Макуаитль: стеклянное оружие индейцев Мезоамерики. "Викинги" Северной Америки: оружие и доспех тлинкитов

Продвигаясь на юг вдоль материкового побережья Аляски в поисках более богатых промысловых угодий, русские партии охотников на морского зверя постепенно приближались к территории, заселённой индейцами-тлинкитами - одним из наиболее могущественных и грозных племён Северо-Западного побережья Северной Америки. Русские называли их колошами (колюжами). Имя это происходит от обычая тлинкитских женщин вставлять в разрез на нижней губе деревянную плашку - калужку, отчего губа вытягивалась и отвисала. "Злее самых хищных зверей" , "народ убийственный и злой" , "кровожаждущие варвары" - в таких выражениях отзывались о тлинкитах русские первопроходцы. И на то у них были свои причины.

Выразительное описание внешности тлинкита дал в конце XIX века архимандрит Анатолий (Каменский): "Аляскинский индеанин, или тлинкит, высок ростом, нередко шести футов, имеет длинное, почти круглое туловище, сильно развитую грудь и руки, несколько вогнутые в коленах наружу ноги, как у истых наездников степи. Впрочем, на кривизну ног могло не мало влиять постоянное сидение в узкой лодке. Походка медленна и некрасива с покачиванием в стороны… Безобразие нижней части тела скрашивается верхнею – головой, обыкновенно прямо и гордо сидящей на толстой шее поверх широких могучих плеч. Лицо типичного индеанина выразительно, сильно очерчено и подвижно. В большинстве случаев лицо кругло и безбородо, но встречаются нередко лица продолговатые, сухие, с орлиными хищными носами… Если бы не цвет кожи, слегка отливающий медью, иногда статного индеанина или индеанку трудно было бы распознать и отличить от европейца" .

К концу XVIII в. тлинкиты занимали побережье юго-восточной Аляски от залива Портленд-Канал на юге до залива Якутат на севере, а также прилегающие острова архипелага Александра. Скалистые материковые берега этих мест изрезаны бесчисленными глубокими фьордами и заливами, высокие горы с вечными снегами и ледниками отделяли страну тлинкитов от внутриматериковых районов, где обитали атапаски, а дремучие, в основном хвойные леса покрывали, словно косматой шапкой, многочисленные гористые острова. Страна тлинкитов делилась на территориальные подразделения - куаны (Ситка, Якутат, Хуна, Хуцнуву, Акой, Стикин, Чилкат и др.). В каждом из них могло быть несколько крупных зимних деревень, где проживали представители различных родов (кланов), принадлежавших к двум большим фратриям племени - Волка/Орла и Ворона . Эти кланы - киксади, кагвантан, дешитан, тлукнахади, текуеди, нанъяайи и т.д. - нередко враждовали между собой. Именно родовые, клановые связи и были наиболее значимыми и прочными в тлинкитском обществе. Численность тлинкитов к началу XIX в. составляла, вероятно, более 10 000 человек.

Селения тлинкитов включали в себя от четырёх-пяти до двадцати пяти больших дощатых домов, стоящих чередой вдоль берега моря или реки фасадами к воде. Дома имели каждый своё имя ( Дом Касатки , Дом Звезды , Дом Костей Ворона и пр.), которое зависело от родового тотема, местоположения, размеров. При постройке или перестройке дома приносились человеческие жертвы - под его опорными столбами закапывались тела убитых рабов. Фасады и внутренние перегородки украшались резьбой, перед входом иногда ставились тотемные столбы.
Достаточно далеко, как и у многих других племён Северо-Западного Побережья, зашло у тлинкитов социальное расслоение общества. В каждом куане имелись свои люди высокого ранга, анъяди , простолюдины - тлинкит или канаш-киде , и рабы. Власть вождей, однако, была невелика. Важным фактором для определения статуса человека служили благородство происхождения и богатство, которое раздавалось на устраиваемых им потлачах - церемониальных пиршествах с раздачей подарков. Уважением и весом в обществе пользовались также шаманы и мастера ремесленники (например, резчики по дереву). Несмотря на свою воинственность, отмечаемую всеми ранними путешественниками и исследователями, тлинкиты вовсе не были примитивными дикарями-грабителями. То был народ не только воинов, но и охотников, рыбаков, ремесленников, торговцев. Куаны, населённые соперничающими кланами, соединялись между собой прочными торговыми связями. Главную же роль в жизни тлинкитов играл морской промысел. Вся их жизнь, как и жизнь прочих прибрежных племён, была тесно связана с морем и полностью зависела от него.

Каждый мужчина-тлинкит постоянно готовился к войне и подготовка эта велась с самого раннего детства. Уже с трёхлетнего возраста тела мальчиков закалялись ежедневными купаниями в холодной воде, а периодические порки приучали их терпеливо переносить боль. "Когда дитя начинает говорить, - отмечает К.Т.Хлебников, - то родственники его, дяди и другие, имеют обязанность каждое утро купать его в речной или морской воде, не взирая ни на какие морозы, до тех пор, пока привыкнет терпеть холод… Дядя, исполняя обыкновение, за непослушание и крик сечет розгами" . В сказании об акойском герое Дахкувадене говорится, что "в то время полагали, что ледяная вода делает храбрым и сильным" , и поэтому дед купал мальчика в море до тех пор, пока "тело его не коченело, словно у мертвеца" . Дакхуваден плавал в ледяной воде, спал без одеяла и в результате "стал сильным, как скала" . Кроме того, "чтобы показать свою храбрость, укрепить тело и дух" , взрослые мужчины также подвергали себя бичеванию, а иногда даже наносили себе во время купания в морской воде раны острыми камнями.

Труды практически всех исследователей, записки путешественников и собственные родовые предания тлинкитов свидетельствуют о том, что война занимала в их жизни одно из важнейших мест. Однако при этом, как верно подметил Дж. Т. Эммонс, в истории тлинкитов нам практически неизвестны внешние войны , в которых весь народ мог бы сражаться против общего врага. Война всегда оставалась частным делом того или иного клана, куана или, в крайнем случае, коалиции нескольких из них. Клановые истории полны описаний резни, кровной мести, войн с другими кланами среди которых лишь иногда встречаются сообщения о стычках с соседями – эскимосами-чугачами, индейцами хайда и цимшиан.

Война обычно вырастала на почве кровной мести, а вызывал её ряд причин: убийство (зачастую на почве ревности), за которое не было уплачено достойной виры; оскорбление и ранение в ссоре; вторжение в чужие охотничьи угодья и спор из-за добычи; походы предпринимались также с целью грабежа и захвата рабов (в основном на юг) или для защиты своих торговых интересов (как это было в 1851 году, когда чилкатские кагвантаны разорили английской форт Селкирк в верховьях Юкона).

Межклановые войны могли быть остановлены лишь при достижении равновесия потерь или же путём уплаты выкупа за ещё неотмщённых погибших. Жизнь вождя равнялась нескольким жизням людей иного общественного положения.

Хотя тликинтское общество и не создало прослойки профессиональных воинов или военных предводителей, каждый тликинт был превосходно снаряжен для битвы.

Самым распространённым среди тлинкитов оружием и неотъемлемой принадлежностью каждого мужчины был кинжал . Он постоянно носился в ножнах из жёсткой кожи, которые вешались на шею на широком ремне. На ночь его клали у постели. Оружие это так и называлось чиханат - "справа от меня, всегда наготове" или "вещь под рукой" . Изначально кинжалы были каменными. Затем камень сменили медь и железо. Позднее появились кинжалы типа гватла (от gwala - "ударить" ) с одним лезвием и резным тотемным навершием, но ранние кинжалы имели по два клинка – нижний, колющий, и верхний, более короткий, режущий. Находящаяся между ними рукоять обматывалась полоской кожи, коры, или шнурком из человеческих волос. Также она снабжалась длинным шнурком, который дважды обматывался вокруг запястья. Кроме того, воин пропускал средний палец в развез на конце этого ремня – таким образом боевой нож намертво крепился к руке и его невозможно было вырвать даже у убитого.

Капитан Этьен Маршан, побывавший в Ситке в 1791 г., так говорит о вооружении тлинкитов: "Тхинкитанайаны (tchinkitanayans) все вооружены металлическими кинжалами 15 или 16 дюймов длинной, от двух с половиной до трех шириной, завершающиеся острием, обоюдоострыми – это оружие они наиболее тщательно хранят и с удовольствием чистят и полируют; гренадер не более гордится своей саблей, чем тхинкитанайан своим книжалом: он носит его на заплечном ремне в кожаных ножнах и никогда не бывает без него ни днем, ни ночью" .

К оружию ближнего боя относились также копья и палицы . Палицы, изготовлявшиеся из дерева, камня, кости и даже металла, применялись тлинкитами сравнительно редко. Уже в начале XIX в. они переходят в разряд фамильных реликвий. Согласно устным преданиям, увесистые дубинки с резными каменными навершиями носились вождями скрытно под одеялами и использовались при внезапном нападении на личных врагов. Распространенным был тип палицы в виде кирки (так называемый slave-killer ),представлявший собой церемониальное оружие вождей для ритуального умерщвления рабов. Это оружие состояло из слегка изогнутого отполированного каменного острия, насаженного на деревянную ручку или вправленного в нее. Гораздо чаще, чем на войне, дубинки применяли в морском промысле.

Копья использовались равно и на войне, и на охоте (особенно медвежьей). Оба вида этого оружия представляли собой листовидный наконечник, металлический или каменный, прикрепленный к древку длиной в 6 – 8 футов. Подобные копья не метались, но вонзались в противника в рукопашной схватке. При умелом использовании это было грозное оружие. В коллекции Дж . Т . Эммонса находилось копье, которым в бою ситкинцев со стикинцами был нанесен удар такой страшной силы, что оно прошло сквозь одного стикинца и пронзило другого, стоящего позади.

Подобно копью, лук также использовался и на войне и на охоте, но на войне гораздо реже. Это объясняется отчасти тем, что тлинкиты обычно нападали на противника на рассвете, когда эффективность стрельбы из лука была минимальной. К тому же тликинтские воины предпочитали рукопашную схватку, в которой не было места для луков и стрел. Известны, однако, факты применения этого оружия во время "морских битв" на каноэ, когда для защиты от стрел был разработан целый ряд специальных манёвров. При стрельбе лук держался горизонтально - также, возможно, чтобы удобнее было целиться с борта каноэ.Позднее, однако, лук был быстро вытеснен широким распространением огнестрельного оружия, которое закупалось у европейских и американских морских торговцев.

Еще при нападении на партию А. А. Баранова в 1792 г. тлинкиты еще не применяли ружей, то уже в 1794, согласно рапорту Е.Пуртова и Д. Куликалова, у якутатцев было "множество… ружей, а снарядов, как то пороху и свинцу сколько есть неизвестно" . Ю.Ф. Лисянский сообщает, что в его время тлинкиты уже практически оставили лук, заменив его огнестрельным оружием. Оружие это получалось с европейских торговых судов в обмен на шкуры морских выдр (каланов). Для XIX в. наиболее типичным оружием такого рода является мушкет Компании Гудзонского Залива. Для него отливались свинцовые пули, но он мог стрелять и галькой. Известны и медные пули. Ружье называлось "уна" ( "нечто стреляющее" ) или "хан уна" ( "военное ружье" ).

Воин, вооруженный мушкетом, должен был иметь при себе порох, пыжи, пули, а позднее и капсюли. Заряды хранились в особой корзинке или кисете из птичьей шкурки. Порох и капсюли помещались в сумочку из кишок. Использовались и пороховые рога. В коллекции, собранной Дж. Т. Эммонсоном, имеется мерка для пороха из рога горного козла, вырезанная в виде орла. Она имеет "линию, размечающую внутри уровень 4-х драхм – полновесный заряд для охотничьего ружья 12-го калибра или легкий заряд для 10-го калибра. Ремешок, на котором она держалась, проходил через клюв орла" .

Известны и случаи использования тлинкитами пушек ( "анту уна" - "ружье внутри города" ), как приобретенных у европейских купцов, так и захваченных у русских. Широко применялись на Северо-Западном Побережье мушкетоны , стрелявшие картечью. Благодаря своим конструктивным особенностям, они были весьма эффективным оружием в ближнем бою, особенно против превосходящих сил неприятеля. Большой популярностью пользовались они у морских торговцев: опасаясь внезапного нападения индейцев, они помещали на реи матросов, вооруженных мушкетонами.

Тело тлинкитского воина было надёжно защищено против всех видов известного ему оружия, за исключением пушек. К числу санке’т , доспехов, относились: деревянные шлем и забрало ( "воротник" ), дощатые деревянные кирасы, наголенники и наручи, рубахи-безрукавки из толстой кожи, боевые плащи из сложенных вдвое лосиных шкур, а позднее еще и "куяки", усиленные металлическими полосами.

Шлем вырезался из древесного узла или корня, изображая собой лицо человека или морду животного, раскрашивался или покрывался шкурой, украшался инкрустацией из меди и раковин, пучками человеческих волос. Шлем одевался на голову поверх меховой шапки и крепился под подбородком кожаными ремешками. Шею и лицо до уровня глаз покрывал воротник-забрало, который поддерживался на месте петлёй или продолговатой деревянной пуговицей, зажатой в зубах воина.

Кираса имела несколько разновидностей. Она изготовлялась из дощечек или комбинации дощечек и палочек, которые скреплялись вместе и оплетались тонко скрученными нитями сухожилий. Отдельные части доспехов скреплялись кожаными связками. Нагрудник имел внизу V-образный выступ для защиты живота и гениталий.Руки от запястий до локтевого сгиба защищали наборные деревянные наручи. Такие же дощатые наголенники прикрывали ноги от колен до подъёма ступни.

Деревянные доспехи могли носиться в сочетании с кожаными. Кожаные рубахи-безрукавки достигали бедра, а иногда спускались и ниже колен. Они состояли из одного или нескольких слоёв шкур морского льва, лося или карибу. Многослойными бывали и боевые плащи. Подобные доспехи изготовлялись из сложенной вдвое шкуры, в которой сбоку прорезали отверстие для левой руки, а верхние края скрепляли, оставляя отверстие для головы. Защищённая левая сторона подставлялась врагу в бою, особенно во время поединка на ножах. Внешняя поверхность расписывалась тотемными символами. В 1870 г. американским этнографами на Ситке были приобретены два своеобразных "жилета" из трех слоев дубленой кожи с пришитым воротником. Они были обшиты вертикальными рядами медных матросских пуговиц и китайских монет. Этот тип, бесспорно, появился уже в результате тесных связей с европейцами. Тликинтские доспехи успешно выдерживали удары не только копий и стрел, но иногда даже мушкетных пуль.

Одно из ранних описаний бойца в полном вооружении сделал в 1791 г. испанский художник Т.Суриа, участвовавший в экспедиции Маласпины в Якутат: "Сражающиеся индейцы надевают все свое вооружение, нагрудник, спинные латы, шлем с забралом или тем, что выполняет его роль. Грудные и спинные доспехи есть род кольчуги из досок в два пальца толщиной, соединенных шнуром, который переплетает их как спереди, так и изнутри, равно соединяя их. В этих точках соединения нить берет противоположное направление; получается чехол, который не может пробить стрела даже здесь, а уж тем более в толстых частях досок. Этот нагрудник привязывается изнанкой к телу. Они носят передник или броню от талии до колен, того же самого рода, который может машать им ходить. Тем же самым материалом они покрывают себе руки от плеча к локтю, а на ногах носят некие ноговицы, достигающие середины бедер, шерстью внутрь.Шлемы они изготовляют различных форм; обычно это кусок дерева, крупный и толстый, столь большой, что когда я надел один такой, то он весил так же, как если бы был сделан из железа… Чтобы прикрыть лицо они опускают от шлема кусок дерева, который окружает его, и висит на неких кожаных подвязках, соединяясь с другими, одна из которых идет вверх из-под подбородка. Они соединяются у носа, оставляя в месте стыковки смотровую щель. Примечательно, что перед тем, как одеть свои доспехи, они облачаются в платье, подобное женскому, но тяжелее и толще, особо обработанное. Они вешают свои catucas [колчаны] и перекидывают луки через плечо, позади которого и висит колчан. Они сжимают в руках короткое копье, нож и топор. Таково снаряжение воина. Копье есть тяжелый шест из черного дерева, хорошо обработанный, к концу которого привязано лезвие большого ножа, какие получают они от англичан в обмен на свои шкуры.. Топор – из черного камня, размера, формы и заостренности наших железных топоров. Они крепят его к прочной палке и используют как на войне, так и для других нужд" .

Кинжалы, палицы, а также боевые шлемы и ружья, подобно домам и каноэ, получали особые названия (например, кинжал Касатка , шлем Шапка Ворона и пр.).

Слабость врага-наша сила. (Племя Чероки)

Североамериканские индейские племена вели между собой многочисленные войны задолго до того, как в Новом Свете появился первый белый человек. Период боевых действий обычно называли «военной тропой».

О том, ступить или нет воинам племени на военную тропу, как правило, решал его совет. Если у совещательного огня было принято решение начать боевые действия, то совет одновременно определял, кто возглавит воинов.

Индейцы вожди

У некоторых североамериканских индейских племен мы встречаемся с двумя группами вождей. Одни руководили как мы бы сегодня сказали -«своим ведомством» в период мира, другие - в период войны. Командные обязанности и права «вождей на период войны» заканчивались в день возвращения из военного похода.

Многие из славных вождей, о героических делах которых мы рассказывали, как раз и были именно такими индейскими «офицерами», которые в период мира не имели прав на какие-либо особые привилегии.

Таким образом, еще до того, как индейские воины вступили на военную тропу, совет племени должен был выбрать из их рядов командующего. Таким военным вождем мог быть избран только тот индейский воин, к которому - если так можно выразиться - «были благосклонны индейские боги». А это значит, что его сила, отвага, героизм, тактические и стратегические способности были не его личным дарованием, а дарованы богами, которые помогали ему и охраняли его.

Эту магическую охрану и помощь сверхъестественных сил военный вождь принимал или сам, или при помощи посредника. Специальная литература называет обычно этих посредников кэта-бэрер.

Так что теперь мы знаем вождя и его помощника. Ну а воины? На военную тропу, если совет племени не решил по-другому, вступили все взрослые мужчины, умеющие обращаться с оружием. Жены-индианки могли сопровождать своих мужей, но непосредственно в боях не участвовали. У некоторых же племен воины перед вступлением на тропу войны не имели права встречаться с женами.

Индейцы воины

Индейский воин - этот факт необходимо особо подчеркнуть - ступал на тропу войны не только для того, чтобы защищать интересы и честь своего рода, но также и для того, чтобы поднять свой собственный престиж. У ряда племен, живущих в прериях, существовал даже точный перечень поступков, которые общественное мнение племени считало особенно героическими. Этот комплекс заслуг в специальной литературе называют «коуп систем».

«Коуп» в этом случае означает «касание». Считалось, что индейский воин тогда проявил храбрость в бою, когда он коснулся тела вражеского воина. Оценка личных заслуг каждого воина проводилась по возвращении в деревню и имела свой строгий, традиционно сохраняемый порядок, определяла до следующего похода место и звание каждого мужчины в племени. Американский этнограф Бернард Мишкин, например, насчитал у одного из племен более двадцати различных титулов среди мужчин.

Ритуал скальпирование

С представлением о том, что касанием у вражеского воина отнимается магическая жизненная сила, непосредственно связан и самый известный и самый осуждаемый индейский обычай - «скальпирование». Скальп был для индейца доказательством отваги, военным трофеем. Индейские воины скальпы заботливо сохраняли. Они консервировали их и размещали на своих жилищах или перед ними, а часть их даже прикрепляли к одежде. К слову, живучести этого военного обычая способствовали больше всего сами белые - торговцы и европейские фабрики.

Они создали для индейцев стальные ножи для скальпирования. В период, когда в Северной Америке воевали англичане с французами, обе стороны предлагали индейцам высокие вознаграждения за скальпы вражеских солдат. Британцы платили за один французский скальп двенадцать фунтов.

Тактика индейцев

Приход белых в Америку почти все изменил в индейском военном искусстве. Если раньше индейцы совершали лишь короткие военные походы, а потом возвращались в свои деревни, то теперь они должны были годами бороться с врагами. Если раньше в течение всего похода погибал, скажем, один воин, то теперь индейцы должны были немилосердно убивать, чтобы их самих не уничтожили.

Тактические и стратегические принципы, которыми руководствовались индейские вожди, менялись. Вернее, должны были меняться. Индейцы, в конце концов, были побеждены не только превосходством оружия, но и бесспорными тактическими и стратегическими способностями своих противников.

План боевых действий индейцев до прихода белых был всегда очень простым: выход со своей территории, нападение на лагерь враждебного племени, решающее сражение и возвращение в исходный пункт. Индейская военная наука не знала совместно координируемого выступления многих боевых подразделений, не знала позиционного боя, не знала осады.

Многие из вождей, пытались решить задачи, вытекающие из новой ситуации. Они стремились создавать крупные индейские войска (Текумсе), осаждали длительное время вражеские крепости (Понтиак) и, наконец, научились командовать и координировать боевые операции различных подразделений (Сидящий бык).

Но, как правило, они побеждали благодаря исключительному героизму своих воинов. А необходимо было оружие, нужны были тактика и стратегия. Положение вещей не могло измениться за несколько десятков лет.

До прихода белых в Северную Америку исход войны обычно решало одно-единственное сражение, часто даже бой. Отдельные индейские племена Северной Америки были немногочисленны, в отличие от индейских групп Месоамерики и Андской области, часто все племя проживало в одной деревне, в одном военном лагере.

Взятие лагеря племени, как правило, решало исход войны. Однако для того, чтобы напасть на одну из деревень или главную деревню враждебного племени, индейцы должны были совершать многодневный поход всей своей деревней (лошадей, напомним, у них не было; они получили их уже от европейцев).

Ритуалы индейцев

Вечером индейцы всегда строили лагерь, танцевали военные танцы: это были скорее танцевальные драмы - своего рода пантомимы, с помощью которых они готовились к предстоящему бою. Особую роль имела первая такая стоянка, которая устраивалась не для ночевки, а лишь для выполнения различных религиозных обрядов.

Именно на первой «священной» стоянке принимал на себя командование военный вождь. После большего или меньшего числа стоянок воины племени добирались, наконец, до цели своего похода - деревни или лагеря враждебного племени.

Решительный бой происходил здесь. Самому бою всегда предшествовала очень тщательная разведка. (Индейские разведчики-лазутчики прекрасно ориентировались на местности, были великолепными следопытами, выносливыми и физически крепкими. Поэтому белые - особенно армия Соединенных Штатов - нанимали для своих походов против индейцев следопытов-индейцев.

Сигналы индейцев в бою

Для успеха боевых акций имело значение не только вооружение, но и организация связи. Во время войны с белыми необходимо было передавать сообщения и приказы частям, нередко значительно удаленным.

Индейские воины использовали разные трюки с одеялами, особую езду на лошади (например, быстрая езда одного всадника вперед и назад означала приказ всем подразделениям немедленно собраться на этом месте). Индейцы прерий передавали сообщения и с помощью стрел, которые выстреливались различными способами и в различном направлении.

От американцев индейцы заимствовали гелиографический способ: связь посредством точно направляемых отражений зеркалец. У апачей большую роль играли дымовые сигналы. Каждое апачское «подразделение» выделяло одного воина для наблюдения за дымовыми сигналами. Они немного напоминали телеграф. В согласованные интервалы времени дым искусственно задерживался (например, одеялом).

Язык жестов индейцев

В период совместных выступлений многих племен против белых возрастала роль особого средства общения языка жестов. Он помогал договориться индейцам, говорящим на разных языках. Для передачи сообщений на большое расстояние подходил больше всего «уолс хэнд дайлект»- сообщения, передаваемые посредством движения всей руки; для личного общения -«фангер дайлект», «язык-пальцев».

Язык жестов не был бедным. Словари, которые были составлены, содержат несколько тысяч слов. Язык жестов легко воспринимался, и индейцы очень быстро научились передавать на нем и сложные мысли.

Например, существует и «Отче наш», «переведенный» на язык пальцев.

Хотя бы два слова в качестве примера: тесно сведенные пальцы правой и левой руки означали оборону.

Два сжатых кулака, двигающиеся, как вражеские войска, один навстречу другому,- войну. На языке жестов звучали и местные названия, и собственные имена, которые обычно носили совершенно конкретный смысл. Так, например, имя известного вождя Бешеного коня индеец изображал сначала знаком для выражения бешенства, а потом - знаком, обозначающим мустанга.

Ведение войн индейцами

До прихода белых война для индейцев заканчивалась в день решающего сражения и возвращения в свою деревню. Индейские племена никогда не вели между собой войну за то, чтобы территория племени, вышедшего победителем, была расширена за счет территории потерпевших поражение. И уничтожение как можно большего числа воинов враждебного племени тоже не было единственной целью военного похода индейцев.

Тем не менее в руки победителей попадало большое число военнопленных. Какой была их дальнейшая участь? Племя победителей или принимало их полноправными членами, или убивало. Решение принимал совет. Чаще всего пленных спасала необходимость заменить вдовам погибших в только что закончившемся походе мужей

Однако мужчину, который не оправдал ожиданий вдовы, позднее убивали. Один из французских иезуитов рассказывает, что какой-то индейский вождь приговорил к смерти сорок недостаточно крепких в сексуальном отношении мужчин-пленных, которых он одного за другим предлагал в качестве мужей жене своего брата, погибшего на войне.

Обращение с пленными индейцами

Наиболее жестоко обращались с пленными ирокезские племена. Например, сенека сначала пытали пленных в специальном здании, потом пытали на открытом пространстве перед женщинами и детьми на чем-то вроде дыбы. Ирокезы, как правило, пытали своих пленных огнем, затем сжигали.

Привязывание пленных к столбу для пыток, судя по всему, индейцы заимствовали уже у белых. Утверждение, что североамериканские индейцы ели пленных врагов, не соответствует действительности. Но у некоторых племен (например, у оглалов) было принято ритуальное закалывание собаки и совместное поедание собачьего мяса перед вступлением на военную тропу. Собачье мясо символизировало тело врага, убитого в предстоящем бою

Победившее «войско» возвращалось с пленными в деревню, и вражда прекращалась. Иногда это скреплялось особым договором. У индейцев на востоке Северной Америки такие мирные договоры заключались с помощью вампунов (вампуновых поясов).

Эти пояса первоначально изготовлялись из морских ракушек, позднее - из цветных бус, которые поставлялись из Северной Чехии. Вампу новые пояса имели - в зависимости от своего предназначения - различный цвет. Красные вампуны объявляли войну и созывали союзнические племена на военную тропу, черные вампуны означали поражение собственного войска или смерть его вождя, и, наконец, с белыми вампунами заключался мир.

В основном мы уделили внимание военному искусству прерийных индейцев - всех групп сиу, чейеннов, ассини, байнов и т. д. Индейцы, которые продолжали борьбу и после поражения прерийных племен - апачи, мозоки и другие - должны были в новой ситуации воевать уже по-новому, изменив традиционным способам ведения войны. Они создавали небольшие группы захвата, прообраз отрядов, известных нам по последней мировой войне, укрывались в горах и оттуда вели партизанскую войну.

Оружие индейцев Северной Америки

В бою индейские воины пользовались традиционным индейским оружием: копьями, томагавками, ножами, боевыми булавами. Огнестрельное оружие они стали использовать гораздо позже. Исторически самое старинное из названного оружия - это, бесспорно, копьё (оно имело обычно обсидиановый наконечник; иногда наконечник был из кремния).

Метательное оружие индейцев

До того как североамериканские индейцы начали пользоваться копьем, они, очевидно, использовали, как когда-то мексиканские индейцы, «атлатль»- приспособление для метания дротиков. Это была короткая дощечка, в которой был вырезан желоб для дротика с тяжелым каменным наконечником. Стабильность оружия обеспечивала каменная гиря, укрепленная на задней стороне «атль-атля».

Холодное оружие индейцев

Во времена прихода белых самым привычным индейским оружием стали военные булавы. Ирокезские воины использовали два типа деревянных булав: для обороны увенчанные тяжелым деревянным шаром; для нападения - шар заменял заостренный рог. Индейцы прерий использовали для булавы каменные шары.

Ручка булавы у них была обмотана кожей, так что военные булавы не были теми популярными «военными топорами», которые индейцам были известны уже давно.

Белые «создали» для них оружие, ставшее, так сказать, национальным оружием индейцев - знаменитый томагавк. Томагавки, поставляемые из европейских стран, сильно различались по форме. Томагавком индейцы научились владеть в совершенстве, вскоре он стал их любимым оружием.

В Северной Америке существовали такие племена, представители которых не употребляли лук и стрелы даже во время охоты. Одно из таких племен белые начали называть «санз арк» - дословно «без луков», «те, у которых нет луков».

Помимо копьев, военных булав, томагавков и луков, индейские воины пользовались иногда ножами. Металлические лезвия были известны до прихода белых только индейцам северо-западного побережья Северной Америки, которые в оборонительных боях жителей Нового Света почти не участвовали.

Остальные группы североамериканских индейцев изготовляли лезвия ножей из природного материала. Самым интересным из этих ножей был бобровый нож алгонкинских племен северо-востока Северной Америки, лезвием которого был бобровый зуб. Рукоятка ножей делалась обычно из дерева, камыша, кремня или кости.

Огнестрельное оружие индейцев

Первое огнестрельное оружие к североамериканским индейцам попадает только в начале восемнадцатого века. Главными поставщиками были представители компании, торгующих мехами. Особенно широкий обмен мехов на огнестрельное оружие развернула в то время известная «Хадсон Бэй Компани» среди индейцев сегодняшней Канады. Позднее продажа огнестрельного оружия индейцам была радикально ограничена.

Они заполучили его у отдельных торговцев, чаще всего опять-таки в обмен на шкурки. Свое вооружение индейские воины пополняли и из военных трофеев Так что, несмотря на многочисленные запреты, некоторые племена сумели за два-три поколения «перевооружиться».

Например, в сообщении об ассинибойнах, датированном 1809 годом, отмечается, что это племя, которое в то время насчитывало 1880 становищ с двумя тысячами боеспособных воинов, имело на вооружении 1100 единиц огнестрельного оружия.

Но с ростом количества огнестрельного оружия возрастала и потребность в боеприпасах.

И поскольку у индейцев изъять оружие практически было невозможно, американцы с начала XIX века стремились продажу им боеприпасов свести к минимуму.

Каждая унция пороха, каждый патрон имел для индейцев цену золота. Индейские воины добывали боеприпасы различными способами. Нападением на вражеские обозы, а в дни мира вновь путем тайного обмена на меха.

Некоторые даже предлагали одиноким белым своих жен на одну или несколько ночей.

Доспехи индейцев

На традиционно индейское военное дело повлиял и другой «дар белого человека» - лошадь. Животное, которое, собственно, создало индейцев прерий, оказавшихся потом для американской армии самым твердым орешком.

Но еще раньше прерийных индейцев лошадей от испанцев получили индейские жители Аризоны, Техаса, Нью-Мехико. Первыми наездниками стали апачи. По примеру испанцев они начали одевать своих коней в кожаные «доспехи» (апачские воины, к слову, долго использовали такие кожаные «доспехи» и для собственного предохранения.

Вообще же индейские воины предохранялись в бою щитами из кожи, индейцы северо-запада пользовались сделанными из дерева шлемами). Апачи, имеющие, таким образом, лучшее снаряжение для войны, сумели потом, как рассказывает иезуит Масне в своем сообщении от 1691 года, победить все соседние племена.

У меня всё...

Индейцы, особенно степные, обладали огромным разнообразием боевых дубин и палиц, которые естественно состояли на их вооружении еще задолго до высадки первых европейских поселенцев в начале XVII века. Так, например, каменные палицы (вместе с тем очень похожие на булаву) представляли собой достаточно простое оружие: камень, чем-то похожий на заостренное с обеих сторон яйцо, крепился к уже обтянутому кожей древку при помощи петли все из той же сыромятной кожи, которая высохнув, обеспечивала крепость всей конструкции. Рукоять при этом специально делалась из эластичного дерева, поэтому при ударе не ломалась.

Индеец с каменной палицей

Сам камень по размерам был не очень большим: длиной в среднем 10−12 см при ширине от до 7,5, а с рукоятью вместе такая палица в целом была от 60 до 90 см в длину. При этом вес камня мог достигать 4 фунтов (чуть более полутора килограмм), а у некоторых племен — например, обитавших на севере Великих равнин ассинибойнов — и всех пяти (приблизительно 2,5 кг), то есть был достаточно тяжелым.

Индейцы обладали огромным разнообразием боевых дубин и палиц

На рукоятке иногда проделывали отверстие, куда продевали кожаный шнурок так, чтобы получилась петля — своего рода темляк, который воин надевал на кисть, что страховало оружие от выпадения из руки. Даже такое, казалось бы, простое оружие индейцы всегда украшали. В ход шли перья, иглы дикобразов, хвосты бизонов, коров или лошадей. Такими палицами пользовались и сиу, и шайены, и черноногие, причем последние не отказались от них и в 70-е годы XIX века, когда, казалось бы, все остальные посчитали оружие устаревшим и в полной мере отказались от палиц в пользу метательных топориков томагавков и ружей.

Виды боевых дубин и палиц североамериканских индейцев

Другие племена индейцев, обитавших в местах соприкосновения Равнин и лесов, такие, как омахи и арикары, использовали оружие, как минимум, внешне гораздо более грозное. В их арсенале одним из основных орудий для ближнего боя была деревянная дубина с вырезанным в ней шарообразным набалдашником.

Прикладовидная дубина получила название за сходство с ружьем

Такое оружие было в меру тяжелое для того, чтобы нанести серьезный удар, например, по голове противника. По словам исследователя быта и в частности вооружения индейцев Ю. Стукалина («Военное дело индейцев Дикого Запада), современники омахи утверждали, что этой дубиной можно было «вышибить из человека мозги».

Боевая дубинка с шарообразным набалдашником и шипом (конец XVIII века)

Омахи изготавливали ее из корня ясеня, а над самим деревянным шаром вырезали изображение какого-нибудь тотемного животного, например, ласки. А вот у воина племени арикаров подобное же оружие, согласно свидетельствам шотландского натуралиста Джона Бреэдбери, который участвовал в составе торговой экспедиции Тихоокеанской пушной кампании 1811 года, было усовершенствовано лезвием ножа длиной от 12 до 15 см, которая торчало прямо из деревянного круглого набалдашника, причем сам он был полый, а внутри него находились куски металла, которые должно быть звенели при размахивании оружием, что, по всей вероятности, должно было создавать дополнительный эффект устрашения при нападении.

Прикладовидная дубинка

Однако одной из самых популярных боевых палиц, которая получила большое распространение среди многих племен индейцев, причем не только на Равнинах, считается прикладовидная дубина (согласно Ю. Стукалину, племя понков, обитавшее на территории юго-восточных лесов, взяло на вооружение эту дубину еще до XIX века). Вспомните фильм «Последний из могикан» Майкла Манна: в финальной сцене Чингачгук расправляется с индейцем племени гуронов Магуа как раз с помощью этого оружия. Прикладовидная дубина, по-английски — gun stock war club, имела форму ружья, а его ударная поверхность по форме напоминает приклад, оттуда и название. К ней под прямым углом, там, где у ружья должен находиться спусковой механизм, был приделан нож или наконечник копья от 10 до 15 см длинной, однако количество ножей могло варьироваться. Помимо самих клинков устрашающий вид оружию придавали украшениями из гвоздей с большими шляпками. Интересно, что несмотря на то, что в XIX веке индейцы уже в большей степени могли позволить себе приобрести настоящее ружье (за него теперь можно было отдать всего лишь 20 бобровых шкурок в то время, как в XVII веке индеец должен был отдать кипу мехов чуть ли не высотой с само ружье), прикладовидные дубины только набирали оборот особенно в период 1860—1880 годов.

Оружие индейцев

Спору нет, оружие индейцев во многом уступало испанскому; однако туземцы отнюдь не были беззащитны перед нашествием чужеземцев. У них был свой военный арсенал, с помощью которого они нередко весьма успешно сопротивлялись завоевателям. Даже на Антильских островах испанцы, случалось, обращались в бегство, а уж материковая конкиста и вовсе не была избиением младенцев - и не только в случае с майя и ацтеками она превращалась в жестокую войну с большим количеством жертв с обеих сторон.

Итак, что могли индейцы противопоставить конкистадорам? Прежде всего лук - их главное оружие. Для изготовления лука подбирались специальные сорта древесины, прочной и упругой. Наконечники стрел делались из камня, гладкие или зазубренные, из рыбьих костей, змеиных зубов и шипов ската, или дерево закалялось в огне, что придавало ему твердость железа. Кстати, индейцы, можно сказать, изобрели принцип нарезного оружия (в Европе оно появится лишь в XIX в.): они иногда делали спиралевидное оперение стрелы, и это заставляло ее вращаться и значительно увеличивало дальность полета. Индейцы использовали также стрелы с двойными и тройными наконечниками. Часто к оперению прикрепляли пустую скорлупу ореха, чтобы в полете стрела издавала леденящий душу свист.

Прицельность стрельбы из лука - около восьмидесяти метров, убойная сила достигала ста сорока метров. Скорострельность была невероятная: моментальным движением руки лучник выхватывал стрелу из колчана за спиной и выпускал десяток стрел в минуту; есть свидетельства, что иные могли пускать в минуту и до двадцати стрел. И видимо, не такая уж это метафора, когда конкистадоры пишут, будто стрелы заслоняли солнце. Меткость была тоже поразительна - впрочем, искусству стрельбы из лука индейцы обучались сызмальства. Рассказывали, что мексиканские индейцы подбрасывали кукурузный початок и удерживали его в воздухе стрелами до тех пор, пока не вышибали из него все зерна. В это трудно поверить. Но, безусловно, правдив, например, такой факт: в одной из битв во время экспедиции Сото восемнадцать испанцев, защищенных доспехами и эскаупилями с ног до головы, погибли от попадания стрелы в глаз или в рот.

Убойная сила лука тоже изумляла конкистадоров, особенно тех, кто побывал во Флориде. «Некоторые наши люди клялись, - свидетельствует Кабеса де Вака, - что видели в этот день два дуба, каждый толщиной с бедро в нижней его части, и оба эти дуба были пронзены насквозь стрелами индейцев; и это совсем не удивительно для тех, кто знает, с какой силой и сноровкой пускают индейцы стрелы, ибо сам я видел одну стрелу, которая вошла в ствол тополя на целую четверть». Во время экспедиции Сото, рассказывает Гарсиласо, пал конь. Хозяин внимательно осмотрел его и обнаружил лишь крохотную ранку в крупе. «Подозревая, что это была рана от стрелы, кастильцы взрезали коня и следовали за следом стрелы, которая прошла через бедро, кишки, легкие и застряла в груди, чуть-чуть не высунувшись наружу. Испанцы были поражены, уверенные, что даже аркебузная пуля не смогла бы так прошить тело коня».

Индейское войско

Речь до сих пор шла о стрелах, какие конкистадоры называли «чистыми». То есть - без яда. Испанцам несказанно повезло в том, что ацтеки и прочие индейцы Северной Америки, а также майя, инки, муиски и арауканы, видимо, полагаясь на свою силу, не использовали отравленных наконечников стрел. С этим страшным и коварным оружием конкистадоры впервые столкнулись в Дарьене (Панама), а затем в Венесуэле и в Колумбии, в Аргентине и в Парагвае, где, кроме того, индейцы стреляли отравленными шипами, выдувая их через тростниковые трубки (сербатаны), и цепляли обмазанные ядом колючки на деревья и кусты. Отравленные стрелы вызывали у испанцев панический ужас - и было отчего. Конкистадор-поэт Хуан де Кастельянос видел, в каких страшных мучениях умирали раненные «травой» (так испанцы называли яд), и в своей эпопее писал: мол, возблагодари Бога, если тебе довелось погибнуть в честном и открытом бою, а не от «травы», ибо «это худшее зло из тысяч зол». Любое ранение такой стрелой, пустяковая царапина, приводили к смерти в мучительной агонии, длившейся от суток до недели. По свидетельству Агуадо, яд «вызывает у человека дрожь и сотрясение тела и потерю разума, из-за чего он начинает говорить ужасные, устрашающие и святотатственные слова, неподобающие христианину при смерти». Бывали случаи, когда раненый не выдерживал пытки и, нарушив церковный запрет, кончал жизнь самоубийством.

Конкистадоры настойчиво искали противоядия, пытали индейцев, стараясь выведать тайну, но те и сами не знали защиты от собственного оружия. Оставалось только два средства спасения - и оба крайне жестоких. Первый - вырезание стрелы с корнем из тела; на этот случай хирург носил с собой остро заточенный нож и моментально производил раненому болезненную операцию. Если же стрела задевала, скажем, ухо или палец, то конкистадор, не дожидаясь хирурга, сам отрубал их. Второй способ - прижигание; поэтому иногда перед боем испанцы накаляли докрасна в жаровне кинжалы. Увы, и эти жестокие средства помогали далеко не всегда.

У горных индейских народов в качестве метательного оружия, наряду с луком, широко использовалась праща. Это согнутая пополам веревка, посередине с утолщением из кожи, куда вкладывался камень; веревку брали за два конца, раскручивали над головой, затем один конец отпускали и камень летел в заданном направлении. Не бог весть какое мудреное оружие, но неприятностей оно могло причинить немало. По отзывам конкистадоров, меткость индейских пращников была невероятной, а сила полета камня немногим уступала аркебузной пуле. Один из испанцев вспоминает, как камень, выпущенный из пращи, угодил в голову коню и уложил его замертво; другой рассказывает, как камень попал в его меч и разломил его. Правда, меч был старый и, верно, не толедской стали.

Луки хороши для дальнего боя. Когда же противники сближаются, наступает черед дротика. Он летит не так далеко, как стрела, зато он прочнее и мощнее, и если попадет в противника с близкого расстояния, то может пробить и доспехи. Ацтеки, инки и муиски использовали для метания дротика особое приспособление, которое значительно увеличивало дальность его полета. Это что-то вроде деревянного рычага, прикрепленного к запястью руки, куда вкладывался конец древка дротика; при броске рычаг распрямлялся, тем самым как бы продлевая движение руки. Такое же приспособление знали римляне (аментум), только оно представляло собой кожаную петлю.

Длинных копий индейцы не имели, да они им были как бы ни к чему при наличии лука и дротика. И вот здесь индейцы заблуждались, ибо длинные копья могли служить эффективным противодействием кавалерии. Это, в конце концов, поняли арауканы, отбросили свои луки и дротики, сделали семиметровой длины копья и стали сбиваться в эскадроны на манер древнегреческих и римских фаланг. И об эти эскадроны бесславно разбивалась испанская конница.

И вот противники сходятся в ближнем бою и выхватывают палицы. Индейские палицы были самых различных форм и размеров. Среди этого разнообразия можно выделить три основных типа. Первый - палицы деревянные, то есть попросту дубины, утолщавшиеся от рукоятки к концу. Но, в отличие от русской дубины, индейские сработаны из фантастически крепких американских сортов дерева, таких, например, как парагвайское кебрачо. Название этому дереву дали испанцы, и происходит оно от двух слов: «кебрар» (ломать, разбивать) и «ача» (топор). Рассказывают, как один индеец на свою беду поспорил с чапетоном, что тот за сто ударов топором не перерубит деревце с руку толщиной. Испанец нанес по дереву девяносто девять ударов топором и оставил на стволе зарубку, а сотый удар он вне себя от ярости обрушил на голову ни в чем не повинного туземца. Стоит ли удивляться, что такие деревянные палицы с легкостью крушили железные нагрудники и каски испанцев?

В Перу наибольшее распространение получил другой тип палицы - каменный шар, часто с зубцами и зазубринами, вставленный в деревянную рукоятку. Он тоже не сулил противнику ничего хорошего. А в Мексике ацтеки применяли в бою особый вид палицы под названием «макауитль», которую испанцы называли деревянным мечом. Она, действительно, была похожа на широкий меч, только без острия, с двумя лезвиями, куда вставлялись заостренные куски обсидиана, стекловидной горной породы, но не сплошным рядом, а через короткие промежутки. Таким вот оружием, свидетельствуют хронисты, индеец мог одним ударом отрубить голову коню. Макауитль да каменные топоры - иного рубящего оружия индейцы не знали. Это удивляет, ведь они прекрасно владели плавкой бронзы и меди, металлов вполне пригодных для выделки топоров и мечей. Но почему-то до металлического оружия индейцы так и не додумались. Еще один парадокс цивилизации, которая создала самый точный в мире календарь, но не изобрела колеса.

Настало время сказать об одном необычном оружии индейцев Перу, Аргентины, Парагвая и Чили, которое оказалось самым эффективным средством против испанской конницы. Не подкопы и завалы, что устраивали индейцы на пути продвижения конкистадоров, не семиметровые копья, - нет, всего-то два каменных шарика с кулак величиной, связанных веревкой, - оружием не назовешь! - преградили путь кавалерии. Гениальное - просто. Инки именовали это приспособление «айлью», а испанцы назвали «болеадорас» (от «bola» - шар). Это - пусть оружие - было известно еще задолго до появления испанцев и применялось для того, чтобы пленить убегающего врага. Преследователь бросал веревку с шариками бегущему под ноги, шарики обкручивались вокруг ног, и человек падал. Неизвестно, кому из индейцев пришла в голову мысль использовать айлью против конницы, зато конкистадоры надолго запомнили, когда и где их кавалерия полегла и была уничтожена в считанные минуты - это случилось 15 июня 1536 г. неподалеку от Буэнос-Айреса. Как обычно, испанцы бросили на индейское войско кавалерию, надеясь сокрушить его одним махом. Индейцы кидали шарики на веревках под ноги коням, те, стреноженные, моментально летели на землю, а всадника тут же приканчивали деревянными палицами. И никакого противодействия этому оружию испанцы найти так и не смогли. Пройдет два века, и болеадорас, обогатившись третьим шариком, станут неразлучным спутником знаменитого аргентинского гаучо, скотовода пампы.

И в заключение скажем о самом необычном и самом «современном» оружии индейцев - газовой атаке. Да, изобретатели нарезного оружия, они, можно сказать, предрекли и Сомму первой мировой войны. Впервые с газовой атакой столкнулись конкистадоры экспедиции Ордаса на Ориноко; вот как это описывает Овьедо со слов участников: «Впереди войска карибов шли подростки и несли каждый в одной руке горшок с горящими углями, а в другой - молотый перец, и кидали его в огонь, а поскольку они находились с подветренной стороны, то дым шел на христиан и причинил им немалый ущерб, ибо, вдохнув того дыма, они начали беспрерывно чихать и оттого едва не потеряли рассудок». Газовые атаки использовались также при осаде форта, но это средство было ограничено в применении, так как целиком зависело от направления ветра.