Сказки народов коми про животных. Японские народные сказки

Особенно много общего с русскими сказками в фольклоре Вымских и Удорских коми, вероятно, потому, что жители этих районов наиболее тесно общались с северными русскими.

Тем не менее, при сходстве некоторых персонажей и общности мотивов, коми сказки отличаются от русских большей сложностью композиции, объединением нескольких сюжетов, в русском фольклоре бытующих как отдельные сказки, а также осмыслением сказочного волшебства как магии, воспринимаемой более практичной и реальной, нежели сказочный вымысел.

По этой причине сказки коми порой трудно отличить от бывальщин, быличек и мифологических рассказов, в которых магия подаётся как одна из обычных форм отношений людей, людей и существ иного мира.

Вместо Ёмы, близкой к русской Бабе-яге, или многоголового чудовища Гундыра, которого часто сравнивают со Змеем Горынычем, в коми сказках герою противостоят колдун, колдунья, Волчий царь, Кам, обладающие недоброй магической силой.

Их злой магии герой противопоставляет добрую магию своих помощников, волшебных вещей, а также храбрость, сноровку, хитрость, силу.

Главный герой волшебных сказок, как и в русских сказках, называется Иваном, реже имеет собственное имя (например, Гуак Гуаликович), иногда же его просто называют по происхождению - купеческий сын, царевич, крестьянский сын, сын охотника, сын колдуна или просто - младший сын.

Как правило, герой волшебных сказок действует в двух мирах (царствах). В мире бытовом (в родном селе) он растёт и зреет для будущих подвигов и обычно имеет какой-либо недостаток: он глуп (Иван Сарафанчиков), увечен (Седун), мал (Девочка с веретёнце), ограничен социально (младший сын).

Только в мире фантастическом, в который он попадает, пройдя через дремучий лес, переплыв море, поднявшись на гору или опустившись под землю (воду), он находит себя.

В путь героя толкает тяга к неизведанному, а целью пути становится поиск матери (сестры, жены, невесты), украденной злой силой (чудовищем, вихрем, Золотым Кудряшом, колдуном, карликом), волшебного животного (златорогий олень, свинку-золотую щетинку, кобылу в сорок сажен) или волшебного предмета.

Ему помогают в этом волшебный конь, аршинный чёрный кот, сёстры-волшебницы, старик-колдун, умершие родители и т.д.

Наиболее популярны у коми сюжеты богатырских сказок (битва с чудовищем-гундыром, выходящим из моря, прилетающим в виде тучи, приезжающем на коне), сказки об ученике колдуна, о трёх царствах, о раке-молодце.

Среди коми-пермяков и зырян распространены также сказки, традиционно относящиеся к животным сказкам, но у коми с усилением элементов волшебного: о девочке (сёстрах) и медведе (“Медвежья нянька”, “Кошка с золотым хвостом”, “Старикова дочка”), о девочке с веретено и др.

Из них только коми-пермяцкий сюжет о медвежьей няньке можно отнести к сказкам о животных в чистом виде. Медведь находит заблудившуюся девочку и уводит к себе нянчить медвежат; девочке пытаются помочь убежать баран, затем бык, и только коню это удаётся.

В коми-зырянских сказках под видом кошки с золотым хвостом медведь заманивает трёх сестёр; младшая отправляет старших домой под видом гостинцев, ставит на чердак ступу, трижды плюнув и накрыв платком; медведь выслушав трижды “ответ” от подсыхающей слюны, кидает пестом в “непослушную” ступу; ступа падает, убивает медведя (в вариантах: медведь превращается в груду золота).

В сказках типа “Морозко”, старик уводит в лесную избушку свою дочь (по просьбе её мачехи), затем дочь жены. Медведь (в вариантах: старик Араль) играет с девочками в жмурки: дочери старика помогают мышь и петух, после пения петуха медведь падает и превращается в кучу золота и серебра; дочь старика возвращается богатой; дочь старухи медведь убивает.

Во многих сказках встречается мотив бегства.

В сказках “Иван, сын охотника”, “Охма” (ученик колдуна) герой убегает вместе с дочерью колдуна от хозяина.

В первом случае дочь-волшебница помогает жениху выполнить задачи отца: за ночь создать медовое озеро с золотыми лебедями, церковь со службой, хрустальный дворец; затем, они убегают от колдуна, и при приближении погони дочь колдуна превращает себя в попа, Ивана - в часовню, себя - в тетерева, Ивана - в берёзу, себя - в уточку, Ивана - в озеро.

Далее разворачивается сюжет “Забытая жена”: старик проклинает дочь, превращая её на три года в утку; Иван возвращается домой и, по прошествии трёх лет, собирается жениться; расколдованная дочь колдуна приходит и загадками заставляет вспомнить Ивана про оставленную суженую.

В сказках типа “Ученик колдуна” отец отдаёт сына на обучение случайно встретившемуся колдуну.

Сын обучается ремеслу и с помощью метаморфоз (конь, ёрш, кольцо, петух) скрывается от учителя, превращающегося в седока, щуку, парня, зерно);

ученик в образе петуха склёвывает учителя-зёрнышко и женится на подобравшей его в виде кольца девушке.

Весьма распространён у коми сюжет, по которому герой вместе с сестрой и двумя собаками убегает из родной деревни, чтобы скрыться от антагониста (Беса, Волчьего царя, старика-колдуна, Гундыра), которому их по глупости посулил отец, или который съедает каждый день из деревни (царства) по мальчику и девочке.

Возмужав и встретившись с противником, герой одолевает противника, который, обратившись добрым молодцем, берёт себе в помощницы сестру героя.

Сестра, сказавшись больной, посылает брата за целебной мукой в мельницу; собаки остаются за двенадцатью железными дверями; противник хочет съесть героя, но тот предлагает вначале помыться в бане; топит баню сырыми поленьями, собирает веники из двенадцати мест, приносит воду из двенадцати колодцев; затем, с помощью вырвавшихся на волю собак загоняет чудище в баню, сжигает его и заметает насекомых, в которых превращается противник, в огонь.

Далее чаще следует дополнительный сюжет: уход от сестры в тридевятое царство, женитьба на царевне после выполнения сказочных задач, новые злодейства сестры: усыпление с помощью волчьего зуба, оживление с помощью собак, уход от погони (предки царевны хотят съесть героя). Так, с помощью богатырской силы, волшебства, хитрости герой добывает себе свободу, царство, волшебный предмет или животное и в финале сказки женится на сказочной красавице.

Многие, заимствованные в коми фольклор русские несказочные тексты (духовные стихи, былины), также изменялись в сказочной традиции.

Илья Муромец, например, как и другие герои коми сказок, ищет жену, борется с Гундыром, в погоне за старичком-с-вершок спускается в подземное царство и т.д…

Иногда образ Ильи Муромца объединяется с образом Ильи Великого, громовержца. В ряде сказок Илья (как Аника-воин, Святогор и др.) символизирует богатырскую силу, которую герой получает от него или от его останков, забирая мизинцем со рта умирающего богатыря пену или собирая “красную кровь”, в которой содержится жизненная сила (“чёрная кровь” смерти выливается).

С конца XIX века значительная часть волшебных сказок теряет волшебство и, под влиянием устных рассказов странников, книжной традиции и распространившихся лубков, приобретает вид новеллистических авантюрных повествований.

1. 
   Фома
2. 
   
3. 
   Яг-Морт
4. 
   Три брата и сестра
5. 
   Солдат, скупой мужик и злой царь
6. 
   Федот стрелец
7. 
   Тридцать женихов
8. 
   Миф о Йиркапе
9. 
   Как Иван нужду закопал
10. 
    Господин Иван Сарапанчиков
11. 
    Марпида-царевна
12. 
    Ёма и две сестры (Ёма и две девушки)
13. 
    Дочка с веретенце
14. 
    Медвежьи няньки
15. 
    Сказка о трех горшках
16. 
    Охотник и Чукля
17. 
    Чёрный песец.
18. 
    Хлеб и огонь
19. 
    Седун
20. 
    Прокудливая береза
21. 
    Портной и омэли
22. 
    Пера-богатырь (2)
23. 
    Пера-богатырь
24. 
    Мышь и сорока
25. 
    Лиса и заяц
26. 
    Лиса
27. 
    Гундыр

Коми народная сказка

Жил-был Фома. Целыми днями без устали трудился. Отец с матерью не нарадовались. Однажды он рубил дрова в лесу. В это время мимо проходила Ёма - злая ведьма. Фома так заработался, что и не заметил ее, взмахнул топором, а сучок отлетел и попал ведьме в глаз. Разозлилась Ёма, дунула, плюнула и проговорила:
- Не взмахнешь топором
Ты ни вверх, ни вниз,
Был прилежным ты,
А теперь - ленись.
Лежи на печи,
Обтирай кирпичи!
И что вы думали? Так оно и случилось. Не узнать Фому.
Разленился он и целые дни валяется на печке. Как-то раз говорит Фоме мать-старушка:
- Чем без толку на печке валяться, пошел бы в чащу да вырыл лисью яму.
- Ладно, пойду,- отвечает Фома.- Только завтра, как встанешь, свари мне кашу.
Мать назавтра сварила кашу. Фома кашу съел, зевнул, побрел в лес и вырыл лисью яму. На другой день отправился он к яме, а там лиса сидит и говорит ему человечьим голосом:
- Фома, выпусти меня, я большое добро тебе сделаю. Фома пожалел лису и выпустил ее. Вернулся домой и опять залез на печь.
А лиса пошла в темную чащу и легла на траву. Увидал ее волк и спрашивает:
- Лисичка-сестричка, отчего ты валяешься на земле?
- Я,- говорит лиса,- у Фомы гостила, так наелась, пошевелиться не могу.
- Везет тебе, лисичка, все где-нибудь да гостишь. Хоть раз меня своди куда-нибудь.
- Свела бы, да что тебя одного вести? Собери стаю, тогда сведу.
Собрал он волчью стаю и привел ее к лисе. Лиса и говорит:
- Ведь вы, волки, не умеете вести себя на пиру, так лучше молчите там.
Лиса впереди побежала, звери за ней. Привела лиса стаю к царскому дворцу и заговорила под окном человечьим голосом, которого волки не понимают:
- Царь-государь, тебе Фома гостинцы послал, вот ведь до чего он богатый! Царь удивился.

Какой такой Фома?
И приказал запереть волков в хлев. Потом лиса привела царю сотню зайцев и сотню горностаев. Все, дескать, это дары Фомы. А Фома лежит себе на печи, ничего не знает. Наконец, лиса приходит к царю и говорит:
- У Фомы очень много денег, и никак не можем сосчитать. Дай-ка нам пудовку.
Лиса взяла пудовку*, отыскала на дороге две-три монеты и за бересту засунула. Потом и отнесла обратно царю.
Царь спрашивает:
- Сколько же оказалось золота у твоего господина?
- Не помню, что-то около ста пудовок,- отвечает лиса.
Царь приказал слугам:
- А ну, осмотрите пудовку, может, они и не меряли золото. Если меряли, то там что-нибудь должно остаться.
Осмотрели слуги пудовку и за берестой нашли монеты.
Царь удивляется: «Какой этот Фома богатый!»
А лиса опять явилась во дворец и говорит царю:
- Царь-государь, Фома просит выдать за него твою дочь.
Царь отвечает:
- Ладно, выдам. Как же не выдать за такого богача!
- Мы на барке** приплывем,- обещает лиса.- Ждите нас на берегу.
Побежала лиса на берег, связала из бревен плот и говорит Фоме:
- Вставай, я тебе царевну сосватала, идем пировать.
Обрадовался Фома, встал на плот, хоть и лень ему было. А лиса его догола раздела, вымыла чисто-начисто, зелёными ветками прикрыла. Поплыли они ко дворцу. А там уже ждут не дождутся жениха. От берега и до самого дворца постлано синее сукно. Только жених приплыл, царь выходит ему навстречу.
Лиса-сваха выскочила на берег и говорит:
- Ой, царь-государь, мы ведь еле доплыли. Барка наша затонула. Там было семьдесят слуг, все погибли до единого. Едва спасла жениха и на плот посадила. Смотри - он совсем голый, ветками прикрыт: одежда и обувь у него на дне реки. Теперь новую придется заказать.
Царь созвал портных и сапожников, те принесли узорчатые сапоги, сшили жениху новую одежду. Фома зевнул, обулся, оделся: одно плечо тронет рукой, другое тронет,- нравится ему одежда.
А царская дочь спрашивает у лисы:
- Жених лицом-то красивый, только не дурак ли он? Что так вертится? А лиса отвечает:
- Ему одежда не нравится, не по нему сшита.
Царь велел принести кафтан лучше прежнего. Лиса одела жениха и в плечо иголку воткнула, чтоб не шевелился. Жених повернул голову, укололся и перестал вертеться.
- Вот, царевна,- говорит лиса,- красивый кафтан жениху по вкусу.
В тот же день лентяй Фома обвенчался с царской дочерью.
А лиса опять:
- Завтра, царь-государь, пожалуй к нам в гости.
А сама скорее в дорогу отправилась. Гостей пригласила, а куда им прийти?
Шла, шла лиса, добралась до зеленого луга. На опушке конский табун пасется. Лиса спрашивает пастухов:
- Чьих лошадей стережете?
- Ёминых,- отвечают пастухи.
- Здесь будет проезжать свадьба. Если спросят, чьи кони, скажите - Фомины, а не скажете, я волчью стаю сюда приведу.
Так же велела лиса говорить и тем, кто караулил коров и овец. И опять побежала. Бежала, бежала, добежала до дома Ёмы - злой ведьмы. Лиса зашла в дом. Там Ёма сидит, шерсть прядет.
Лиса как закричит:
- Беги, Ёма! Царь со слугами едет, хочет тебе голову срубить, а твой дом спалить! Беги, скорей спрячься в солому!
Ёма испугалась, забралась в соломенный сноп, а лиса подожгла солому, и ведьма сгорела.
Лиса в Ёмином доме пир устроила, царя и его слуг угостила.
Уехали гости, а Фома с женой - царской дочкой - стали в Ёмином доме жить-поживать.
Сгорела Ёма, кончился и ее приговор. Снова Фома стал трудолюбивым.

______________________________________
* Пудовка - мера веса, вмещающая пуд зерна.
** Барка - старинная большая лодка.

Про бедняка Момэта и богатого барина

Коми народная сказка

Жил в деревне один парень. Как его отец с матерью звали - никто не знал. Все его Момэтом величали. Это если человек простоват да себе на уме, с хитрецой, - так его в народе Момэтом зовут, какое бы имя он при рождении ни получил.
Шёл он как-то лесом. А лес был барский, а барин был злой и жадный.
Вот идёт Момэт, за плечом у него ружьё, и вдруг видит, притаился под деревом заяц. Ну как тут охотнику пройти мимо! На то он и охотник, чтобы всякое лесное зверьё стрелять. Вскинул Момэт ружьё и с одного выстрела подбил зайца. Подобрал его и пошёл дальше.
«Вот это повезло! - думает. - Не один день поем досыта!»
Только не так уж ему повезло. Как раз поблизости барин гулял и при нём слуги его верные.
Барин кричит:
- Как ты, такой-сякой, смеешь здесь охотиться? Ты что, не знаешь, что лес и звери мои, барские?
Момэт просит его, молит:
- Прости, батюшка-барин, заяц ведь не медведь. Ну какая ему цена?
- Да я тебя за медведя на всю жизнь в тюрьму бы засадил! - кричит барин. - Про медведя и думать не смей!
- Не смею, барин, не смею! На своей корове увижу медведя - и то не трону. А уж зайца прости мне!
- Не прощу! - твердит барин. - Эй! - приказывает он слугам. - Ведите этого вора в город. Пусть его строгим судом судят.
Схватили барские слуги Момэта и потащили в город - на суд, на расправу. И вышло ему наказание: за то, что убил зайца в барском лесу, сидеть ему в тюрьме два года.
Видать, там, где лес барский, - там и закон барский.
Отсидел Момэт положенный срок и когда-некогда вернулся домой. Живёт он и радуется, а пришло время - взял ружьё и на охоту собрался. Чтобы дорогу сократить, решил он через барский лес идти. О том, чтобы в барском лесу охотиться, Момэт и думать не смеет. По сторонам смотреть и то боится. Узнал, каков барский суд.
И вдруг слышит Момэт, ну не своим голосом кричит кто-то, на помощь зовёт. Побежал он на этот крик и видит: лежит на земле барин, а над ним медведь. Огромный, страшный. Пасть разинул, одной лапой придавил барина, а другую над ним занёс.
- Спаси, Момэт, голубчик? - просит барин. - Стреляй скорее? Вот уж повезло мне, что ты мимо шёл?
Повезло, да не очень. Не хочет Момэт стрелять.
- Что ты, барин,- говорит Момэт. - Ты ведь сам грозил, что за медведя на всю жизнь в тюрьму засадишь. И лес - твой. И медведь - твой. Не смею я здесь стрелять.
- Да я тебе век благодарен буду, - чуть не плачет барин. - Стреляй скорее? Избавь от смерти!
- Нет, барин, никак мне нельзя стрелять, - говорит Момэт. - Не могу я твой приказ нарушить. Я твоего медведя пальцем тронуть не смею, не то что застрелить.
Сказал - и пошёл своей дорогой.
А барину тут и конец настал.

Яг-Морт

Коми народная легенда

В седой древности, когда еще на берегах Печоры и Ижмы рассеянно жили полудикие чудские племена и, не зная хлебопашества, питались от промысла зверей и рыб, когда они поклонялись богам каменным и деревянным, в дремучем лесу, окружающем одно из чудских селений, появился человек необыкновенный. Ростом он был едва ли не с добрую сосну, и по голосу, по виду - дикий зверь. Лицо, обросшее черной, как смоль, бородой, глаза, налитые кровью и дико сверкающие из–под густых бровей, одежда из невыделанной медвежьей шкуры - вот приметы этого человека, которого чудь назвала Яг Мортом, Лесным человеком, и название это вполне подходило ему.

Никто не знал, какого роду–племени Яг Морт, никто не ведал, откуда появился он возле чудских жилищ. Яг Морт жил в глубине дремучего леса, в недоступных чащобах, рассеянных по пустынному побережью реки Кучи, и появлялся в селениях только для грабежа и убийств. Робкие чудины избегали встречи с ним. Одно имя Яг Морта наводило страх, женщины пугали им шаловливых детей своих:

Яг Морт ыджыд
кыдз бур коз,
Яг жорт съöд,
кыдз пач шом.
Эн бöрд, пиö,
Яг Морт воас,
Кутан бöрдны-
тэнö сёяс.
Яг Морт высок,
как добрая ель.
Яг Морт черен,
как уголь в печи.
Не плачь, сынок,
придет Яг Морт,
Будешь плакать-
съест тебя.

Так пела молодая чудинка, стараясь унять плачущее дитя свое.
Для нападений на селения Яг Морт обыкновенно избирал ночное время, и тогда, во мраке, освещаемом заревом пожара, каждый шаг его отмечался кровью и опустошением. Он уводил, резал скот, похищал жен и детей. Ненависть Яг Морта ко всему живому простиралась до того, что он часто без всякой причины убивал встречного и поперечного.

Выведенные из терпения злодействами разбойника, чудины всеми силами старались погубить его: они ловили его, как дикого зверя, устраивали засады, но ничего не помогало. Хитрости противопоставлял он хитрость, а открытая схватка с могучим разбойником была не по плечу робким чудинам. И во всем Запечорье не выискалось молодца, кто бы осмелился помериться силами с Яг Мортом: взмах топора был ему нипочем, удары копий отражал он своей палицей, а стрелы отскакивали от косматой груди его.

Вдобавок Яг Морт слыл в народе великим чародеем: в воде не тонул и в огне не горел, как обыкновенно говорили о нем люди. Скотский падеж, бездождие, безветрие и вообще все физические бедствия - все суеверная чудь приписывала мрачным волхвованиям Яг Морта. Он повелевал стихиями, помрачал звезды, солнце и луну, и не было предела темному могуществу чародея–разбойника, и потому он царствовал безнаказанно в мрачных лесах Запечорья.
Раз у старшины одного из чудских селений пропала без вести единственная дочь, красавица Райда. Проходит день, два, проходит неделя - прекрасной Райды нет как нет! Мать ее все глаза выплакала, отец и жених исходили все окрестные селения и леса, но не нашли нигде Райды.

Вот кликнули клич, созвали народ, объявили горестную утрату, и все, старые и малые, единогласно утвердили, что весеннему цветку, Райде, нельзя так рано увянуть, если она исчезла, это непременно сделано Яг Мортом: он завидовал цветущей красе Райды, он и похитил ее и увлек в звериную берлогу... "Но горе нам,- промолвили старики,- нет суда на Яг Морта: мы ничего не можем сделать против могучего чародея! Райда погибла!" Как водится, потолковали, пошумели и, с печальным видом засунув бороды в воротники шуб, возвратились по домам. Но не удовольствовался таким решением удалой жених Райды, не удовольствовались им и прочие молодые парни, соискатели руки красавицы.

Они снова кликнули клич, взволновали все Запечорье, собрали несколько десятков удальцов завзятых и на общем совете положили: "Во что бы то ни стало отыскать жилище Яг Морта, схватить его живого или мертвого, погубить, сжечь окаянного чародея, хотя бы самим погибнуть!" И вот составилось ополчение: ратники вооружились луками, копьями, топорами - кто чем мог, и двинулись в поход - сто против одного! Но этот один был не простой человек, а силач необыкновенный, страшный разбойник, и вдобавок колдун, чернокнижник. И отважные охотники не без тайного страха ожидали встречи с Яг Мортом.

Несколько суток прошло в тщетных поисках, но чудины не отступались от принятого намерения и не возвращались домой. Наконец они засели в густом лесу, на угоре Ижмы, близ тропинки, по которой обыкновенно проходил разбойник. Неизвестно, долго ли парни таились в засаде, но вот однажды видят: Яг Морт переходит вброд Ижму, прямо напротив того места, где они притаились, и казалось, идет прямо на них. Тут не одно чудское сердце забилось от страха, но трусить было уже поздно, и, лишь только злодей ступил на берег, копья, стрелы, каменья градом посыпались на него из чащи леса. Изумленный столь внезапным нападением, ошеломленный первыми ударами, разбойник на минуту остановился...

А бесчисленные удары сыпались на него, тогда заревел он, как дикий зверь, взмахнул тяжелой палицей, и понесся в середину нападавших. Чудины окружили его со всех сторон, и началась страшная битва... Яг Морт долго, с яростным ожесточением отбивался от толпы озлобленных противников, палица его разражалась смертию над головами чудин, огромный топор его упился их кровью. Он многих положил на месте, и наконец сам изнемог: усталость, раны обессилили его, он пал на землю, обагренную кровью победителей, и торжествующие чудины схватили Яг Морта, отсекли ему руки, но оставили живого, грозили отрубить ему голову, если он не откроет им своего жилища. И силач–волшебник должен был покориться воле победителей. Он повел их в самую чащу леса, где на высоком берегу Кучи выкопана была огромная пещера, бывшая убежищем Яг Морта. Близ устья этой пещеры, на большой груде костей лежали обезображенные останки прекрасной некогда Райды...
В глубине пещеры чудины нашли множество разной добычи, сложили все в кучу и сожгли. А страшное логово Яг Морта засыпали землей, забросали камнями, заложили бревнами. Потом привели обратно своего пленника на то место, где он попался в первый раз, отрубили ему голову, в спину вбили осиновый кол, и труп закопали в землю, в том самом месте, где ныне находится холм, слывущий в народе могилой Яг Морта.

Три брата и сестра

Коми народная сказка

Жила-была в дремучем лесу девушка. У нее было три брата. Девушка эта была красивая и мудрая-премудрая.
Когда мать и отец умерли, дети схоронили матушку под печкой, отца под жерновом. И пошла сестра с братьями счастья искать... Шли они, шли, добрались до серебряной березы. Старший брат говорит:
- Я, милая сестра, залезу на березу. Наломаю серебряных веток.
- Не лезь,- отвечает девушка,- застрянешь. Брат не послушался, забрался на березу, стал бросать сестре серебряные листья, да пожадничал - в карман много серебра положил. Как начал спускаться, застрял. Напрасно братья и сестра кричали-плакали, ничего не помогло, тут и оставили брата. Пошли дальше и добрались до золотой березы. Второй брат говорит:
- Я залезу, золотых веток наломаю, золотые листья тебе набросаю. Сестра говорит:
- Не лезь, пропадешь!
- Не пропаду,- отвечает брат.
Вот и второй брат залез на дерево, принялся золотые ветки ломать, себе карманы золотом набивать. Стая спускаться и застрял на дереве. Сестра и брат опять поплакали, покричали и оставили его на березе.
Шли, шли третий брат с сестрой, добрались до жемчужной березы. Залез третий брат на дерево, принялся бросать сестре жемчужные листья, а карманы жемчугом наполнять. Спускаться стал, дошел до середины и застрял.
Осталась одна сестра.
Шла, шла она и дошла до села. Там большой дом эксы* стоит.
Девушка зашла в сени этого дома, спряталась под опрокинутым чаном и запела грустную песню о своих братьях.
Услыхали песню сыновья эксы:
- Кто поет, у кого голосок, как ручей, журчит? Давайте, братья, найдем певунью. Какому брату попадется, женою того и будет.
Принялись братья певунью искать, ищут, ищут, а ее нет нигде, только песня звенит.
Старший брат дольше всех искал, не смог найти девушку.
А та все громче поет, о своей жизни в песне рассказывает...
Говорит средний брат:
- Если правда, что девушка о себе поведала, то мне она по сердцу, я на ней женюсь.
И принялся искать он девушку и не смог найти.
Стал младший искать, подумал: не под чаном ли. Глянул туда, там певунья. Уж очень она ему полюбилась.
Пошел он с девушкой посмотреть на братьев.
Вот добрались они до березы с жемчужными ветвями, там брат на ветке сидит, а слезть не может.
Говорит девушка сыну эксы:
- Ты видишь теперь, что я правду сказала.
- Вижу!- отвечает сын эксы.
Говорит невеста:
- А теперь я твои слова хочу проверить. Когда я под чаном сидела, слышала, как ты обещал выручить моих братьев.
- Знаю!- отвечает сын эксы.
Махнул рукавом сын эксы, и спустился на землю брат, стал воду из ручья пить, малину есть. А невеста показала жениху своих братьев на серебряной березе и на золотой. Сын эксы снял их тоже, потом с невестой да ее братьями во дворец поскакал - свадьбу справлять, гулять-пировать.

__________________________________
* Эксы (древне-коми)- князь (öксы)

Восьминогая собака

Сказка народа коми

Жил-был старик со старухой. Пошли они как-то в парму, в лес северный, за черникой. Собирают ягоды в набирушки, смотрят, бежит к ним какой-то зверь чудной.

Ты кто? - спрашивает старик.

Я собака, - говорит зверь. - Возьмите меня к себе.

Да на кой ты нам нужна! - рукой машет старуха. - Нам вдвоём-то мудрено прокормиться, да ещё ты.

Горемыка я несчастная! - заскулила, заплакала собака. - Весь свет обегала, никто меня к себе не берёт. Четыре лапы стерла, скоро остальные четыре сотру, а потом и помру. Ойя да ойя!

Не то у тебя восемь лап было? - спрашивает старик.

Восемь, как есть восемь, - отвечает собака. - Раньше все собаки восьминогими были, шибче всех зверей бегали.

Ну а с четырьмя ногами ты нам и вовсе ни к чему, - старуха говорит.

Головушка моя горькая, - снова заскулила та. - Последняя собака я на всём белом свете. Как изотру последние лапы, вовсе мой род прервётся. Возьмите меня, несчастную, я буду в конурке жить, дом вам сторожить.

Старуха, а старуха, может, возьмём её к себе? - старик уговаривает.

Хоть она и с изъяном, а жалко всё ж таки, ежели последняя собака на земле вымрет.

Кабы она о восьми ногах была, - вздыхает старуха. - Да уж ладно, пожалеем эту уродину на четырёх ногах.

Взяли они собаку к себе. Ничего, привыкли к четвероногой. Собака дом сторожила, со стариком на охоту ходила. От неё и повёлся род четвероногих собак.

Старику со старухой надо спасибо сказать, а то бы и таких на земле не осталось.

Дочка с веретёнце

Сказка народа коми

Жили старик со старухой, и была у них дочка - ростом с веретено.

Пришла однажды к старикам ведьма - йома - и говорит:

У вас дочь ростом с веретено, и у меня сын не больше. Отдайте вашу дочь замуж за моего сына! А не отдадите - жить вам не дам: дымоход у вас завалю-закрою, двери снаружи припру!

Испугались старики. Говорят йоме:

Что ж с тобой поделаешь? Отдадим дочку за твоего сына...

Взяла йома девушку и утащила к себе.

А сына-то у неё, оказывается, никакого и не было. Просто она погубить девушку хотела. Притащила йома девушку в свою избу и говорит:

Сходи-ка ты да остриги моих овец. Мне для пряжи шерсть нужна.

Пошла девушка стричь йоминых овец, а по дороге зашла к знакомой старушке.

Куда ты идёшь? - спрашивает старушка.

Иду йоминых овец стричь.

На верную погибель посылает тебя йома!- говорит старушка.- У неё овцы-то - волки серые! Ну, да я научу тебя, как быть! Как придёшь в лес, влезь на дерево да крикни погромче:

Овечки, овечки мои,

Собирайтесь поскорее,

Сами себя остригите,

А мне шерсть оставьте!

Девушка так и сделала. Пришла в лес, забралась на высокую ёлку и запела:

Овечки, овечки мои,

Собирайтесь поскорее,

Сами себя остригите,

А мне шерсть оставьте!

Тут прибежали серые волки, стали под ёлкой скакать, один другого когтями драть. Много шерсти надрали, а потом все разбежались. Собрала девушка шерсть в кучу и принесла йоме. Удивилась йома:

Вот диво! Как же это не съели тебя мои овечки? Ну, теперь беги скорее к моим коровам - подои их и принеси мне молока.

Пошла девушка разыскивать йоминых коров, а по дороге опять зашла к знакомой старушке.

Куда теперь посылает тебя йома? - спрашивает старушка.

Коров доить.

А знаешь ли ты, что её коровы - медведицы лохматые? Как придёшь в лес, влезь на высокое дерево и крикни:

Коровушки, коровушки,

Собирайтесь поскорее,

Подоите себя сами,

А мне молоко оставьте!

Девушка так и сделала. Пришла в лес, забралась на дерево и стала медведиц скликать. На её крик прибежали йомины коровы - лохматые медведицы. Сами себя подоили, молоко в берёзовые туески (ведёрки из берёзовой коры) слили, оставили девушке, а потом разбрелись по лесу.

Принесла девушка молоко. Йома глазам своим не верит:

Как же тебя мои коровушки не съели? Ну, теперь беги скорей к моей сестре и попроси у неё берестяное лукошко.

А сама думает:

"Не удалось мне её погубить, так старшая моя сестра её погубит!"

Побежала девушка к йоминой сестре, а по дороге забежала к старушке. Дала ей старушка маслица да крупы, корзину со смолой, деревянный гребень да брусок и сказала:

Йомина сестра такая же йома. Как придёшь к ней, скажи: "Йома-тётка, йома-тётка! Твоя сестра просит берестяное лукошко". Как почуешь какую беду - убегай поскорее! У двери петли маслом смажь - она и откроется. Накинутся на тебя йомины птицы чёрные - ты им крупы брось. Они и отстанут. Будет йомина сестра догонять тебя - ты сначала гребень брось, потом брусок, а под конец и корзину со смолой.

Пришла девушка к йоминой сестре. Спрашивает её йомина сестра:

Зачем пришла ко мне?

Йома-тётка, йома-тётка! Твоя сестра просит берестяное лукошко.

А, лукошко! Хорошо, дам. Ты сядь отдохни, а я схожу в чулан, лукошко тебе принесу.

Зашла йомина сестра в чулан и принялась точить зубы.

Услыхала это девушка, поняла, что беда грозит, да поскорее бежать.

Бросилась к двери, а дверь не открывается. Догадалась она - смазала петли маслом, дверь сама собой открылась. Выбежала девушка на улицу, а на неё со всех сторон накинулись йомины птицы чёрные, кричат - вот-вот глаза выклюют! Бросила она птицам крупы, они и отстали от неё. Побежала девушка как могла быстро.

А йома-тётка наточила зубы, вышла из чулана, глядит - а девушки-то и нету! Бросилась она к двери, стала ругать её:

Зачем выпустила?

А дверь в ответ:

Зачем мне держать её? Я тебе вот уж сорок лет служу, а ты ни разу ещё мои петли не смазала.

Выбежала йома-тётка на улицу, давай ругать птиц:

Зачем её выпустили? Зачем ей глаза не выклевали?

А чёрные птицы в ответ:

Зачем нам ей глаза клевать? Мы у тебя вот уж сорок лет живём - ни разу ты нам не дала даже поклевать остатки теста из квашни!

Села йома-тётка в ступу, толкачом погоняет, шумит-гремит по лесу, гонится за девушкой. Вот-вот настигнет.

Бросила девушка через плечо гребень, сказала:

Гребень мой деревянный,

Вырасти густым лесом

У меня позади,

У йомы впереди!

Вырос тут позади девушки, впереди йомы густой-прегустой лес высотой до облаков.

Билась-билась йома-тётка, искала-искала проход - не нашла! Нечего делать, домой за топором вернулась. Примчалась обратно с топором, прорубила тропу, а куда тяжёлый топор девать?

Прячет топор в кусты, а птицы лесные кричат ей:

Ты спрячешь -

Мы увидим!

Мы увидим -

Всем расскажем!

Рассердилась йома на лесных птиц:

У-у, остроглазые! Всё видят!

Решила йома-тётка забросить топор назад. Бросила - упал топор возле самого её дома.

Опять погналась она за девушкой, опять настигать её стала. Тогда девушка кинула через плечо позади себя брусок и крикнула:

Брусок ты, брусок,

Каменной горой встань

У меня позади,

У йомы впереди!

И сейчас же позади девушки, впереди йомы выросла большая каменная гора.

Опять пришлось йоме-тётке возвращаться домой за топором. Схватила она топор, примчалась опять к каменной горе - давай пробивать в ней проход! Пробила, а куда девать топор? Птицы уж тут как тут, ту же песню поют:

Ты спрячешь -

Мы увидим!

Мы увидим -

Всем расскажем!

Опять забросила йома топор к своему дому и погналась за девушкой. Вот-вот догонит её, вот-вот схватит...

Тогда кинула девушка корзину со смолой и крикнула:

Корзина со смолой,

Смоляной рекой растекись

У меня впереди,

У йомы позади!

А слова-то и перепутала. Обе - и девушка и йома - очутились в смоляной реке. А в это время над рекой пролетала ворона.

Воронушка моя, - говорит девушка, - лети ты к моему отцу, к моей матери, скажи ты им, что дочка их завязла в смоле вместе со злой йомой! Пусть возьмут трёхпудовый железный лом, пусть возьмут огонь и бегут сюда!..

Прилетела ворона к старикам, села на оконце, передала им просьбу девушки, да не расслышали старики слов вороны.

Ждала-ждала дочка помощи от отца, матери - не дождалась. А в это время над головой её пролетал большой ворон.

Ворон, ворон! - крикнула девушка. - Скажи ты моим отцу, матери, что завязла я в смоляной реке! Пусть ко мне на помощь спешат, пусть несут огонь да лом тяжёлый!

Полетел ворон к старикам, громко-громко закричал:

Курк-курк! Ваша дочка от йомы убегала, да упала в смоляную реку! За ней йома гналась и тоже увязла в смоляной реке! Просит ваша дочка, чтобы бежали вы к ней на помощь, чтобы несли лом железный и огонь!

Увидала старика и старуху хитрая йома, ещё издалека закричала:

Милые вы мои, вытащите нас отсюда! Собрались мы с вашей дочкой к вам в гости, да обе и упали в смоляную реку!

Не верьте вы ей, не верьте! - кричит дочка.- Бежала она за мной, погубить меня, съесть хотела!

Подбежал старик и железным ломом вбил злую йому в смоляную реку. Потом развёл огонь, растопил смолу и вытащил дочку.

Вернулись они втроём домой весёлые, радостные и стали жить вместе, как раньше жили.
Мышь и сорока

Сказка народа коми

Жили-были сестрица-мышка и сестрица-сорока. Однажды собралась мышка на работу и говорит сороке:

Я, сестрица-сорока, за сеном схожу, а ты пока приберись в доме да поставь варить суп.

Ушла мышка, а сорока стала прибираться и варить суп. Варила, варила суп-то, да и свалилась в горшок вниз головой.

Пришла мышь домой, стучится:

Сестрица-сорока, открой!

Долго стучалась, но никто не откликнулся. Юркнула она в норку, зашла в сарай, сметала сено и опять побежала в избу. Только нет как нет там сестрицы-сороки.

Достала тогда мышка суп из печки, чтобы поесть, тут и увидела в горшке сестрицу-сороку. Что поделаешь, съела она сорочье мясо, а грудную кость-лодочку утащила на речку, села в нее и запела:
Мышь плывёт-качается:
Лодка у неё - сорочья грудина,
Весло - бобровый хвост,

Шест - выдрин хвост,

Парус-соболий хвост.

Под крутым бережком подгребёт,

Под песчаным бережком - подтолкнёт.

Идёт навстречу заяц, говорит:

Ну хоть одну лапку поставлю, на одной постою...

Ну что с тобой делать, садись. Поплыли они дальше вдвоём, мышка опять запела:

Мышь плывет-качается:

Весло - бобровый хвост,

Шест - выдрин хвост,

Парус - соболий хвост.

Повстречалась им лиса, говорит:

Сестрица-мышка, возьми меня в лодку.

Не возьму, лодка у меня маленькая.

Ну хоть одну лапу поставлю, на одной постою...

Ну что с тобой делать, садись. Плывут они втроём, мышка опять поёт свою песенку:

Мышь плывет-качается:

Лодка у нее - сорочья грудина,

Весло-бобровый хвост,

Шест - выдрин хвост,

Парус - соболий хвост.

Под крутым бережком подгребет,

Под песчаным бережком - подтолкнет.

Повстречался им медведь, говорит:

Сестрица-мышка, возьми меня в лодку.

Не возьму, лодка у меня маленькая.

Ну хоть одну ногу поставлю, на одной постою.

Нет, ты много места займешь, лодку опрокинешь.

Тогда я сяду, чтоб она не перевернулась. Сел медведь в лодку-то и утопил всех!
Перя-богатырь

Сказка народа коми

В стародавнее время жил, говорят, на речке Лупье, что впадает в Каму, невиданный силач по имени Перя. Жил он охотой, охотился с луком и стрелами. Из лука он птицу бил, а на крупного зверя ходил с копьём. Увидит след лося, оленя или медведя и - бегом по следу. Быстро догоняет, копьём пронзает. Была у него в лесу избушка, только Перя в ней спать не любил: душно. И летом и зимой спал возле избушки на вольном воздухе у костра.

Люди уважали Перю-богатыря, любили его.

В то время много леших жило в наших лесах. Разные были лешие. Возле одной деревни очень лютый леший завёлся, всем в деревне досаждал, охотиться не давал, скотину воровал. Люди его и так и этак ублажали, угощали. Пирог с рыбой испекут, куриных яиц наварят, отнесут всё это в лес, на пенёк положат, крикнут:

Ешь, ворса (леший), угощайся, только нас не трогай!

Даже собак для него резали. Лешие очень любят собачье мясо. Так этот леший все гостинцы съедал, а не унимался, продолжал людям вредить. Что делать? Решили позвать на помощь Перю-богатыря. Рассказали о проделках лешего. Перя рассердился, взял своё оружие, встал на лыжи и пошёл в тот лес, где леший хозяйничал. Начал искать его тропу. К вечеру нашёл, развёл костерок, сел. Проходят охотники, говорят:

Где ты сидишь? Ведь это тропа лешего. Он за это никого не прощает и тебе спуску не даст.

Его-то мне и надо, - усмехается Перя.

К ночи пришёл леший - огромный, голова выше леса.

Ты что это на мою тропу пришёл, жалкий человек? Может, силой хочешь помериться?

Встал Перя во весь свой огромный рост.

Да, хочу помериться.

Увидел леший, какой перед ним богатырь, и решил хитростью Перю одолеть.

Давай, - говорит, - сейчас спать ляжем, а утром будем силами мериться.

Что ж, давай, - соглашается Перя.

Они срубили две сосны, сделали для ночёвки нодью (костёр). Леший лёг по одну сторону нодьи, Перя - по другую.

Как ты спишь? - спрашивает леший.

Я сплю неслышно и неподвижно, как бревно, - говорит Перя. - А ты как спишь?

А я, когда сплю, так храплю, что хвоя надо мной осыпается, а из носа летят искры, - отвечает леший.

Перя затих. Вскоре леший захрапел так, что посыпалась хвоя. Перя встал, посмотрел на него через костёр. Верно: из носа лешего летят искры. Значит, спит. Перя положил на своё место толстое бревно и прикрыл своей одеждой, а сам спрятался за могучей сосной. В полночь леший проснулся, встал, глянул через костёр и говорит:

Он и вправду спит, как бревно.

Взял леший своё копьё и положил остриё в огонь, а когда оно раскалилось докрасна, схватил копьё, прыгнул через костёр и вонзил копьё в бревно, укрытое одеждой. С трудом пошло копьё в сырое бревно, всей грудью леший на него налёг.

Ох и крепкий ты был богатырь! - сказал он. - Но и тебе пришёл конец.

Тут вышел Перя из-за сосны, натянул свой тугой лук.

Стой, злодей ворса! Ты хотел меня спящего убить, раскалённым копьём пронзить, и за это тебе не будет пощады!

Что делать лешему? Копьё увязло в бревне. Стоит безоружный.

Пощади меня, - говорит. - Я не буду больше людям вредить.

Не верю я тебе, - отвечает Перя. - Ты сейчас показал, каков ты есть, показал свою чёрную душу.

Перя пустил стрелу в грудь лешего. Убил злодея. Пришёл в деревню, говорит людям:

Теперь можете спокойно жить, без страха лесовать (охотиться).

А в другой раз пришли к Пере гонцы от самого князя. Напала на княжеский город степная орда, бьёт княжеское войско, нет сил устоять. Вражий богатырь ездит в огромном железном колесе, давит княжеских воинов, и некому с тем богатырём сразиться. Приди, мол, Перя-богатырь, встань на защиту нашей земли.

Перя согласился. Гонцы говорят:

Отвезём тебя к месту битвы за две недели.

Не надо, - говорит Перя. - Я пешком за два дня доберусь.

Встал Перя на лыжи. Пришёл к полю боя за два дня, видит: идёт сражение - ездит вражий богатырь в огромном железном колесе и давит им людей. Перя схватил колесо двумя руками, приподнял да шмякнул оземь. Ни богатыря, ни колеса не стало. Вражье войско увидело победу нашего богатыря и побежало назад.

Князь пригласил Перю к себе на великий пир. Три дня пировали. Перя домой собирается. Князь спрашивает:

Что, Перя, понравилось тебе спать в княжеских покоях?

Нет, - отвечает богатырь, - не понравилось. В твоих покоях духота да блохи, а я привык спать в лесу возле нодьи, на вольной воле.

Ты врага разбил, - говорит князь, - проси за службу что хочешь.

Ничего мне не надо, - говорит Перя. - Одно лишь надо - свободно жить и лесовать в моих родных местах по речке Лупье.

Князь подарил Пере грамоту на владение теми лесами, а ещё подарил шёлковую сеть - куниц ловить.

Вернулся Перя домой и зажил, как прежде, мирно и спокойно. Лесовал в своих огромных владениях, никто ему не мешал.

Вот каким был наш Перя-богатырь.

Все у нас знают Перю, все о нём рассказывают, все его любят.

Седун

Сказка народа коми

Жил-был крестьянин. Было у него три сына: старший - Василей, средний - Пёдор и младший - Иван. Был Иван седуном, с печи не слезал, всё сидит там, бывало, да глину колупает. А два других брата - те не глупые, толковые. Вот заболел как-то отец, совсем ослабел. Позвал сыновей, говорит:

Ну, сыновья мои, видно, помирать мне пришла пора, не поправлюсь уже. Похороните меня, а потом три ночи навещайте могилу. В первую ночь пусть Василей придёт, во вторую - Пёдор, а после и ты приходи, Седун.

Так простился отец с сыновьями, да тут же и отошёл. Похоронили они его честь по чести. Наступил вечер, пора идти на могилу старшему сыну.

Василей и говорит:

Не сходишь ли ты, Седун, на могилу отца вместо меня? Я куплю тебе за то красную рубаху.

Ладно, схожу,- согласился Седун. Давно он заглядывался на красную рубаху. Собрался не мешкая и пошёл.

Проспал ночку на могиле отца Седун, а утром отец подарил ему красного красавца коня. Доволен Седун. Отвёл скорей коня к ручью, сам же как ни в чём не бывало пошёл домой.

Вот вторая ночь приближается, надо идти на кладбище среднему брату - Пёдору. Вечером просит Пёдор Седуна:

Не сходишь ли ты, Иван, вместо меня на могилу? Я справлю тебе за это пару сапог.

Схожу,- опять согласился Седун. И на что ему вроде сапоги? Никуда ведь не ходит. Да, видно, надо и ему покрасоваться - пошёл.

Проспал Седун вторую ночь на могиле отца, утром получил в подарок серого коня. Седун рад, отвёл и этого коня к ручью.

Когда приблизилась третья ночь и настал черёд самого Седуна идти на кладбище, он подумал, что теперь уж никто ему за это не заплатит. Поплёлся, однако, проспал на могиле отца и третью ночь. Утром отец подарил младшему сыну вороного коня. Отвёл Седун и воронка к тому же ручью.

А той стороной правил царь, и было у царя три дочери: Марья, Василиса и Марпида. И пришла им пора выбирать себе женихов. Царь дал девицам по шёлковому платку: одной красивый-прекрасивый платок, другой ещё краше, а младшей, Марпиде-царевне, самый красивый, весь огнём горит.

Утром вывесила на балкон свой платок старшая дочь.

Кто достанет платок, - объявили по всему царству,- тому и быть женихом!

Услыхал это народ - со всех сторон ко дворцу потянулся. Братья Седуна тоже засобирались.

"Может, и нам счастье улыбнётся!" - думают про себя.

Увидел их сборы Седун, запросился:

Братья, не возьмёте ли и меня с собой? Те только смеются:

Куда тебе, дураку! Сидел бы уж на печи. Запрягли они в сани старую отцовскую клячу и поехали.

А Седун пошёл к ручью, кликнул там красного коня и влез ему в ухо.

В одном ухе попарился-помылся, в другом - оделся-обулся и вышел такой красивый да сильный - молодец молодцом!

Вскочил молодец на коня и вскоре догнал своих братьев - они на кляче-то недалеко и уехали. Догнал и, не останавливаясь, только наклонившись, ударил на скаку по уху одного брата, ударил другого и просвистел мимо. Повалились братья на колени.

Свят, свят,- говорят,- никак, Илья-пророк промчался!

А Седун промчался к цареву дворцу, выше балкона подпрыгнул, но платок оставил, не взял.

Дивится народ:

Вот ведь может, а не берёт!

Наверно, какой-нибудь счастливец и достал потом этот платок, но Седун не видел. На обратном пути он ещё раз повстречал своих братьев, опять дал по уху одному и другому. Повалились братья на колени.

Свят, свят,- говорят,- и верно Илья-пророк, как застращал!

Когда братья домой воротились, Седун на печи лежал - он давно уж прискакал, коня к ручью отпустил, а сам на своё место влез.

Ну, братцы, что видели-слышали? - спрашивает.

Ничего не видели, - говорят. - Кто-то снял уж платок, не про нас он, видно... Только Илья-пророк по дороге проскакал мимо, застращал нас сильно.

А я так никакого грома не слышал. Сидели бы и вы дома - лучше было бы, - говорит Седун. На другой день средняя дочь вывесила платок. Братья опять собрались - может, на этот раз повезёт. Попросился было Седун:

Возьмите и меня!

Да они только рассмеялись:

Молчи уж, дурак, куда ты пойдёшь! Лежи себе на печи.

Запрягли свою клячу и поехали.

Слез Седун с печи, пошёл к ручью, кликнул другого коня, серого. В одно ухо влез - помылся-попарился, в другом оделся-обулся, опять сильным да красивым молодцом явился. Вскочил на серого коня и поскакал. Как догнал братьев, опять, не слезая с седла, одному дал раз, другому, повалились они на колени.

Свят, свят! - крестятся. - Илья-пророк промчался, совсем застращал нас!

А Седун подъехал к балкону, подпрыгнул и опять, как в прошлый раз, не взял платок, только глянул.

Подивились люди:

Вот ведь каков: мог взять платок, а не снял! Поскакал Седун обратно. Глядит: братья его всё ещё к цареву дворцу едут. Опять почтил их Седун затрещинами, повалились они на колени, шепчут:

Свят, свят! Да ведь в самом деле Илья-пророк!

Скоро ли, не скоро, воротились братья домой. Седун спрашивает с печки:

Ну, братья, достался ли сегодня платок?

Не достался нам, кто-то снял уже, - отвечают братья.- Только Илья-пророк скакал мимо, опять нас стращал...

А я так ничего не слышал, - говорит Седун. - Сидели бы оба дома, никаких страстей не видали бы.

На третий день младшая из сестёр Марпида-царевна вывесила платок. Народ собрался со всего царства - кто только не хотел достать тот платок! Завидно братьям, говорят:

Сходим и мы, может, достанется напоследок. Седун тоже не смолчал на печи:

Сегодня и я не останусь дома, поеду с вами! Потом вышел и первый сел в сани. Посмеялись братья, поругали и отговаривать принялись - не вылез Седун из саней.

Ну, будь по-твоему, - согласились наконец. Довезли Седуна до ручья и вытолкнули его из саней. Вытолкнули и, посмеявшись, уехали, а Седун остался.

И то хорошо, что до ручья довезли, самому не тащиться, - улыбнулся вслед Седун.

Кликнул третьего - вороного коня, в одно ухо влез - попарился-помылся, в другом - оделся-обулся, такой молодец стал, статный да красивый. Вскочил на коня и помчался. Ох и досталось от него братьям! Оглянулся, отъехав,- они всё ещё на коленях стоят, подняться не смеют...

Свят, свят! - шепчут, - Илья-пророк проскакал, страху нагнал...

Подъехал Седун ко дворцу, разогнал коня, тот прыгнул выше крыши, и только когда опускался, снял Седун платок у Марпиды-царевны.

Ой, ловите, ловите! - кричат люди. - Кто это? Кто такой?

А как его изловишь, если он верхом пошёл, над головами?

На обратном пути вновь встретил Седун братьев - те все ещё ко дворцу ехали - и опять хорошенько отколотил их. Повалились те на колени.

Свят, свят! - крестятся. - Опять Илья-пророк страху на нас нагоняет...

Приехали они домой, а Седун уже на печи.

Завтра, Седун, и ты с нами поедешь, - говорят.

Ну, - удивился Седун,- неужто и меня приглашают?

Завтра все должны быть, даже безногие и слепые, со всего царства. Царские дочери будут искать в толпе своих женихов.

Ладно, поеду, - согласился Седун, - если только не станете выкидывать меня из саней. А платок не достали?

Не достали, - отвечают. - Только Илья-пророк вновь такого страху на нас нагнал, о каком мы и слыхом не слыхивали.

А сидели бы дома, как я, лучше бы дело было.

Улеглись братья спать с вечера, а на рассвете проснулся один и глазам не верит:

Что такое? Горим, что ли? Не пожар ли в избе?

А это кончик красного платка высунулся во сне из-за пазухи Седуна.

Брат, брат, - стал будить другого, - никак, Седун избу поджёг, огонь на печи вон!

Услышал это Седун, спрятал кончик платка под рубаху, огня-то и не видать стало. Повскакивали братья, а никакого пожару нет.

Как совсем рассвело, запрягли братья клячу, кликнули с собой Седуна к царевым хоромам. Глядят, а люди со всех сторон идут и едут - кто может и кто нет, слепой и безногий, бедный и богатый. К полудню все собрались, никого по домам не осталось. Седун тоже со всеми торопится.

Этого-то зачем привели? - смеются кругом.- Ведь он - сразу видно - не жених.

Нет, - отвечает царь людям, - все должны быть сегодня здесь!

Когда народ собрался, царь поднёс старшей дочери кубок вина, велел обойти с ним всех людей:

У кого увидишь свой платок, тому поднеси вино, а потом сядь на его колени-он и будет твоим женихом.

Только пошла старшая дочь обходить гостей, тут же и увидела свой платок-кто достал, тот ведь прятать не будет.

Батюшка, - говорит девушка, - нашла я своего жениха!

Угостила она суженого вином и села на его колени.

Подал отец кубок вина второй, средней дочери:

Теперь ты обойди гостей, найди, угости своего суженого и сядь к нему на колени.

Наконец настал черед обходить гостей Марпиде-царевне. Подал ей царь кубок вина, наставил, как прежде её сестёр. Стала Марпида-царевна обходить ряды гостей, а платок-то её немного - самый уголок - высунулся из-за пазухи Седуна. Глянула на суженого Марпида, так сердце у неё и упало. Прошла она мимо Седуна, будто ничего и не заметила, и ни с чем вернулась к отцу.

Не сыскала я, батюшка, платка, - говорит.

Обойди в другой раз, - отвечает царь. - Всё равно где-нибудь свой платок увидишь. Здесь он должен быть, в стороне людей не осталось!

Царевна опять обошла всех и мимо Седуна прошла, только опять будто и не заметила платка, хотя он теперь наполовину высунулся. Принесла она кубок вина, поставила на стол.

Не нашла, - говорит, - батюшка, платка. Даже и знать не знаю, где бы он мог быть... Нахмурился царь.

Так и не сыскала? - опрашивает. - Или плох на вид жених, стыдишься, должно? Пойди да гляди лучше.

На этот раз не стала царевна обходить гостей, пошла прямо к Седуну, угостила вином, вытерла ему платком под носом и села рядом. Увидели это люди, что рядом-то села, хихикать стали.

Нашла? - спросил царь, услышав смешки.

Нашла, батюшка, - проговорила Марпида-царевна, а сама и голову от стыда не поднимает. Тут увидел царь её суженого, огорчился.

Тьфу! - говорит.- Ну и сыскала себе жениха, мне зятя...

Да что делать - не откажешься от царского слова. Отправил их царь в какой-то хлев, в котором то ли свиней, то ли коров прежде держали. Без пира и почестей отправил.

Уходите, - говорит, - с моих глаз!.. А с двумя другими зятьями пировать остался. И мы там были- ели-пили...

Вот зашёл я как-то к царю и рассказал, что, мол, далеко-далеко водится златорогий олень. В поле пасётся, бегает быстро, да если кто поймает, тот уж, конечно, самого первого места в царстве...

Понял царь, к чему всё это рассказано, говорит зятьям:

Покажите-ка своё уменье-изловите того оленя и приведите сюда.

Ну, засобирались зятья, взяли верёвки, кожаные вожжи и отправились в степь. А Седун говорит жене:

Выйди к отцу, попроси водовозную клячу, я тоже хочу оленя ловить, я тоже царский зять.

Царевна Марпида пошла к отцу просить клячу для Седуна.

Какую ещё клячу нужно этому Седуну? - отмахнулся царь.- Пусть лучше сидит дома, не смешит людей.

А Марпида-царевна опять просит отца:

Жалко, что ли, клячу-то? Дай ему. Тут уж и матушка-царица слово замолвила за свою дочь. Отдал царь водовозную кобылу. Худая та была - кожа да кости. Приполз Седун и сел на неё не как все, а задом наперёд. Конец хвоста в зубы взял, ладонями по бокам хлопает - едет!

Смотрите, смотрите! - кричат кругом люди. - Седун-то, третий царев зять, тоже поехал оленя ловить!

Задом наперёд уселся! Не иначе как он и изловит златорогого оленя!

А Седун знай себе едет да едет, будто и не слышит эти насмешки. Добрался до своего ручья, схватил за хвост кобылу да как встряхнул - туша разом отлетела, а в руках только шкура осталась! Повесил он эту шкуру на изгородь и кликнул своего коня. Прискакал первый, гнедой. Вошёл Седун в одно ухо, помылся-попарился, в другом оделся-обулся и таким молодцом опять стал - заглядишься! Вскочил на коня, догнал свояков, одного ударил по уху, другого и полетел дальше. А те повалились на колени, крестятся:

Свят, свят! Илья-пророк страху нагоняет. А Седун тем временем изловил в поле златорогого оленя, обратно едет. Увидели Седуна свояки, удивились:

Ты уже обратно едешь, оленя везёшь, а мы только на охоту собираемся!

Поздно, - говорит Седун, - я уже изловил златорогого.

Принялись свояки уговаривать Седуна, чтобы он продал им этого оленя.

Ну, ладно,- ответил Седун.- Только плата за него особая. Отрежьте с ноги по большому пальцу и дайте мне, иначе не получите оленя.

Подумали свояки, да как иначе быть? Отрезали по большому пальцу с ноги, отдали молодцу. Отдал им Седун златорогого оленя и умчался.

Приехали, привезли зятья оленя царю, любо тому стало, ещё радушней их угощает.

Вот зятья какую добычу привезли, - хвалит. - Этакого зверя поймать сумели! Седун вон тоже на охоту отправился, да всё нет его. Не видали ли где?

Не видали,- говорят зятья и опять наперебой рассказывают, как ловили златорогого красавца.

Немало прошло времени, пока Седун вернулся. До ручья скоро доскакал, да от ручья плестись пришлось долго. Да ещё на лошадиной туше поймал с десяток ворон-сорок и потащил царю.

Нате, - говорит, - тесть-тёща, добычу вам принёс!

Тьфу! - только и сказал царь и приказал слугам выбросить птиц куда-нибудь подальше.

Вот хохоту-то было!

Приковылял Седун в хлев, на кухоньку теперешнюю, к суженой своей - к столу даже не пригласили...

Пошёл я опять к царю и рассказал, что где-то в дальнем краю, слышно, водится свинка - золотая щетинка. Выслушал царь, говорит:

Ну, зятья, поймайте мне ту свинку - золотую щетинку. Привезёте её - любимыми зятьями будете.

Ноги хоть и болят у зятьев после недавней охоты на златорогого оленя, да царю не откажешь. К тому же и любимыми зятьями хочется быть.

Ладно,- говорят,- поймаем.

Взяли сыромятные вожжи и поехали.

А Седун опять свою Марпиду к царю-батюшке посылает:

Сходи, Марпида-царевна, попроси у отца другую клячу, я тоже поеду за свинкой - золотой щетинкой. Зять ведь я ему!

Пошла Марпида-царевна к отцу, стала просить клячу, а отец стоит на своём:

Не дам! Хватит того, что один раз уже осрамил перед всем честным народом.

Тут царица-матушка опять за дочку заступилась, жалко, видать, стало царевну, ну, вдвоём и уговорили царя.

Сел Седун на клячу боком и поехал себе потихонечку.

Глядите, глядите,- кричат и хохочут кругом,- Седун опять на охоту отправился!

Да сидит как, уж научился! Глядишь, и поймает свинку.

А Седун будто и не видит, не слышит ничего, едет да едет. Доехал до ручья, схватил кобылу за хвост, дёрнул - туша отлетела, а шкуру повесил на изгородь. Кликнул своего второго, серого коня, опять вошёл в одно ухо - попарился-помылся, в другом оделся-обулся, вновь стал статным да красивым. Вскочил на коня, догнал свояков, дал каждому по уху. Повалились они на колени, глядят вслед, бормочут:

Свят, свят! Опять Илья-пророк страху нагоняет.

Поймал Седун свинку - золотую щетинку, на обратном пути встречает свояков.

Да ты, кажись, уже с охоты возвращаешься, добрый молодец, а мы всё-то на лов едем! Не продашь ли нам свинку? - спрашивают Седуна.

Продам,- отвечает молодец.

А дорого ли возьмёшь?

А снимете со своих спин кожи с ремень шириной, так ваша свинка будет.

Призадумались было свояки, да куда деваться - согласились: сняли один у другого по полоске кожи и отдали молодцу. Отдал им за то Седун золотую щетинку и ускакал.

Привезли зятья во дворец небывалую свинку-золотую щетинку, царь пуще прежнего доволен: выхваляется перед гостями, поит всех, любимых зятьев угощает!

Сидят так, пируют все, Седуна, конечно, и не ждёт никто, тут он и возвращается - втрое больше прежнего принёс ворон да сорок! Узнал про то царь, нахмурился:

Опять Седун срамит нас!..

Теперь Седуна не допустили к пирующим, хотя он даже тёще гостинец принёс. Повернулся и заковылял в хлев к своей Марпиде...

На этом пиру опять подошли к царю, стали рассказывать, что, мол, далеко-далеко пасётся-гуляет тридцатисаженная кобылица с тридцатью жеребятами...

Даже в лице изменился царь, услыхав про ту кобылицу. Призвал зятьев, говорит: "Изловить надо её и жеребят и пригнать ко дворцу!" Согласились зятья, а сами хоть и мнят о себе много, а и ходить уже не могут, прихрамывают. Собрались, однако, поехали.

Узнал про то Седун, опять уговорил Марпиду пойти к отцу просить третью клячу - хочется,. видно, вместе со свояками изловить ту кобылицу. Пошла Марпида к отцу. И не хотел он отдавать Седуну клячу, да царица-матушка заступилась за дочь, сама приказала кому надо про ту клячу.

Сел Седун на этот раз на лошадь как надо, сидит прямехонько да ещё и погоняет, чтобы рысью шла.

Увидели его люди, смеяться-то ещё смеются, да поговаривают:

Смотрите-ка, научился-таки ездить... Ну, добрался Седун до ручья, схватил кобылицу за хвост, тряхнул её посильнее. Туша так прочь и отлетела, а шкуру он удержал, повесил на изгородь. Затем крикнул третьего коня, вороного. Прискакал конь. Залез Седун в одно ухо - помылся-попарился, в другом оделся-обулся и стал статным и красивым молодцем. Говорит ему вороной конь:

Возьми, хозяин, с собой три ведра смолы, три сита тонких иголок да ещё прихвати с изгороди три конские шкуры. Без этого не поймать тридцатисаженную кобылицу, которая там пасётся в поле со своими жеребятами. Как приедем, увидишь - стоит на том поле дуб. Ты полезай на дерево, а меня покрой конской шкурой, облей смолой и обсыпь иголками из сита, затем сделай всё в точности ещё два раза. Сделаешь всё, сиди на дереве и глаз не своди с кобылицы. Как только заметишь, что кобылица умаялась, опустилась на колени, прыгай с дерева и надевай на неё уздечку. Тогда она покорной станет, пойдёт за тобой, куда прикажешь, а жеребята сами побегут следом.

Взял Седун всё, что велел ему конь, и отправился в путь. Свояков, конечно, опять обогнал на полдороге, и опять попало им от него. Повалились те на колени: "Свят-свят!" - бормочут, а Иван летит себе, не останавливается.

Доскакал до поля, где дуб стоит, подъехал к дубу, глядит, кобылица и впрямь пасётся у речки. Седун скорее покрыл своего вороного конской шкурой с изгороди, облил ведром смолы и осыпал иголками из сита. Затем накинул вторую и третью шкуры, проделал все, что полагалось, а сам залез на дуб.

А тридцатисаженная кобылица увидела тем временем вороного коня, кинулась к нему, да как укусит! Если бы не шкуры, смола и иголки, тут бы и конец ему. Да только старая шкура в рот кобылице попала. Воронко лягается, бьёт кобылицу по бокам, а у той рот шерсти, смолы да иголок полон, кусаться она больше не может! Всё-таки изловчилась, избавилась от этой смолы. Укусила ещё раз, да поболе шкуры захватила, потом в третий раз укусила вороного, весь рот себе шкурой, смолой да иголками забила!

А вороной знай себе отбивается от неё, лягает. Пала она наконец на колени. Тут Иван спрыгнул с дуба и взнуздал её. Покорилась она и пошла за новым хозяином. Ну а жеребята-куда им от матери? - бегут следом...

Едет Седун обратно молодец молодцом, глядит-навстречу ему свояки поспешают:

Да ты, оказывается, уже поймал кобылицу, а мы всё ещё ловить едем!

Поймал уж, вот она, - отвечает Седун.

А не продашь ли нам? - спрашивают.

А что дадите? - спросил Седун. Свояки мнутся, ничего не могут придумать. А Седун знает: пальцы с ног брал, кожу со спин брал. Не снимать же головы! Не дождался Иван ответа, поехал, оставив свояков на дороге.

Всегда Иван возвращался в свою хлевушку незаметно, а тут глядит - народ на улице собрался, ждёт. Да и как не заметить, ведь целый табун жеребят у молодца, кобылица тридцатисаженная да ещё его конь вороной! Пыль столбом поднимается. Кто-то вперед побежал конюшню открывать да помочь коней загнать. Радуется и царь:

Оленя златорогого зятья поймали, свинку - золотую щетинку поймали, теперь вот и кобылу тридцатисаженную пригнали с жеребятами!

Про Седуна царь и не вспоминает, разве что гости помянут его:

Ничего, и он скоро принесёт свою добычу - ворон да сорок.

Ну, стоят все возле конюшни, ждут. Выбежала и Марпида-царевна, тоже отперла свой хлев. Дверь у неё на деревянной петле скрипнула сильно. Заметил царь, рассмеялся:

Ждёт, что ли, тоже кого Седуниха? Глянь, а кони идут не в конюшню к зятьям, а в хлев Седуна! Удивляются люди: "Седун, что ли, поймал кобылицу-то с тридцатью жеребятами?" Зашёл, правда, в хлев молодец, статный, красивый,- все заметили, да разве признал бы кто в нём Седуна. А молодец вошёл в хлев и говорит Марпиде-царевне:

Ну, сходи-ка, жена, растопи баню - дальняя была дорога, запылился.

Истопили баню, собрался он мыться.

Сходи, - говорит, - Марпида, позови отца. Пошла Марпида-царевна к отцу, говорит:

Приглашает тебя зять в баню. А тот отказывается:

Велика честь с Седуном в бане мыться - он и так осрамил меня довольно!

А Седун пришёл в баню, подвесил на притолоку пальцы с ног да кожаные ремни со спин свояков - плату их за златорогого оленя да за свинку-золотую щетинку - и стал мыться. Царь же сидел-сидел с гостями да пошёл-таки в баню - мыться не мыться, а выманить у Седуна тридцатисаженную кобылицу с жеребятами. Как-никак к себе он её в хлев загнал... Только заходит царь в баню, а ремни да пальцы его любимых зятьёв стук да шлёп его по лбу.

Чего это ты тут развесил? - спрашивает царь.

А это,- отвечает Седун,- ремни со спин твоих зятьёв да пальцы с их ног - плата мне за златорогого оленя да свинку - золотую щетинку.

Не стал мыться царь, воротился во дворец. А тут и зятья пожаловали с охоты. Неразговорчивые вернулись оба, молчаливые, без добычи.

А ну-ка, - говорит царь, - разувайтесь, покажите ноги!

Нечего делать, разулись зятья. Глядит царь, а больших пальцев на ногах ни у того, ни у другого нет!

А теперь,- приказывает царь,- снимите рубахи.

Сняли зятья и рубахи. А там гостей, народу на пиру! Так и покатились все от хохота. Все ведь ждали кобылицу тридцатисаженную - и гости, и слуги, и крестьяне. Смотрят на царевых зятьёв-охотников, за животы от смеха схватились. А зятья разутые и раздетые стоят перед всеми, опустив головы, - стыдно им.

Я вам не то что царство своё, а и кухню не отдам! - говорит царь.

И прогнал он их со двора с их жёнами, со своими пожитками и слугами:

Чтобы и духу вашего в моем царстве не было!

Прогнал, а сам тут же отправился в баню.

А Иван уже помылся в бане и, конечно, не Седуном вышел оттуда. Помылся-попарился и молодцем стал статным да сильным! Вернулись они с царём во дворец и семь раз столько же, сколько прежде было, славно пировали-столовались с гостями. Ну, затем, конечно, Иван стал царём, а сам прежний царь в бывшие вышел, стариком остался.

А у Марпиды-царевны настала хорошая жизнь. Верно, и сейчас ещё царствует Иван, славно поживает со своей Марпидой-царицей.
Старуха Йома и две девушки

Сказка народа коми

Жили-были муж с женой. Была у них дочь. Но вот жена умерла, муж взял в дом другую, а у той была своя дочка. Новая жена была злая и сварливая, любила только свою дочь, а бедную падчерицу возненавидела. Заставляла её работать с утра до ночи, а есть давала остатки да объедки. Зато её дочь совсем не работала, а ела всё самое вкусное, всё самое сладкое.

Даёт однажды мачеха бедной падчерице моток пряжи и говорит:

Пойди на реку да хорошенько пряжу выполоскай. Не бойся, что вода холодная. После, за работой, руки отогреются!

Побежала девушка к речке, начала полоскать пряжу. Быстро замёрзли пальцы, онемели совсем, и выпустила она моток, пошёл он ко дну. В слезах прибежала девушка домой, рассказала мачехе, как утонул моток. Мачеха ударила девушку по голове и закричала:

Ах ты бездельница! Я так и знала, что ты утопишь моток! Лезь в воду, доставай со дна! Как хочешь доставай, а без пряжи не возвращайся!

Заплакала девушка и пошла к речке. Подошла к берегу, закрыла глаза и прыгнула в воду. А когда открыла глаза - увидела себя на зелёном лугу. На траве пасётся табун лошадей золотогривых. Ветер гривы развевает, волосы путает. Девушка подошла к лошадям, гривы им расчесала своим гребнем. Золотогривая кобыла говорит:

Иди по этой тропинке. Встретишь сметанный ручей, а потом и медовый. Но ты не пробуй ни сметаны, ни мёда - это ручьи старухи Йомы (Йома подобна Бабе-Яге, но живёт в подводном мире). Тропинка приведёт тебя к избушке старухи. У неё твой моток пряжи. Избушка будет вертеться на ветру. Надо крикнуть:

Гы, избушка, не гневись -

Для меня остановись!

Избушка остановится, и ты смело в неё входи.

Девушка поблагодарила кобылу и пошла по тропинке. Видит, пасётся корова. Вымя у коровы переполнено, рядом стоит подойник, а подоить корову некому. Корова говорит:

Девушка, подои меня, тяжко мне, вымя моё полно молока.

Девушка подоила корову. Корова говорит:

Когда придёшь к старухе Йоме, она прикажет тебе поработать. Потом за работу предложит на выбор два лукошка: красное и голубое. Так ты бери голубое.

Девушка поблагодарила корову и пошла дальше. Вот и сметанный ручей. Ах как хочется есть! Но нельзя - это ручей старухи Йомы. Девушка перешла через него по мостику и пошла дальше. Вот течёт медовый ручей. У бедняжки слюнки потекли, но и мёду она не попробовала. Тропинка привела её к избушке, которая вертелась на ветру.

Ты, избушка, не гневись -

Для меня остановись! -

крикнула девушка. Избушка вмиг остановилась, девушка вошла. А там сидит старуха Йома, водяная хозяйка. Старуха спрашивает:

Зачем пришла?

У меня, бабушка, моток пряжи утонул, вот я хожу, его ищу, - отвечает девушка.

Твой моток у меня, - говорит старуха, - но ты сперва поработай. Пойди-ка дров наколи, баню истопи.

Девушка наколола дров, истопила баню. Старуха принесла туда полное лукошко лягушат, ящериц и жуков-плавунцов.

Вот, - говорит, - тут мои милые детушки, всех их надо вымыть да выпарить, чтоб они довольны были. Тут ящерицы-бегунцы, лягушата-сорванцы да жуки-плавунцы.

Девушка всех их бережно вымыла, всех осторожно выпарила. Старуха принесла ей два лукошка: красное и голубое.

Выбирай!

Девушка взяла голубое. Йома говорит:

Открой его на зелёном лугу. Там возьмёшь свой моток.

Пришла девушка на зелёный лужок и открыла своё лукошко. И тут на лугу появилась большая, хорошая изба, а в ней - всё, что надо для хозяйства. Увидела там девушка и свой моток пряжи, что утопила в речке.

На другой день она вышла замуж за парня из своей деревни, которого давно любила.

Стали они жить в своей избе.

А мачеха ещё больше разозлилась.

За что ж это нашей замарашке и бездельнице такое счастье привалило?! - кричала она. - Надо было бы, чтобы моей умной да хорошей дочери всё это досталось!

Назавтра она послала свою дочь полоскать моток пряжи. Но белоручка не захотела руки морозить, она и не полоскала его, а сразу бросила в воду и утопила. Прибежала домой, плачет:

Мама, я моток нечаянно выронила, он в речке утонул.

Ах ты моя милая доченька, - говорит мать. - Ничего не поделаешь, иди, нырни за мотком.

Белоручка нырнула в речку и увидела себя на зелёном лугу. На травке пасётся табун золотогривый. К девушке подошла кобылица:

Расчеши мне гриву своим гребнем.

Некогда мне! - кричит белоручка. - Я ищу моток пряжи - я спешу к старухе Йоме за наградой, за приданым!

Лошади ничего ей не сказали. Она побежала по тропинке. Вот стоит корова.

Девушка, подои меня, тяжко мне, вымя моё переполнено, - просит корова.

Некогда мне! - кричит белоручка. - Да и доить-то я не умею. У нас коров доила отцова дочка - это её дело!

И побежала дальше. Видит - течёт сметанный ручей. "Вот сметанку есть - это моё дело!" - подумала белоручка. Она встала на четвереньки и давай пить из ручья. Долго пила. Дух перевела - снова начала. Потом встала и медленно пошла по тропинке. Вдруг видит медовый ручей. "Ах как жаль, что я сметаны так много съела! Для мёда места почти нет. Ну ничего, постараюсь", - подумала она, встала на четвереньки и давай пить из этого ручья. Недолго пила. Дух перевела - опять начала. Трудно оторваться от мёда. Уж больно сладкий да душистый! Наконец чувствует: больше не лезет. Встала, с трудом пошла по тропинке. Вот и избушка старухи Йомы, вертится на ветру - не останавливается. Стала белоручка её руками останавливать, все руки оббила, кое-как остановила. Вошла.

Зачем пришла? - спрашивает старуха Йома.

За наградой пришла, за приданым, - отвечает девушка.

Ишь ты, за наградой, - говорит старуха Йома. - Ещё и не работала, а уже за наградой. Ну ладно, иди работать. Дров наколи, баню истопи.

Начала белоручка дрова колоть - не получается, не умеет она. Мало наколола, баню плохо истопила, вода не горячая. Принесла ей старуха Йома полное лукошко лягушат, ящериц и жуков-плавунцов. Белоручка не захотела их мыть, отстегала веником - и всё дело. Старуха принесла ей два лукошка: красное и голубое.

Выбирай.

Белоручка схватила красное лукошко и побежала домой. Мать её встречает:

Ах ты моя умница! Ах ты моя хорошая! Вот и ты принесла в дом счастье!

Зашли они вдвоём в избу, открыли красное лукошко, а оттуда красный огонь вырвался и спалил их избу.

Под названием коми объединяются два близкородственных народа: коми и коми-пермяки. Первые живут в республике Коми, вторые - в Коми-Пермяцком автономном округе Пермской области. Существуют два родственных языка: коми-зырянский и коми-пермяцкий, которые относятся к финно-угорским языкам. Древнепермская письменность появилась ещё в 14 веке, но была забыта. Нынешняя письменность создана в 1920-х годах на основе русского алфавита. В советское время сформировались литературные языки, на которых издаётся литература и ведётся преподавание. Верующие коми и коми-пермяки - православные.

Предки коми обитали в бассейнах среднего и верхнего течения реки Камы. Поблизости, в бассейне Вятки, жили предки удмуртов, с которыми они составляли пермскую языковую общность, существовавшую ещё в первом тысячелетии до н.э. После её распада и выделения удмуртов предки коми ещё некоторое время представляли один народ, живший в Прикамье.

Со второй половины первого тысячелетия нашей эры часть коми переселилась из Верхнего Прикамья в бассейн реки Вычегды. На новых местах пришельцы смешались с местным населением и образовали новое племенное объединение. К началу второго тысячелетия нашей эры в бассейне Средней Вычегды и в бассейне Камы сложились два племенных объединения. Первое (предки коми-зырян ) было известно в русских источниках под названием вычегодской перми , а второе (предки коми-пермяков ) - под названием великой перми .

КОМИ (устаревшее название - зыряне) - коренное население Республики Коми (256 тыс. человек). Всего в России 293 тысячи коми.

В 16-18 веках коми расселились в бассейнах Верхней Вычегды и Печоры. Главными их занятиями были земледелие, животноводство; значительную роль играли охота и рыбная ловля. С середины 19 века в северных районах стало развиваться оленеводство. Самобытная культура коми находит выражение в фольклоре и в народном изобразительном искусстве (резьба, аппликация из меха, вязание).

КОМИ (Республика Коми) расположена на северо-востоке Восточно-Европейской равнины. На крайнем севере республики проходит Северный полярный круг. Площадь республики 415,9 тыс. км 2 . Население 1,124 млн. человек, из которых 70% русские, 26% коми. Столица Коми - город Сыктывкар . Республика образована 22 августа 1921 года как автономная область Коми (Зырян). 5 декабря 1936 года преобразована в Коми АССР. С 26 мая 1992 года - Республика Коми.

Старейший город республики - Сыктывкар известен как Усть-Сысольск с 16 века. Большинство других городов: Воркута, Печора, Ухта, возникли уже в 20 веке, что было связано с освоением природных ресурсов Коми. До начала 20 века Усть-Сысольский уезд, входивший в Вологодскую губернию, был известен в качестве поставщика пушнины и товаров традиционных промыслов. В начале 20 века началось освоение территорий крайнего севера Коми, связанное с разработкой месторождений каменного угля, нефти, газа. Около 70% территории республики занимают хвойные леса с разнообразным животным миром. Известны Национальный природный парк «Югыдва» и Печоро-Илычский заповедник.

В Республике Коми расположены культурные и исторические памятники: стоянки древнего человека на западных склонах Уральских гор, этнографический музей под открытым небом в селе Усть-Вымь, ансамбли Стефано-Ульяновского и Кылтовского монастырей, церковь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Вотча.