого микрочастицы обычно промывают, чтобы удалить нежелательные компоненты, а нужные соединения смывают малым объемом органического растворителя - и все, образец готов к анализу.

Газовый хроматограф в сочетании с тройным квадрупольным масс-анализатором (производитель THERMO)

Процедура подготовки пробы получается не только простой, но может быть легко автоматизирована. Это своего рода нанотехнология в химическом анализе, и обычно ее используют для поиска в моче или крови веществ пептидной природы, например синтетических аналогов инсулина. Сейчас химики выясняют, можно ли применять этот способ еще и для извлечения низкомолекулярных соединений. К сожалению, метод достаточно дорог, поэтому его применяют не всегда и не во всех лабораториях.

Времяпролетный масс-спектрометр, который может сочетаться как с жидкостным, так и с газовым хроматографом (производитель WATERS)

Вообще, антидопинговый контроль ориентирован на определение заданных соединений. При анализе вы увидите только те запрещенные препараты, на которые заранее настроен ваш хромато-масс-спектрометр, а вся остальная информация о пробе теряется. При этом в списке запрещенных веществ во многих разделах есть формулировки: «…и другие вещества со сходным строением или свойствами» или вообще «любые вещества, находящиеся на стадии клинических испытаний и не допущенные к официальному использованию». Чтобы иметь возможность еще раз проанализировать пробу на какие-то другие вещества, не повторяя при этом пробоподготовку, нужно использовать инструментальные методы, которые сохраняют всю информацию о пробе. Такие приборы есть: это времяпролетные масс-спектрометры или масс- спектрометры, работающие по принципу орбитальной ионной ловушки. Они регистрируют все данные (не только заданные) с высоким разрешением, но при работе с такими приборами есть также свои сложности и ограничения. Несмотря на дороговизну, они уже вошли в практику лабораторий - например, у нас в Москве стоит несколько орбитальных ионных ловушек (их называют «Orbitrap»).

Как быстро делается один анализ? Почему иногда спортсмена дисквалифицируют после того, как он уже получил медаль?

Согласно международному стандарту, на анализ отводится 10 рабочих дней. На крупных спортивных мероприятиях, например Олимпийских играх, этот срок составляет 24 часа для проб, показавших отрицательный результат, 48 часов - для проб, потребовавших дополнительного исследования (то есть когда результат скрининга показал наличие запрещенной субстанции), и 72 часа для сложных видов анализа - таких, как определение эритропоэтина или происхождения тестостерона методом изотопной масс-спектрометрии.
Однако в последние годы появилась практика длительного (до восьми лет) хранения проб - чтобы была возможность в будущем, по мере появления новых запрещенных препаратов и методов их определения, провести повторный анализ. Так было, в частности, с пробами Олимпиады 2008 года: больше чем через год после ее окончания их проанализировали на эритропоэтин нового поколения MIRCERA в антидопинговой лаборатории Лозанны, и результат для некоторых спортсменов был неутешительным.

Когда начали проверять спортсменов на использование запрещенных препаратов? Сколько их в списке Олимпиады в этом году?

Первый список запрещенных препаратов Международный олимпийский комитет (МОК) опубликовал в 1963 году, однако тестирование началось лишь пять лет спустя (в 1968-м) - на зимних Олимпийских играх в Гренобле и летних в Мехико. Собственно, история антидопингового контроля началась с того момента, когда стало технически возможным делать подобные анализы массово благодаря активному развитию методов хроматографии и масс-спектрометрии.

Вначале в список запрещенных препаратов входили только стимуляторы, наркотические анальгетики и анаболические стероиды. Со временем туда добавились и другие классы соединений - диуретики, бета-блокаторы, бета2-агонисты, препараты с антиэстрогенной активностью, пептидные гормоны, а также заметно увеличилось количество препаратов внутри каждого класса.

Сейчас в списке запрещенных препаратов, который пересматривают раз в год, около 200 соединений различной природы. Надо отметить, что значительная их часть (например, почти все анаболические стероиды) при попадании в организм человека полностью метаболизирует (модифицируется), поэтому часто лаборатории определяют не сами запрещенные препараты, а продукты их превращения в организме. Это довольно непростая задача - для того чтобы ее решить, надо сначала детально изучить процесс метаболизма, а потом научиться определять наиболее долгоживущие метаболиты. Фактически современный антидопинговый анализ находится на стыке аналитической химии, биохимии и фармакологии.

Подготовка антидопинговой лаборатории к Олимпийским играм начинается задолго до них. Ведь к нужному моменту она уже должна располагать всеми доступными методами и методиками, в том числе и теми, которые еще не вошли в повседневную практику.
В мире вроде бы не так много официально аккредитованных МОК лабораторий, результаты которых он признает. Но при этом наверняка в каждой стране есть и другие лаборатории, которые контролируют своих спортсменов и, несомненно, могут их предупредить, обнаружив какие-то запрещенные вещества.

Тем не менее скандалы случаются. В чем проблема? В спортсменах или в уровне квалификации и степени оснащенности аккредитованных лабораторий, которые определяют меньшие концентрации и больший спектр веществ?

Проводить тестирование спортсменов имеют право только лаборатории, имеющие аккредитацию Всемирного антидопингового агентства (ВАДА). Таких лабораторий сейчас в мире 33, а в России - всего одна - ФГУП «Антидопинговый центр» (ВАДА приостановила деятельность центра 10 ноября 2015) . Международные спортивные организации категорически осуждают содействие спортсменам в употреблении запрещенных препаратов, но существуют данные, что в ряде стран есть лаборатории, работающие не вполне официально. Разумеется, они имеют ограниченный доступ к новым методикам тестирования запрещенных субстанций. Так что совершенно верно: аккредитованные лаборатории умеют больше и лучше оснащены, поэтому обмануть их трудно.

Однако даже эти 33 лаборатории различаются в оснащенности - она сильно зависит от уровня финансовой поддержки со стороны государства. Кроме того, нельзя не учитывать, что некоторые лаборатории получили аккредитацию всего пару лет назад, а другие существуют уже лет тридцать. Поэтому все эти лаборатории формально соответствуют требованиям ВАДА, однако не все одинаково хороши. Кроме того, некоторыми методиками владеют всего одна или две лаборатории в мире. Поэтому допинговые скандалы все еще остаются неотъемлемой частью современного спорта.

Если посмотреть в динамике, то каждую Олимпиаду фиксируется больше или меньше случаев дисквалификации спортсменов из-за допинга? Какова тенденция?

Скорее всего, мы уже прошли через максимум. По мере совершенствования оборудования и методик химического анализа от Олимпиады к Олимпиаде выявляли все больше случаев нарушения антидопингового кодекса. Считается, что апогей был достигнут в 2004 году. Теперь ситуация меняется к лучшему, равно как и сознательность спортсменов, поэтому организаторы Олимпиады 2016 в нынешнем году надеются на «чистые» игры.

Однако не все так просто с нашим «Антидопинговым центром»: Глобальное антидопинговое агентство (WADA) 10 ноября 2015 года временно остановило работу московской антидопинговой лаборатории, после этого её глава Григорий Родченков подал в отставку, которая была принята министерством спорта. По данным комиссии WADA, Родченков истребил 1417 допинг-проб за три дня до проверки. Позже министр спорта Виталий Мутко сказал, что переаттестация московской антидопинговой лаборатории должна быть в конце две тысячи пятнадцатого года либо в самом начале две тысячи шестнадцать года. Правительство РФ реорганизует антидопинговый центр в Москве в федеральное бюджетное учреждение, полномочия учредителя будет осуществлять Министерство спорта РФ. Главный целью деятельности учреждения станет антидопинговое обеспечение спортивных сборных команд РФ.

Следим за новостями.

Источник информации: «ХиЖ» (2012)

О ситуации в российском спорте «похудел» с 97 страниц до 89 — из него чиновники антидопинговой комиссии удалили письмо Григория Родченкова о ситуации в российском спорте. При этом пока подобную правку в организации никак не объясняли.

Отметим, что критики доклада подчеркивали: все обвинения, предъявленные в рамках расследования, строятся на показаниях одного человека — экс-главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, уехавшего в США в январе текущего года.

В своем обращении экс-глава Московской антидопинговой лаборатории рассказал о существующей в России системе поддержки допинга и поведал, что некоторые медалисты Олимпийских игр в Сочи принимали запрещенные вещества.

В майском интервью The New York Times специалист рассказал, как была организована процедура фальсификации и что именно принимали российские спортсмены.

По словам Родченкова, атлетов прямо во время Игр кормили анаболическими стероидами, для лучшей усваиваемости смешанными с алкоголем. Позже свежие допинг-пробы меняли на заранее подготовленные «чистые» образцы и передавали в антидопинговую лабораторию через дырку в стене.

При этом вскрытие емкостей для мочи проводили, как утверждал Родченков, сотрудники ФСБ.

«Мы не знаем, как это было сделано, но знаем, как это могло быть сделано», — заявил по этому поводу автор доклада Ричард Макларен.

Между тем производители емкостей отметили, что склянки просто невозможно вскрыть без видимых повреждений крышки.

«Мы можем только сообщить, что производим емкости для образцов крови и мочи с максимально высокой степенью защиты, и эти емкости используются по всему миру. В докладе Макларена говорится, что емкости оказались вскрытыми. Berlinger Special AG пока не может предложить ни одного разумного предположения, как это возможно. Мы не знаем, какие методы использовались во время тестов и экспериментов комиссии, руководимой Ричардом Маклареном, — говорится в заявлении компании. — И наши тесты, и тесты независимого института в Швейцарии показали, что емкость для мочи производства Berlinger невозможно открыть. То же относится к емкостям, использованным во время Олимпиады в Сочи».

Промахи по стрелкам

В своем докладе Макларен указал огромное количество якобы скрытых российской стороной положительных допинг-проб в 26 видах спорта (плюс паралимпийские и неолимпийские виды).

Первое место в этом «черном» списке заняли легкоатлеты, которые в итоге практически в полном составе пропустят Олимпийские игры по решению IAAF. Исключение сделали лишь для Дарьи Клишиной, которая долгое время проживает, тренируется и проходит допинг-контроль в США.

Второе место заняли тяжелоатлеты, . На их счету почти 120 сокрытых «грязных» проб.

Стрельба в отчетном списке занимала весьма скромное место с тремя случаями сокрытия допинга.

Однако и это оказалось дезинформацией. Член исполкома МОК Рене Фазель с ходу заявил, что все три спортсмена были дисквалифицированы, следовательно, их анализы никто не прятал.

«В отчете говорится о трех представителях стрелкового спорта, чьи допинг-пробы якобы исчезли. Но это является полностью неверной информацией, поскольку личности всех трех спортсменов были установлены, и оказалось, что они были дисквалифицированы в соответствии со всеми правилами»,

— заявил Фазель.

Кто вы, мистер Антильский?

Также в докладе Родченков упоминал некоего Евгения Антильского, специалиста РУСАДА. Якобы именно он сообщал, какие именно пробирки следует заменить.

Вот только в самой РУСАДА заявили, что такой человек попросту никогда не работал в агентстве.

«В связи с публикацией доклада Ричарда Макларена сообщаем, что Евгений Антильский никогда не был сотрудником РУСАДА», — гласит специальное заявление.

Фигурировал в докладе и «агент ФСБ Блохин», фотографию которого Родченков даже продемонстрировал. Видимо, именно «агент Блохин», по версии Родченкова, придумал, как можно снять крышечки с емкостей для допинг-проб.

Россию проверяют больше всех

Впрочем, несостыковки в докладе WADA — это один момент. Другой, куда более важный — российских спортсменов в последнее время проверяют на допинг куда чаще атлетов, представляющих другие страны.

По статистике WADA за 2013 год, именно российских спортсменов чаще остальных дисквалифицировали за допинг — 184 раза по линии РУСАДА. При этом российская лаборатория еще до грандиозного скандала легкоатлетов взяла 14 582 пробы.

Получилось, что количество положительных проб у отечественных атлетов составило всего 1,26%, тогда как у Испании — 1,39% (1080 - 15), у Польши — 1,57% (3181 - 50), у Белоруссии — 7,76% (219 - 17), у Бельгии — 2,13% (3566 - 76).

А украинская антидопинговая лаборатория за весь год вообще взяла всего девять проб, одна из которых оказалась «грязной».

В отчете WADA за 2014 год на Россию пришлось 148 положительных допинг-проб — вновь первое место в общем списке стран. Вторую строчку заняла Италия — 123 пробы, третье — Индия — 96.

Однако вновь получается, что на долю РУСАДА пришлось 12 556 проб. Правда, лидерство в этой части списка захватили китайцы — 13 180.

Что же касается американской антидопинговой лаборатории (USADA), которая активно ратовала за отстранение всех российских спортсменов от Игр в Рио, то за 2014 год там взяли лишь 7167 проб, и положительных среди них оказалась 51.

Причем у американцев встретилось сразу 22 случая, когда запрещенные препараты принимались в «терапевтических целях». Больше такого количества Therapeutic Use Exemption не встретилось ни у одной другой страны.

Если разбирать отечественные положительные допинг-пробы по видам спорта, то первое место за 2014 год уверенно заняла легкая атлетика — 39. Вторая строчка досталась неолимпийскому пауэрлифтингу — 20, третья — тяжелой атлетике — 18.

Однако в 2015 году после скандала с российскими легкоатлетами и исключения Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) из рядов Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF) руководство РУСАДА полностью поменялось, а московское отделение агентства было закрыто.

Многие российские атлеты начали проходить тестирование в иностранных лабораториях. В итоге спортсмены последние полгода «проверялись» на запрещенные вещества исключительно Британским антидопинговым агентством (UKADA).

За шесть месяцев российские легкоатлеты умудрились сдать 3 тыс. допинг-проб.

Большинство стран не собирает такого количества анализов и за год по всем своим спортсменам.

В результате из 3 тыс. проб положительными оказались лишь четыре. Но несмотря на это, IAAF предъявил для российских легкоатлетов жесткие требования для участия в Олимпийских играх — 2016, которым смогла соответствовать лишь Клишина.

Обращение в Спортивный арбитражный суд ничего не дало. После публикации доклада Макларена в Лозанне приняли отрицательное для ВФЛА решение.

Повышенный контроль со стороны офицеров антидопинговых агентств сейчас испытывают все российские спортсмены. Например, анализы на запрещенные вещества сдали все 17 гандболисток женской национальной команды, хотя согласно правилам достаточно двух-трех спортсменок.

Регулярно тестировались на чемпионате Европы во Франции и футболисты, чем остался крайне недоволен штаб сборной.

«Все сборные перед всеми крупными турнирами и во время них находятся под контролем УЕФА и ФИФА.

К сборной команде уже трижды приезжали инспекторы допинг-контроля, смотрели по десять человек, потом в четвертый раз — четырех человек. Все это происходит в семь утра, а однажды инспекторы установили рекорд — приехали в 6.30,

— рассказывал врач национальной команды Эдуард Безуглов. —

Но мы к этому относимся с пониманием, какова ситуация в других командах — не знаем. Может, к ним так же часто приезжают. Хотелось бы, чтобы все были в равных условиях».

А в концовке прошлого сезона РФПЛ ФИФА неожиданно инициировала тестирование всех игроков «Ростова», якобы из-за подозрений в употреблении мельдония.

В преддверии Олимпийских игр можно не сомневаться, что в Рио наши спортсмены будут с завидной регулярностью посещать кабинеты антидопинговых лабораторий.

«Россиян всегда проверяли чаще остальных»

Олимпийская чемпионка по конькобежному спорту и депутат Госдумы Светлана Журова считает, что российские атлеты всегда пользовались особенным вниманием у борцов с запрещенными препаратами.

«Россия всегда сдавала допинг-проб больше остальных. Конечно, когда у нас за год собирают по 14 тыс. проб, неудивительно, что и «грязных» среди них выявляют больше. Но если посмотреть процент по количеству положительных проб, то здесь мы далеко не на лидирующих позициях, — заявила Журова в интервью «Газете.Ru». —

Повторюсь, еще будучи спортсменкой, я всегда чувствовала эту предвзятость по отношению к российским спортсменам. Офицеры допинг-контроля приезжали к нам регулярно. К нам было больше всего подозрений.

Не скажу, что это было обидно. Если ты чист, то пусть проверяют хоть по десять раз. Неприятно только, когда регулярно берут кровь из вены — это болезненная процедура.

Не очень понятно, почему борются только с нами, в особенности с отечественными легкоатлетами. Вообще такое ощущение, что WADA решило выдать все положительные допинг-пробы на-гора, подняв результаты прежних годов. Не понимаю, зачем так делать. Мое мнение, что WADA обязано обнародовать обнаружение допинга у того или иного спортсмена сразу же, а не через какое-то время.

А так получилось, что технично подали информацию. Ведь когда десять человек ловят по одному в течение года, это не так заметно, чем когда берут всю десятку сразу».

Ознакомиться с другими новостями, материалами и статистикой вы можете на Рио-2016, а также в группах отдела спорта в социальных сетях

В правилах ВАДА чётко прописана процедура забора допинг-проб, но в любом правиле, как известно, есть исключения. Вплоть до издевательств.

Сборная Казахстана на чемпионате мира по биатлону в Хохфильцене пострадала от действий австрийской полиции, которая пыталась доказать, что спортсмены принимают запрещённые препараты. История пока не закончена: срочно взятые допинг-пробы оказались отрицательными, но так никто и не говорит, что полиция нашла в мусорных баках помимо аккредитации врача команды.

Целая сборная оказалась технично «слита» с главного турнира года, и застраховаться от этого нельзя. Можно сколько угодно ходить в суды, но упущенных медалей и кубковых очков спортсменам никто и никогда не вернёт. Вам нужно создать давление на определённых спортсменов? Это можно сделать по всем правилам игры. Если вы играете на одной стороне с ВАДА и его офицерами.

Предложение, от которого невозможно отказаться

Сразу расставим акценты: речь не о том, были у австрийской полиции основания для подобных действий. В итоге какое-то заявление с их стороны будет - пока говорят только представители биатлонной сборной и НОК Казахстана, у которых своя точка зрения. В конце концов, это исключительный случай. Речь о том, что нынешняя система ущемляет гражданские права спортсменов вне зависимости от их национальности, и если кто-то сильно захочет, то по всем правилам можно докопаться до любого, обеспечив преимущество его сопернику. Доказательств этому масса.

Все уже давно в курсе, что спортсмены обязаны постоянно уведомлять антидопинговые службы о том, где они находятся и когда к ним могут прийти допинг-офицеры. В системе ADAMS они должны проставлять своё местонахождение на каждый день на три месяца вперёд. После этого процедура повторяется. Во время соревнований необходимо подробно расписывать каждый час. Конечно, спортсмены могут корректировать данные и менять своё местоположение. Но две вещи неизменны.

Первая: каждый день они обязаны соблюдать так называемый час абсолютной доступности, и если спортсмена именно в этот час не окажется в указанном месте, это нарушение. Три таких пропуска - дисквалификация. Вторая: если допинг-офицер нашёл спортсмена в любом месте, то отказаться от его предложения пройти в уборную, спустить штаны, закатать одежду выше пупка и пописать в баночку в его присутствии просто невозможно. Любая попытка противодействия будет считаться нарушением. Будь то на соревнованиях или вне их.

Знаменитая американская горнолыжница Линдси Вонн, которой однажды пришлось отлучаться с официального мероприятия по вручению наград в мире моды, чтобы сдать пробу, назвала это «неотъемлемой частью жизни спортсменов».

Допустимое время прихода допинг-офицеров для забора проб по действующим правилам с 5 до 23 часов. Если аккредитованный сотрудник придёт в 22.55, то останется до тех пор, пока спортсмен не сдаст нужное количество мочи. Даже если наполнить баночку получится только в 4 утра. Приходить могут и каждую неделю, а то и каждый день.

Вот вам и действенный механизм давления на спортсмена. Кто-то может поспать перед важным стартом всего пару часов, а кто-то спокойно будет отдыхать, свежим выйдет на соревнования и выиграет. Чтобы не быть голословными, вот реальные истории тех, кому обычная процедура забора проб реально мешала и создавала максимальные неудобства.

«Поздно вечером сдал тест, а утром меня опять разбудили»

Спецкоры «Чемпионата» собрали несколько интересных историй на тему забора допинг-проб. Самый свежий пример - с французом Жаном-Гийомом Беатриксом, который к этапу Кубка мира в Нове-Место в середине декабря прошлого года подошёл в очень хорошей форме, но в спринте занял только 31-е место, проиграв больше минуты Мартену Фуркаду.

«Допинг-контролёр приехал ко мне поздно вечером. Через некоторое время мне удалось сдать тест, но проспал я лишь несколько часов. Рано утром меня разбудил уже другой контролёр. В итоге я совсем не выспался и плохо пробежал спринт. После бессонной ночи бежать гонку тяжело для любого спортсмена. Мне бы не хотелось снова пережить это», - пожаловался Беатрикс.

«Самый жёсткий допинг-контроль для меня был во время Олимпийских игр в Турине и Сочи . Нам приходилось сдавать на анализы кровь и мочу ночью. Это очень неприятно, когда тебе предстоит стартовать на следующий день. Я понимаю, что есть веская причина - борьба за чистоту спорта, но всё-таки не хочется, чтобы это отражалось на состоянии спортсменов перед стартом», - история от восьмикратного олимпийского чемпиона норвежца Уле-Эйнара Бьорндалена.

Чемпион мира Томаш Сикора , сейчас возглавляющий мужскую сборную Польши, тоже жаловался на работу допинг-офицеров: «Однажды во время чемпионата мира у меня брали допинг-контроль четыре дня подряд. Поначалу я был рад визиту допинг-офицеров, но когда это повторялось изо дня в день, стало реально надоедать и мешать. Я успокаивал себя только тем, что после этого ни у кого уже не останется сомнений в моей чистоте».

А Владимир Драчёв , последний российский обладатель Кубка мира, рассказал, как наших биатлонистов и лыжников «трясли» за неудачную шутку. Хорошо хоть телефоны не отобрали, как у казахов, и допинг-тесты в полиции не заставляли сдавать.

«Однажды мы с лыжниками поехали на вкатывание в Рованиеми. У ребят на окне стояли банки, и кто-то для прикола написал на одной из них «Эритропоэтин». Проходящие мимо эстонцы заметили это, сфотографировали и заявили в финскую полицию. Через несколько часов приехал наряд. Перевернули весь дом, но вскоре убедились, что это были обычные баночки биохимика, а никаких запрещённых веществ не было. Но эстонцы кричали, что россияне используют допинг. Ребят продержали в участке три часа, но потом отпустили, убедившись, что это действительно была неудачная шутка», - сказал Драчёв.

Эти страшные терапевтические исключения

Ну и про то, как проходит сама процедура - в рассказе американки Линдси Вэн, чемпионки мира по прыжкам на лыжах с трамплина.

«В 2009-м в Либереце я выиграла чемпионат мира. После окончания соревнований меня провели в помещение для сдачи пробы. Инспектор вошла в кабинку вслед за мной… Мне было стыдно и неудобно, и я ничего не смогла сделать. Мне позволили подняться, одеться и подождать в комнате. Затем процедура повторилась… Я смогла сдать пробу только через полтора часа, а когда разливала мочу в две разные бутылочки, из-за нервной тряски пролила немного на инспектора… Это ещё не самая неловкая ситуация, были и хуже. Необходимость сдачи тестов и непосредственно сам процесс - две большие разницы. Тогда я начинала дёргаться от каждого стука в дверь», - говорила она.

Получается, идёт вмешательство в такие интимные сферы, которое в обычной жизни просто недопустимы. Допинг-офицерам осталось только весь процесс на камеры снимать, тогда будет полная идиллия.

Ну и да, к вопросу о терапевтических исключениях. Точнее, о том, что открытие информации о них - это страшное вмешательство в личную жизнь. Пару часов пытаться пописать по чьей-то команде в присутствии незнакомого человека - неотъемлемая часть жизни спортсменов. Публикация списка запрещённых препаратов, которые они принимают - личная жизнь. Никто ничего не перепутал?

Правила игры не для всех одинаковы

Глава Международного союза биатлонистов Андерс Бессеберг призвал спокойно относиться к процедуре сдачи допинг-тестов.

«К одному из спортсменов, например, допинг-офицеры пришли в семь часов утра в канун Рождества. Не надо кого-то обвинять или искать злой умысел, это нормальная ситуация. В условиях профессионального спорта спортсмены должны быть готовы сдать тест 24 часа в сутки - таковы правила игры», - утверждает он.

Но разве для всех они одинаковы? Большинство опрошенных «Чемпионатом» спортсменов рассказали, что никаких проблем не испытывали, а допинг-инспекторы приходили именно тогда, когда удобное время указано в системе ADAMS. Но при этом подчёркивали, что это в обычное время. «Если же на кого-то укажут пальцем, можно делать, что угодно», - признаются они.

И в чём тогда равенство для всех? Чтобы избежать подобных проблем, ВАДА неплохо бы прислушаться к мнениям спортсменов - никто не говорит, что заборы проб вообще нужно отменить. Но нужно сделать эту процедуру более человечной, понятной и действительно равной для всех. Ладно, россиян можно не слушать - всё равно никто не услышит. Но если о проблемах говорят Бьорндален и Вонн, то от этого просто так отмахиваться нельзя, хотя у ВАДА это как-то получается.

Более того, последние несколько лет руководство ВАДА пытается пробить вопрос о получении права на ночные заборы допинг-проб и внезапные проверки. Сейчас это возможно только в исключительных ситуациях, когда подключена полиция. Представляете, что будет, если такое право борцам с допингом будет дано?