Женщины-матадоры. Бык сражается только раз корреспондент «вм» встретилась с первой в россии женщиной-тореадором

Пылают огнем ланита.
Любовь - это вечный бой.
На лошади Хуанита.
Коррида - ее любовь.

В костюме трахе де люсес.
Она со смертью играет.
Огнем полыхает волос.
Быка красный цвет раздражает.

Меч спрятан под красной мулетой.
Рука ее не дрожит.
"Ну где ты, любимый, где ты?
Навстречу он ей бежит.

Бык тоже с рождения испанец.
Он женщине не покорится.
Танцуют безумный танец.
И сколько сей танец длится?

Рука с мулетой взмывает...
Один всего точный удар.
Два уха вверх поднимает.
К ногам ее бык упал.

Пока Смерть дыхание гасит.
Она шепчет словно молитву:
"Спасибо, Мария де Госин!
Спасибо тебе за корриду!"

Для справки:

Мексика, 1940 год. Восемнадцатилетняя девушка в тёмной широкополой шляпе стоит одна под палящим солнцем. Ветер развевает складки её плаща, но она сохраняет полную неподвижность, ожидая, когда её противник сделает первый ход.

Его зовут Чикланеро, и он не сводит с неё глаз. В десять раз больше её, могучий Bos taurus ibericus появился на свет и был выращен ради этой минуты. Он роет копытом песок и тяжело дышит, поглощённый одним-единственным желанием: убить её. Она приглашает его на бой, который для него будет иметь только один исход. Судьба же девушки не столь очевидна.

Хладнокровие и ловкость юности - её главное оружие. Она смело взмахивает плащом высоко над головой, вызывая восторженный отклик толпы. Но на пике бравады удача изменяет ей: острые рога погружаются глубоко в её плоть, и она теряет сознание.

Она приходит в себя в лазарете арены: её готовят к срочной операции. Оттолкнув врачей, девушка бросается обратно на арену, где Чикланеро ещё втягивает ноздрями запах её крови. Чтобы убить быка, нужен лишь один точный удар. Измученная девушка-тореро вонзает клинок в цель, и когда она наконец падает без сил, в её тонких руках крепко зажаты два отрезанных уха побеждённого зверя.

Позднее Кончита Синтрон будет вспоминать об этом случае так: «На самом деле, я очень обрадовалась, потому что наконец узнала, что это такое – когда тебя поднимают на рога.»

От Франции до Латинской Америки, пешие и конные, в брюках и юбках, на протяжении сотен лет отважные женщины вступали на арену сражаться с быками – и ради этого им приходилось преодолевать препятствия посерьёзнее быков.

В Испании на протяжении веков были женщины-тореро. В 1700-х годах выступала Мария де Госин, бывшая монахиня, оставившая монастырь ради того, чтобы стать тореро. Примерно в это же время Николаса Эскамилья [три ха-ха! Не в её ли честь назвал Мериме персонажа своей «Кармен»?] (больше известная как Пахуэлера, Спичечница) приобрела известность как первая торера, женщина-тореро. Гойя подарил ей бессмертие, запечатлев на своём полотне [«Мужество знаменитой Пахуэлеры на арене в Сарагосе», 1815 г.], а писатель и священник отец Мартин Сармьенто, современник Пахуэлеры, назвал её «позором благочестивого и милосердного женского пола».

Пахуэлера и другие тореры её времени могли выступать только с согласия местных властей. Только Жозеф Бонапарт, он же Иосиф I Испанский (1768-1844), в 1808 году первым дал своё королевское соизволение на участие женщин в корриде, тем самым открыв путь в XIX век нескольким десяткам женщин-тореро. Хотя многие мужчины считали женскую корриду комедией, она несла в себе ничуть не меньше опасностей, чем мужская, а то и больше: женщины должны были сражаться в угрожающе тесных платьях с оборками, и у них было меньше возможностей практиковать своё мастерство. Только Долорес Санчес, заслуженно прозванная Ла Фрагоса, Скандалистка, осмелилась шокировать публику, появившись на арене в традиционном костюме тореро, трахе де люсес.

Такая относительно свободная эпоха продлилась всего сотню лет. В 1908 и 1911 годах в Испании вышли эдикты, запрещающие женщинам принимать участие в корриде. Многочисленным испанским торерам пришлось оставить выступления или эмигрировать в более терпимую к женщинам Латинскую Америку. А торера Ла Реверте (Мария Саломея Родригес Трипиона) выбрала третий вариант: вообще отказалась от своей принадлежности к женскому полу. [Она успешно выступала и была весьма популярна; после того, как женщинам-тореро запретили выступления, Мария стала утверждать, что на самом деле она не женщина, а мужчина, Августин Родригес. Самое смешное, что это утверждение приняли.]

В 1934 году Хуанита Крус, первая полноправная женщина-матадор, подала петицию правительству новообразованной Испанской Республики, чтобы женщинам разрешили выступать, и добилась успеха. Хуанита выходила на арену до 1936 года, пока не началась гражданская война в Испании. После войны Хуанита эмигрировала в Мексику, так как Франсиско Франко вновь закрыл двери перед торерами.

Хуанита Крус

На протяжении почти всего XX века основной ареной схваток женщин с быками была Латинская Америка. Женщины-тореро приезжали туда из Германии, Соединённых Штатов, Венгрии и даже Китая. Каждая страна рождала своих звёзд, но суперзвездой всей Латинской Америки стала, без сомнения, Кончита Синтрон, уроженка Перу. Современница Хуаниты Крус, Кончита бросила вызов Франко и всей Испании, когда во время своего выступления в Хаэне в 1949 году сошла с лошади и сражалась с быком пешей.

Кончита Синтрон, Золотая Богиня, приветствует публику

Биться с быком пешком или на коне – в этом было основное отличие женщин-тореро XX века. Рехонео, конный бой, является старейшей формой корриды, и он, в отличие от пешей корриды, которую в Испании женщинам несколько раз запрещали, был более открыт для женщин. Именно поэтому рехонеадора Синтрон имела право выступать в Испании в те годы, когда матадоре Крус это было недоступно. Видимо, кое-кто из власть имущих не мог переварить идею женщины, стоящей нос к носу с быком. (Синтрон попала под арест, когда во время корриды в Хаэне нарушила запрет, сойдя с коня.) С другой стороны, неагрессивная женщина верхом на лошади по-испански именуется амазонкой и вызывает восхищение как идеальный образ женственности.

Действительно, несмотря на то, что рехонео ничуть не менее опасен, чем обычная коррида, рехонеадора имеет преимущество в росте, которого нет у матадоры, а небольшой рост часто называют недостатком женщин-тореро. Другая проблема – сила рук: держать на вытянутой руке меч под мулетой [красная ткань на палке, которой тореро дразнит быка] трудно, рука быстро устаёт и начинает дрожать. Но коррида всё же не тот спорт, где требуется мышечная масса. Гибкая матадора сумеет ускользнуть от быка ничуть не хуже, чем матадор.

Все эти аргументы Анжела Эрнандес, испанская новильера [новильеро – начинающий тореро, выступающий против молодых быков], представила верховному суду Испании во время своей трёхлетней тяжбы с ними. Результатом судебного процесса стала отмена в 1974 году запрета на выступления женщин-матадоров и создание легального прецедента, позволявшего испанским женщинам выбирать себе любую карьеру по своему вкусу. Двери открылись вновь.

Сегодня женщины-тореро пользуются теми же правами на арене, что и мужчины, но путь к карьере матадоры по-прежнему вымощен шовинизмом. Кристине Санчес как-то раз пришлось биться со всеми быками на арене в одиночку, потому что мужчины не желали сражаться на одном поле с ней. А усилия Анжелы Эрнандес получили одобрение лишь от некоторых тореадоров, остальные же отказывались выступать с ней вместе.

Кристина Санчес, известная испанская матадора

Первая ступень в карьере матадоры – практика в качестве бесерристы, которая сражается с годовалыми бычками, бесеррос. Успех на этой ступени ведёт к позиции новильеры, где противниками становятся новильос, двух- и трёхлетние быки. Следующая цель – ключевая церемония под названием альтернатива, когда полноправный матадор даёт новильере возможность сразиться с одним из его быков в назначенном на этот день сражении. Этот матадор будет считаться падрино новильеры, её крёстным. Пока что был только один случай, когда женщина-матадор дала другой девушке возможность получить статус матадоры в своей альтернативе: в 1997 году в испанском городе Касерес Кристина Санчес стала мадриной (крёстной) для Марии Пас Вега, молодой тореры, которая выступает и по сей день. Вега стала первой женщиной, принявшей альтернативу в Испании, и первой женщиной, которую посвятила в матадоры другая женщина.

Хотя коррида пользуется популярностью во Франции, Португалии и Латинской Америке, Меккой этого вида спорта остаётся Испания. Мадридская Лас-Вентас – наиболее престижная арена, и пока что ни одна женщина не принимала там альтернативу. Большинство женщин-тореро принимают альтернативу в Мехико; Кристина Санчес стала первой, кто сделал это в Европе, 25 мая 1996 года в Ниме, Франция.

В последние годы женщины-тореадоры стали более сплочённы. В 2003 году на арену в Мехико вышли одновременно три женщины: мексиканские новиллеры Хильда Тенорио и Марбелла Ромеро и их испанская коллега Ракель Санчес. В 1991 году альтернативу французской рохеадоры Марии Сара почтила своим присутствием Кончита Синтрон. В 2005 году Мария Пас Вега выступала в качестве матадоры на почётной арене Лас-Вентас, подтверждая свой статус, данный ей Кристиной Санчес в 1997 году.

Хотя коррида остаётся по большей части мужским занятием, женщин-тореадоров становится всё больше, и они приобретают популярность. Вышедший в 2002 году на экраны и имевший международный успех фильм «Hable con ella» ("Поговори с ней") знаменитого Педро Альмодовара рассказывает историю красивой и сильной женщины-матадора, которую бык поднял на рога во время особенно смелого хода, известного под названием larga cambiada a porta gayola, когда матадор, раскинув руки, становится на одно колено перед воротами, откуда выпускают быка, прямо перед тем, как их открывают. Прототипом героини могла бы стать любая из отважных женщин, выступающих в наши дни на аренах.

Женщины-тореадоры побороли законы, запрещавшие им выступать, стеснявшую их одежду и мужчин, отказывавшихся делить с ними поле. И ныне они продолжают выходить на арену, завораживая зрителей и побеждая быков с искусством и элегантностью.

Источник - сайт Women Of Action, "Fearless Women of the Ring"

Сражаться с быком женщинам запрещали только в 20 веке – пришедшие к власти в 30-х годах испанские фашисты запретили выход женщин на арену, и этот запрет действовал вплоть до 1974 года…

В католической Испании женщины выходили на арену даже двести лет назад. Знаменитая женщина-матадор конца 18 столетия Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида. А коррида 27 января 1839 года вошла в историю как чисто женская тавромахия: все участники – и пикадоры, и бандерильеро, и матадор – были молодыми женщинами…

Летом 2006 года фотограф Джина ЛеВей (Gina LeVay) отправилась в Мадрид, чтобы начать работу над своим фотопроектом, рассказывающем о женщинах, связанных с корридой, или, как их называют в латиноамериканских странах, «лас торерас». Джина решила рассказать правду о них, показав жестокость и чувственность, драму и гармонию, которые заложены в танец смерти.

1. Несмотря на то, что в 1974 году женщинам снова разрешили становиться матадорами данный вид спорта не стал традиционным… Возможно потому, что коррида требует полной самоотдачи…

2. Начинают сражаться пешие тореадоры в восемнадцать — двадцать лет, а учатся с десяти.

3. К сорока годам уже выходят на пенсию, а звездных сезонов в их жизни бывает не больше семи. Конец карьере чаще всего кладет не возраст, а элементарный страх. Выбирается бизнес по спокойнее.

4. Гонорар знаменитого матадора на крупной арене — сто тысяч долларов за одно сражение.

5. Карьера конного тореадора начинается позже — сначала надо стать дрессировщиком, потом подготовить своих лошадей. Мужчины-всадники уходят из большой корриды в шестьдесят, женщины — в сорок лет.

6. Cамое главное в этом виде спорта– высокая травматичность…За свою карьеру матадор получает в среднем двадцать ранений рогом.

7. Коррида – опасный спорт, и не всегда победителем здесь выходит человек.

8. Согласно испанской статистике, чаще всего гибнут и получают разнообразные увечья новильеро – молодые тореро, сражающиеся с неопытными бычками-трехлетками.

9. Вторыми в этом списке идут бандерильеро, за ними – пикадоры, и только на четвертом месте по количеству трагедий – матадоры.

10. С 1747 года, когда началась письменная история корриды, погибло более семисот тореро.

11. Во всем мире не больше десятка женщин-матадоров. Единственная русская из них – Лидия Артамонова . Она занимается конной португальской корридой, в которой, в отличие от испанской, быка не убивают, а связывают и уводят.

12. Звезда арены прошлого века Мартина Гарсиа была посвящена в матадоры в 1948 году. А легендарная Кончита Синтрон, подруга Хэминнуэя, не смогла пройти этот обряд: взлет ее карьеры пришелся на тридцатые — сороковые годы, когда франкистский режим вообще запретил женщинам сражаться.

13. Кончита была из богатой аристократической семьи, и для нее сделали исключение – разрешили быть конным тореадором. Но она все же сходила с лошади и добивала быка в пешем бою – роль матадора была для нее предпочтительней. Никакого официального статуса у нее не было, но ее называли в числе “пяти всадников апофеоза” – лучших конных тореадоров страны.

14. Искусство корриды имеет очень древние корни. Оно зародилось в недрах культа Минотавра, который античные историки считали наследием таинственной Атлантиды. Для язычников бык был жертвой, для первых христиан он олицетворял дьявольское начало, затем эти символы слились. Благодаря синтезу традиций в корриде навсегда сохранилось что-то от рыцарского Средневековья и от языческого обряда.

15. В Португалии коррида издавна считалась привилегией дворян, на ней они оттачивали мастерство, необходимое для войны и для дуэли. И вот в XVII веке во время поединка с быком погибает племянник португальского короля, причем происходит это в момент нанесения быку завершающего удара. Погибли оба – и человек, и животное. После этого убийство быков было запрещено: вступил в силу знаменитый меморандум Кампильо. С тех пор португальская коррида имеет репутацию гуманной и почти бескровной. Это разрушает еще один миф – о том, что в корриде все дело заключается в элементарном (хотя и опасном для матадора) убийстве быка.

16. Но популярность коррида приобрела именно в Испании. При этом аристократический шарм понемногу тускнел и превращался в обыкновенный азарт, характерный для ипподрома или боксерского ринга. Возбудителями такого ажиотажа служили кровь и смерть на арене. Но, как говорится, грубыми средствами не достичь блаженства. Испанским матадорам трудно приобщиться к «чистому» искусству.

17. В целом коррида – это чудом сохранившийся осколок той эпохи рыцарства. Правила конной португальской корриды до сих пор строятся на основе рыцарского кодекса чести. Поэтому бык, хоть и незнаком с кодексом, пользуется всеми привилегиями рыцаря, вступившего в поединок с другим рыцарем.

18. Коррида — не только театр, но и разновидность шоу-бизнеса. Однако эта сторона дела не афишируется, суммы гонораров участникам корриды не разглашаются, деньги часто передаются наличными, «под столом»

20. Коррида — смесь охоты и балета, дуэльного поединка и античного театра, исполненная, по словам Гарсиа Лорки, божественной геометрии. По азарту она сравнима с тотализатором, по эстетике — с поэзией трубадуров, по накалу страстей и церемониальности — с рыцарским турниром.

Настоящее имя — Артамонова Лидия Германовна (род. в 1967 г.)

Единственная в мире русская торера (женщина-тореадор). Состоит в двух профессиональных синдикатах тореадоров — португальском и испанском. Выступает на аренах первой категории в Испании, Португалии и на юге Франции. В мире женщин- тореадоров не больше десяти, а среди наездниц Артамонова — единственная, кто в португальском стиле сражается с четырехлетним быком.

В чем отличие корриды испанской от корриды португальской, в нашей стране знают немногие. В Испании корридапредполагает кровопролитие. Португальская же коррида — это спектакль, зрелище, где не бывает жертв. Она заканчивается тем, что люди кидаются на рога быку, пусть даже и защищенные резиновыми наконечниками. Их задача — остановить быка, и это очень опасное занятие, многие гибнут, поскольку разъяренное животное очень опасно.

Начало таким боям было положено еще во И в. до н. э. Например, на Крите игры с быками были связаны с обрядом плодородия, и главная роль в таких игрищах отводилась девушкам. Сражаться с быком женщинам запрещали только в XX в. В католической Испании женщины выходили на арену даже 200 лет назад. Знаменитая матадорша конца XVIII в. Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида, а коррида 27 января 1839 г. вошла в историю как чисто женская: все участники — пикадоры, бандерильеро и матадор — были молодыми женщинами.

В мире профессиональных женщин-тореадоров всего 5—6, хотя учеников, конечно, больше. Просто у многих, как только начинается активная личная жизнь или брак, завершается «роман с корридой». Лидия Артамонт считает, что «многие девушки идут в корриду лишь из-за внешнего пафоса — арена, красивые костюмы, гарцевание на лошади... А как только дело доходит до настоящего боя, многие бросают это занятие. И еще у женщин реакция чуть замедленнее, чем у мужчин».

Единственная в мире русская женщина-тореадор родилась в 1967 г. в Москве в семье высокопоставленного сотрудника Внешторга Германа Александровича Артамонова. Ее дед со стороны матери, ближайший сподвижник Хрущева, в свое время был председателем Госплана СССР и послом в Швейцарии, а мать, Татьяна Иосифовна Кузьмина, работала врачом. Раннее детство Лидочка провела в Берне, затем жила в Париже, где отец был сотрудником советского торгпредства.

В 10-летнем возрасте Лида вернулась с родителями в Москву. Здесь же окончила среднюю школу и поступила на рома- но-германское отделение филфака МГУ. После первого курса университета вышла замуж. Ее супругом стал француз Жак-Мари Компуэн — коммерческий директор знаменитой коньячной фирмы «Камю» и, к слову, внебрачный сын Мишеля Камю — владельца этой всемирно известной компании. Жак-Мари был старше супруги на 12 лет. Они познакомились, когда Лидочка была еще ребенком. Компуэн часто посещал их дом в Москве и в Париже, поскольку был деловым партнером и другом Германа Артамонова.

Родители были против этого замужества: они предвидели возможные неприятные последствия бракосочетания их дочери с иностранцем. Дело в том, что времена были суровые, шел май 1985 г. — горбачевская перестройка только начиналась... В результате отца Лидии просто-напросто выгнали со службы.

Молодые перебрались в столицу Франции, в 1986 г. родилась дочь Франсуаз-Мари-Ирэн. Но счастливая семейная жизнь продолжалась не более полутора лет: «Я поняла, что мы совершенно разные люди. Брак наш был недолгим в отличие от бракоразводного процесса, который тянулся 4 года. Мы разводились так долго из-за дочери. Мой бывший муж — человек богатый, и алименты ему пришлось бы платить большие. Как только я отказалась от алиментов, он сразу же отказался от дочери, и нас развели».

Потом Лида окончила знаменитый лицей «Жансон дю Сай» и в 1996 г. — факультет социоэкономики Парижского католического университета, написав дипломную работу «Социальный фактор в корриде. Конфликт между пешей и конной корридой». В университете Артамонова постоянно воевала с преподавателями из-за пресловутых двойных стандартов католического мировоззрения. Здесь же она увлеклась «хорз- боллом» — регби на лошадях, пока в один прекрасный день на юге Франции не увидела конную корриду: «Я поняла мгновенно: это то, что мне надо!»

Лидия ни с кем не советовалась, когда решила заняться конной корридой. Ее привела туда безграничная любовь к лошадям. «Ими я одержима с детства, — рассказывала Артамонова. — Наверное, это гены. Дело в том, что в моих жилах есть кабардинская и казацкая кровь». Ее первое знакомство с лошадью произошло в пятилетнем возрасте — находясь с родителями в Швейцарии, Лидия стала ходить в пони клуб.

По окончании университета Лида отправилась в Португалию овладевать искусством верховой езды и мастерством проведения коррид (тавромахией). В этом ей помогла бабушка, в течение пяти лет оплачивая проживание и занятия в знаменитой Конной французской школе. Для этого ей пришлось распродать свою знаменитую коллекцию русской живописи XIX в. — около ста редких полотен Айвазовского, Шишкина, Репина, Саврасова, Левитана. Внучка не просила ее продавать все работы: «Просто поставила перед фактом: если деньги на учебу в Португалии не найдутся, буду вынуждена искать другие пути самореализации. Я любым способом добиваюсь своего. Любым. У меня такая тактика: идти напролом».

За десять лет, проведенных в корриде, Лидия около 600 раз выходила на поединок с грозным «торо браво» — бойцовским быком. Ей рукоплескали на лучших аренах Португалии, юга Франции, Испании — словом, там, где любят корриду и понимают в ней толк. Причем Артамонова одинаково ловко выступала как в классической португальской корриде (во время которой быка не убивают), так и в испанской, где бык должен быть повержен.

Конно-спортивный мир весьма специфичен. Лидия говорила, что «с тореадорами-конкурентами порой еще сложнее, чем с публикой. Та предельно предсказуема: приходит в восторг, когда выступаешь великолепно. Когда похуже, с трибун несется: «Отправляйся домой варить мужу суп!» Коллеги более изощренны. На выступлениях нельзя ни на минуту оставлять лошадей без присмотра. Запросто могут отравить. Коррида, помимо высокого искусства общения с лошадью, является крайне высокоприбыльным бизнесом. Весь рынок контролируется десятком человек. Преимущественно испанцами. Не найдешь общего языка — останешься без контракта».

Однажды Артамонова получила удар рогом в правую ногу. Рана была достаточно большой и глубокой: рог быка вошел на 12 см. «Ощущение было такое, — вспоминала Лидия, — будто я получила сильный ожог. Сразу же закружилась голова, но бой до конца я все-таки довела». На профессиональном языке это называется «крещение кровью». Не всякий мужчина преодолевает такое испытание: немало тех, кто после этого ломается и в результате навсегда покидает корриду. «Нет, тот случай абсолютно не выбил меня из седла, — смеялась Лидия. — По жизни я — фаталист!» Кроме того, ее фамилия по-французски созвучна со старинным гасконским родом Ар- тамонтов, а имя означает «бой с быком», и лучшего предзнаменования (и рекламного имиджа) для выбранной профессии придумать сложно.

В рейтингах лучших тореро Артамонт стала неизменно занимать первые строчки, получая за каждый бой по 20 тыс. долларов... Вскоре Лидия купила на юге Франции в небольшом университетском городке Экс-ан-Прованс под Марселем дом и конюшню: «У меня десять лошадей, и каждая из них — произведение искусства. Это лошади знаменитой иберийской породы. Лишь они, не ведая страха, способны выходить на арену с быком». Страха, впрочем, не ведают не только эти сильные животные, но и их хозяйка: «Страх — это нерешительность. Любое же колебание на арене может быть фатально. Как только в душу тореро вселяется страх — это сигнал: пора уходить из корриды. Меня это чувство, слава Богу, пока не посещало».

Городок на Лазурном побережье — великолепное место для проведения ярких зрелищ, ценимых туристами. Площадь близлежащего земельного участка позволила Лидии построить там собственную арену диаметром 38 метров. На ее строительство ушло около двух лет и 200 тыс. долларов. В 1995 г. Артамонт начала проводить там бескровные конные корриды, поскольку местное законодательство не давало возможность организовывать корриду с каким-либо кровопролитием: «В моем спектакле, который я назвала «прованской корридой», действо считается завершенным по истечении 30 минут. В этом режиме тореадор должен продержаться на лошади, поминутно воюя с быком. Ну а высшим пилотажем, свидетельствующим о высоком мастерстве, считается умение «на ходу» дотронуться специальной палкой до лба быка».

Личная жизнь Лидии протекает очень бурно. Поклонников немало, но «служебные» романы практически невозможны из-за того, что «многое строится на подчинении, из-за сильной конкуренции среди тореадоров. И там нет разницы между полами. В то же время тореадоры, как и любые артисты, люди страстные. Они не могут без измен и любви, это для них как допинг. У некоторых из них может быть прекрасная семья с тремя детьми, но они обязательно будут любить кого-то еще на стороне».

Сейчас торера Артамонт предпочитает жить не во Франции, а в России. Лидия входит в число лучших матадоров мира и могла бы получать немалые деньги за выступления. Вместо этого она месит сапогами глину подмосковной деревни Протасове и обучает верховой езде всех, кто любит лошадей. Два года назад у нее украли коня и машину, а задуманная ею российская коррида дважды срывалась — в основном из-за нечестности партнеров. Воров Лидия нашла сама, а от идеи провести корриду в Москве отказываться не собирается.

Больше всего она не любит, когда к ее любимому делу относятся как к цирковому представлению: «Самое обидное для корриды — сказать, что это цирк. Цирк — это веселое зрелище. А коррида — это драма в трех действиях, где роли распределены заранее, но исход неизвестен. Это дуэль». Ну а португальская коррида — это еще и конный балет, танец, который управляемая человеком лошадь исполняет перед быком, прежде чем его победить.

Лидия говорит, что ни на минуту не может позволить себе расслабиться: «Вся моя жизнь состоит из огромного количества конфликтов, зачастую инициированных мною же. Всегда готова к бою... Один из моих учителей тореадоров любил повторять: «Победи или умри». Готовность расплатиться до конца за свои увлечения и есть, на мой взгляд, истинная компенсация за все причуды судьбы...»

Источник. 100 знаменитых женщин.

Николай СУХОМЛИН, Москва-Харьков

Миниатюрная молодая женщина – каштановые локоны по плечам, очаровательная улыбка, огромные выразительные глаза. И… 300 убитых быков.

– Как убивают быка? – спрашиваю первым делом.

Чуть заметное движение маленькой руки:

– Классически – длинным испанским кинжалом, между лопаткой и холкой, в непосредственной близости от позвоночника. Но убить красиво и быстро – довольно трудно: и бык, и лошадь все время в движении, и, конечно, сила нужна… (ослепительная улыбка). Я специально четыре года качалась, чтобы приобрести необходимую силу удара.

Так начался наш долгий разговор: о корриде, смерти, судьбе и предназначении, одиночестве и любви…

Начало

Детство ее прошло в Швейцарии, юность – во Франции. С четырех лет девочка бредила лошадьми, а родители не препятствовали ее увлечению. В подростковом возрасте она уже была великолепной наездницей, а в 19 лет играла в регби на лошади за второй национальный дивизион Франции. Тогда и увидела первую в своей жизни корриду. Почти хореографическое искусство лошади завораживало, а мастерство наездника пробуждало азарт: «А смогу ли я?». И потом риск, жажда признания, восторг трибун… Словом, она решительно пресекает все возражения родителей и отправляется на пять лет в Португалию – обучаться искусству конной корриды у двух знаменитых маэстро.

Великое дело, эксцентричная молодая француженка решила учиться корриде! (Лида, чья фамилия звучала по-французски как «Артомонт», своими чертами вполне сходила за уроженку юга Франции, а афишировать свое происхождение как-то не приходило в голову). Мол, много званых, да мало избранных – ее учили, но поначалу не воспринимали всерьез. А юная торера демонстрировала чудеса бесстрашия: «В первый год у меня был рекорд падения на аренах. Было опасное проникающее ранение рогом – глубиной в 12 сантиметров. Тогда по неопытности я творила такое… Сейчас думаю, Бог меня хранил».

Говорят, талант тореро – это врожденный дар, особая интуиция, предвосхищение реакции быка. С «чувством быка» надо родиться, а там уже его не отнять, будь ты хоть сто раз женщина.

«Не надо тягаться с мужчинами!» – постоянно неслось ей вслед. Упрямая, бесстрашная, она применяла ортодоксально мужской способ поединка – фронтальный, глаза в глаза с быком. И отказалась от единственного преимущества женщины-тореры – возможности самой выбирать быка для сражения (мужчинам он достается по жребию).

В среде тореадоров традиционно существует соперничество, а когда трибуны рукоплещут женщине – это вдвойне обидно. Поэтому первые годы ее преследовали скандалы: «Я без конца меняла агентов, расставалась с импресарио, которые пытались навязывать неинтересные контракты. Даже команду пришлось пару раз сменить – многоопытные ассистенты пытались навязать мне свой стиль, давали бесконечные советы. До тех пор, пока я не поняла, что в корриде демократия немыслима».

И пошло-поехало: арены Франции, Испании, Португалии… Сорок коррид в год, по два быка на каждой – по восемьдесят за сезон. «Ни один профессионал не получает удовольствия от убийства или от вида крови – это глубокое заблуждение. Для того, чтобы убить хорошо – быстро, профессионально, технически безупречно – требуются абсолютное хладнокровие и сосредоточенность.

А я вообще предпочитаю португальскую бескровную корриду. Между прочим, она сопряжена с гораздо большим риском для человека и требует не менее изощренной техники… Но если есть контракт на испанскую корриду, если заказано убийство – бык должен быть убит. Это необходимо для успешной карьеры».

Карьера

«Конечно, женщин в корриде редко воспринимают всерьез. Если хочешь чего-то достичь в мужской сфере, будучи женщиной, приходится приложить в два раза больше усилий. Очень трудно подчинить себе команду – мужчина не любит подчиняться, даже если он ассистент и ему это положено, и тот факт, что маэстро – женщина, его очень угнетает. А в корриде беспрекословное подчинение воле и интуиции маэстро – это залог успеха. И в конце концов вопрос жизни и смерти.

Формально женщинам никогда не запрещалось выходить на арену, но мало кому удавалось достичь признания и высокой степени мастерства: сейчас, может, и наберется в мире три или четыре тореры, реально что-то собой представляющие. Действительно, женщины плохо убивают – уж таков нормальный женский менталитет. Женщина или вообще не может убить, или затягивает убийство, слишком долго мучая животное понапрасну.

Иногда не хватает элементарной физической силы, но чаще всего дело не в этом – ведь самое главное вот здесь, в голове. Концентрация и громадная сила желания убить придают удару необходимую, в буквальном смысле смертельную мощь. Иногда нанести удар, вернее, усилить его, помогает лошадь – есть и у меня парочка лошадей-убийц…»

Любовь

«Но чаще всего карьера тореры оказывается погубленной из-за любви. Один маломальский серьезный роман – и женщина оказывается перед выбором: сидеть дома и рожать детей или выступать на арене. Думаю, развод был оптимальным выходом для меня: коррида – это страсть, которой предаешься без остатка. Иметь нормальную, что называется, «классическую семью» при этом немыслимо. И именно поэтому я сейчас не замужем.

И потом, мужчины… Как правило, ни один из них не в состоянии долго переносить, когда женщина так увлечена чем-то кроме него. Начинается шантаж, ревность, подозрения. У меня тоже было несколько романов, и один даже очень серьезный – дело дошло до помолвки и чуть было не закончилось свадьбой. Он был из моего круга – правда, менее удачливый тореадор, из очень известной семьи заводчиков боевых быков, у нас были общие интересы и взгляды на жизнь. И когда мы познакомились, он прекрасно знал, чем я занимаюсь. Что не крестиком вышиваю.

Тем не менее, со временем начались бесконечные претензии, ревность – ведь я всегда в окружении мужчин, из мужчин состоит моя квадрилья, а это люди, с которыми просто необходимо быть в очень тесном эмоциональном, психологическом контакте. К тому же, у каждого тореро есть свой клуб почитателей, поклонников. Это люди, которые оказывают поддержку, с которыми проводишь время, празднуешь удачную корриду. Мужчина неизбежно начинает ревновать.

На сегодняшний день лошади, коррида – это моя жизнь, и, видимо, не родился еще такой мужчина, который мог бы смириться или разделить со мной эту страсть».

Жизнь и смерть

«Боюсь ли я смерти? Да, приручить смерть, заглянуть ей в глаза – существует множество разных таких эффектных фраз… Конечно, в определенном смысле начинаешь относиться к возможной смерти спокойнее. В обыденной жизни, например, я очень аккуратно вожу машину – может, немного острее чувствую, чем неоправданный риск может грозить окружающим. Или тем, кто находится со мной в этой машине. А вообще, я человек верующий – у меня есть глубокое убеждение, что жизнь – это ряд испытаний, которые суждено человеку пройти. И смерть его настигнет в свой срок, не раньше и не позже.

Убийство на арене – это момент истины: ты приближаешься к быку вплотную и наступает миг, когда либо ты, либо тебя. Да, я убила на арене где-то около трех сотен быков, точно не знаю сколько – иногда были и тренировочные бои, а иногда быка можно и помиловать. Но это редкость и большая ответственность – это должен быть особенный бык, он становится эталоном производителем для следующих поколений боевых быков».

Материнство

«Я вышла замуж в 18 лет. А когда мне было 19, уже родилась моя дочь. Конечно, по большей части ее воспитанием занималась моя мама, а у меня просто не хватало на это времени. Сейчас Франсуаз 14, и у нас прекрасные отношения: она прошла со мной настоящую школу верховой езды, выездки и все остальное. Но все же не могу сказать, что я уделяю ей много времени.

Впрочем, я и не верю, что женщина, поглощенная своим делом, будь то театр или бизнес, может быть образцово-показательной матерью.
Хотя картинку при этом можно нарисовать самую идиллическую, но это не будет правдой. Как ни крути, это просто выбор – или/или. Главное – точно знать, чего ты хочешь, тогда не будет сожалений или сомнений в правильности сделанного выбора. А я хотела быть на арене. И если бы моя дочь захотела стать торерой, я не стала бы ей препятствовать.

Она у меня на охоту ездила с пяти лет, разбирается во всех тонкостях корриды, даже критикует, но профессионалом она, видимо, не станет – характер не тот. Нет, на арене я бы за нее не боялась. Видите ли, я вообще придерживаюсь убеждения, что жить – очень опасно. И дорого. Риск существует везде.

Другое мое глубокое убеждение: никакому призванию нельзя препятствовать из родительского эгоизма. Вероятно, мне больше подошел бы сын, в нем я бы целенаправленно воспитывала тореро. Ведь, знаете, тореадоры – профессия, передающаяся по наследству… Но у меня родилась дочь – и это прекрасно!»

«Так хочет Бог» – эта фраза на старофранцузском языке вышита золотом на ее тореадорском камзоле.